Кристиан видел это, видел меня насквозь. И, если бы я попыталась бороться с ним, попыталась вести себя как невинная жертва, он стал бы меньше уважать меня. На что мне должно быть наплевать.

Но я не стала спорить.

Потому что он — прав.

— У тебя есть один месяц, — сказал он, наблюдая за мной, словно мог прочитать мои мысли.

— Один месяц? — повторила я.

— Один месяц, чтобы смириться с мыслью, что ты моя. Живя здесь, конечно. — Его голос был шелковым. — После этого будет объявлено о свадьбе, и я жду, что ты примешь в этом участие… во всех отношениях.

У меня скрутило живот, а пальцы ног в туфлях поджались. Какое бы желание я ни испытывала к этому мужчине, оно должно было умереть в тот самый момент, когда тот угрожал моей подруге и ее ребенку, если я не выйду за него замуж. И все же моя потребность не только продолжала жить внутри меня, она, черт возьми, росла с каждым мгновением.

— Будешь получать еженедельное пособие, — продолжил он. — Этого будет более чем достаточно, чтобы купить одежду, соответствующую твоему положению. — Кристиан скользнул глазами по мне. — Хотя то, что на тебе сейчас надето, подходит. Этого более чем достаточно.

Еще сильнее сжала пальцы.

Нужно меньше мучить пальцы и больше спорить. Босс мафии говорил о том, что я перееду в его особняк и буду получать пособие, черт возьми. Это отвратительно. Он забирал у меня все родное, например, дом, на совершенствование которого у меня ушли годы. Тот, в котором я стояла еще сегодня днем. Мужчину, за которого планировала выйти замуж. Личность, которую так тщательно создавала.

— Но люди ожидают большего, — продолжил Кристиан. — Я хочу, чтобы ты была в бриллиантах. В шелке. Во всем, что ты обожаешь, но боишься признаться.

Я сглотнула. Он говорил не только о бриллиантах и шелке. Как бы сильно маленькая часть меня ни хотела протянуть руку и взять это — позволить ему взять меня — все еще оставалась довольно большая проблема моей гордости, и то, что Кристиан делал все это под угрозой причинить боль моим самым близким друзьям. О, и еще тот факт, что он был боссом мафии.

— Ты меня не купил, мне не нужны карманные деньги, — прорычала я, добавляя яда в свой голос.

— Нет, я тебя не покупал, — согласился он. — Тебя использовали для погашения долга.

— У тебя есть привычка принимать людей в качестве оплаты долга? — спросила я, мой голос был приторно-сладким.

Кристиан не ответил мне. Я и не ожидала от него этого. Мой разум сходил с ума, задаваясь вопросом, сколько женщин сидели в этом кресле до меня. Сколько женщин лежало в неглубоких могилах на этой обширной территории.

Я не могла быть его первой. Не верю, что он вдруг ни с того ни с сего решил принять женщину в качестве платы за долг. Принудить ее к браку. Не кто-то вроде Кристиана. Он мог бы выбрать любую из желающих женщин. Но не хотел желающих. Это было слишком легко для человека, который получил все благодаря богатству, страху, власти. Он получал от этого удовольствие.

И под угрозой неминуемой смерти или пожизненного заключения я сделала то же самое.

— У меня есть кое-что для тебя, — Кристиан нарушил молчание между нами.

— Что? Бриллиантовые наручники? — поддразнила я.

Его глаза блеснули.

— Нет, наручники, которые я хочу надеть на тебя, не бриллиантовые. Они поранят запястья, и на тебе останутся следы на несколько недель.

Святое дерьмо.

У меня не было времени для остроумного ответа, не было времени ругать себя за то, что я так чувственно отреагировала на мужчину, которого ненавидела, угрожающего надеть на меня наручники, потому что он посмотрел на телефон, который я не заметила. Я молчала, наблюдая за ним. Мое дыхание было поверхностным, руки все еще сжимались в кулаки на коленях. И уставилась на стол, моя киска пульсировала. Да, если бы он мне приказал, я бы наклонилась точно так же, как сегодня утром. На самом деле, ему даже не пришлось бы мне приказывать.

