— Давай попробуем еще раз. — Эррис подвел Яз к стене и закрепил конец ее ярма в маленьком отверстии, которое проделал в камне. Затем, используя только здоровую руку, он выровнял свой осколок камня концом шарнирного стержня и нажал. Осколок разбился. Он попробовал еще раз с более толстым концом, вдавливая угол в конец стержня. — Не получается.

Куина подошла поближе:

— Попробуй мой.

Яз уступила свое место, думая, что Куина переполнена оптимизмом. Она посмотрела на стены воды, прижимающие их к камню. Свет маленького огонька, все еще мерцающего в ладони Эрриса, танцевал на черных волнистых поверхностях. Скоро она снова утонет.

Куина прижала конец своего ярма к стене, а Эррис прижал новый каменный осколок к стержню петли.

— Давай! Давай же! — В ее голосе звучало скорее отчаяние, чем оптимизм.

— Есть! — воскликнул Эррис. — Он двинулся! — Он потянул конец ярма на себя, поднимая пламя. Головка стержня больше не была плоской по отношению к стержню, под ней виднелась небольшая часть дюйма блестящего металла. — Не двигайся. — Эррис зажал головку стержня между большим и указательным пальцами. Медленно, очень медленно, с мучительным скрежетом металла о металл, он вытащил стержень. Мгновение спустя Куина уже пыталась освободиться от ярма. Оно со шлепком ударилось о грязь и почти сразу же скрылось из виду.

Эррис взял стержень и использовал его, чтобы вытолкнуть стержни ярма Яз, затем Турина и своего собственного.

— Нам повезло, что их не сделали получше.

Как только Турин оказался на свободе, он начал поднимать пузырь вверх, а Яз и Куина плыли, стараясь держаться на одном уровне с воздухом. Эррис — слишком тяжелый, чтобы плавать — крикнул, прежде чем вода поглотила его.

— Я вскарабкаюсь по стене. Это может занять некоторое время… — Вода накрыла его протянутую руку, погасив пламя и снова погрузив их во тьму. Внезапно Яз охватил ужас, она плескалась вслепую, боясь, что может наткнуться на край пузыря и захлебнуться.

Когда они поднялись, слабый свет начал проникать в чернильную тьму. Выражение лица Турина стало менее напряженным. Медленно проявился диск неба, обрамленный устьем провала.

— Не поднимайтесь слишком высоко, иначе они нас увидят, — сказала Яз.

— У них за спиной есть свет. Мы увидим их раньше, чем они увидят нас, — сказал Турин.

Однако он сократил их подъем до ползания, и вскоре, искаженные движением поверхности, мерцающие фигуры разошлись по всему краю круга.

— Как долго им нужно наблюдать? — прорычала Куина.

— Может быть, они бросят и Мали, — сказала Яз. — Она действительно говорила на суде за нас.

Яз плыла стоя вместе с остальными, выжидая. Она посмотрела, не продвигается ли Эррис под ними, но их ноги взбивали слишком много грязи, чтобы что-нибудь разглядеть. Время текло с мучительной медлительностью, а зрители наверху по-прежнему оставались на своих местах.

— Он держит их там, — сказала Яз.

— Он знает о моей лед-работе, — сказал Турин. — Он, наверняка, беспокоится, что некоторые из нас проживут гораздо дольше, чем ожидалось.

— Это не имеет смысла. Он должен был сказать им, что у нас есть способности марджал и квантал, — сказала Куина.

— Он считал, что может заставить их отрубить нам головы, — возразила Яз. — Так что это не имело значения. Если бы он сказал на суде, что мы можем делать все эти штуки, это могло бы вызвать неловкие вопросы. И если бы он сказал это потом, то могло быть еще хуже. Если мы так редки, то убийство нас могли бы счесть расточительством.

— Они что, собираются торчать там весь чертов день? — Яз могла сказать, что Турину было больно.

— Мы могли бы подняться немного выше, — предложила она.

— Они увидят нас, поймают и утопят как следует. — Турин покачал головой.

— Подними немного мутной воды, чтобы спрятать нас, — сказала Куина. — Я имею в виду, не только здесь, но и повсюду.

— Это может сработать. — Турин нахмурился, сосредотачиваясь. — Я сомневаюсь, что они делают это достаточно часто, и вряд ли знают, сколько ила поднимают четыре тела. Но… если я буду занят тем, чтобы не утонуть, держать дыхательную трубку открытой и поднимать грязь с глубины… этот пузырь может лопнуть. Честно предупреждаю.

Яз подплыла к нему сзади и просунула руки под каждую из его рук, сомкнув их вокруг его груди.

— Я не дам тебе утонуть. Сосредоточься на других вещах.

— Но, в основном, на пузыре, — настойчиво сказала Куина.

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ голова Эрриса пробила поверхность пузыря. Яз показалось, что прошел по меньшей мере час. Он потянулся к другой опоре, вбивая шарнирный стержень в мягкий камень до того, как упасть назад.

— Привет. — Он поднял глаза, смаргивая воду. — Они все еще там?

— Ага. — Яз с трудом удержалась от рычания. Она не имела доказательств того, что небольшая кучка фигур, все еще стоявших на страже у края провала, были Эулар и его охранники, но была в этом уверена.

— Как ты, Турин? — спросил Эррис.

Турин издал страдальческий стон.

— Становится темнее, — сказала Куина, стуча зубами. — Уже хорошо. Они же не останутся на всю ночь, правда?

Яз не знала, как долго старик будет стоять там только для того, чтобы убедиться в их смерти. Вода не была холодной. Холодная вода называется льдом. Икта могли плавать в почти ледяной воде весь день, но Турин и Куина уже начали замерзать, и даже Яз, к своему стыду, почувствовала озноб после столь долгого пребывания в Стеклянной Воде.

— Не думаю, что мы можем сделать что-то еще, — сказал Эррис. — Разве что подняться выше, когда окончательно стемнеет. Я мог бы дойти до лестницы, а затем попытаться взобраться наверх и убить их, но сделать это одной рукой без оружия будет сложно. — В его голосе не было энтузиазма. Эррис не любил убивать. Кроме того, провал находился всего в паре сотен ярдов от начала монастырских зданий, и, если он быстро не заставит наблюдателей замолчать, на них набросятся все монахини и послушницы.

Они ждали. Эррис начал медленно двигаться вокруг провала к лестнице, так как не мог плыть. Когда он покинул воздушный пузырь, Яз внезапно почувствовала себя одинокой. Именно Турин не давал ей