Он вызывал во мне дикое, плотское чувство.

Звук сзади заставил меня переключить внимание, прервал грязные мысли. Нужно быть благодарной, что меня вырвали из эротических грез наяву, но я была зла. Чертовски зла.

Феликс вошел в комнату. Он ждал? Он будет прятаться в этом доме? Дом, где я буду жить?

Его глаза встретились с моими, и я почувствовала электрический разряд.

Он пугал меня. Пустота в его глазах, осознание того, что тот убьет меня, не задумываясь. И все же он меня привлекал. Его острая челюсть, руки, которые были покрыты татуировками. Футболка и джинсы, которые так не вязались с гладкими, сшитыми на заказ костюмами Кристиана. Он вызывал у меня отвращение и одновременно интриговал.

Нет, черт возьми, нет. У меня и так достаточно проблем, опасный босс мафии заставлял меня быть его женой. Мне не нужно добавлять в эту смесь привлекательного психопата.

Кроме того, Феликс был не один.

Он затащил в комнату кого-то еще.

Мужчина слегка пошатнулся от того, как грубо Феликс дернул его, но вовремя выпрямился, чтобы встретиться со мной лицом к лицу.

Я немедленно встала, мое тело онемело. Краем глаза я заметила, что Кристиан тоже встал. Он обогнул стол и направился ко мне. Я даже не отступила. К счастью, он меня не тронул. Просто стоял близко, достаточно близко, чтобы я могла почувствовать пряный запах его лосьона после бритья.

Хотя у моего тела была реакция на это, она была не такой сильной, как могла бы быть, если бы мы остались одни в комнате. Если бы я не была сосредоточена на ком-то другом.

— Пит, — выдохнула я, глядя на человека, с которым еще неделю назад планировала провести свою жизнь.

На лбу у него выступили капельки пота, вокруг левого глаза красовался фиолетовый синяк, а безупречное загорелое лицо портила разбитая губа. Его рубашка была мятой и в пятнах.

Я никогда в жизни не видела его таким неопрятным. Этот человек работал и не потел. Даже когда мы занимались сексом, не было ни рычания, ни грязных разговоров; тихие, просто вежливые оргазмы в общей сложности в трех позах.

Он был в безопасности.

По крайней мере, я так, блядь, думала.

Его глаза цвета морской волны расширились, когда его втолкнули в комнату. Рука Кристиана лежала на моей пояснице. Я ненавидела и наслаждалась этим теплом одновременно.

— Сиенна, — закричал Пит, его глаза метались от меня к мужчине позади.

Человек, которому он меня продал.

Я не думала, просто действовала. Кристиан либо не ожидал этого, либо был недостаточно заинтересован, чтобы остановить меня, потому что остался на месте.

Пит ожидал чего-то совершенно другого, когда я бросилась к нему. Думал, что я подарю ему последний поцелуй? Объятие?

Он определенно не ожидал, что я ударю его по лицу; я тоже этого не ожидала. Но его лицо, его дурацкая стрижка за триста долларов, отсутствие стыда в глазах — о, и тот факт, что он продал меня боссу мафии, чтобы погасить свой долбаный долг…

Да, это заслуживало удара в лицо и коленом по яйцам.

Мой кулак горел, когда тот рухнул на пол. Я стиснула зубы от боли и заставила себя не прижать руку к груди. Позволила боли служить топливом, а гневу — причиной оставаться на ногах, вместо того чтобы разрыдаться.

— Ты кусок дерьма, — прорычала я. — Надеюсь, что они убьют тебя.

Я не стала дожидаться его дерьмовых оправданий или чего-то еще. Просто перешагнула через его тело и вышла.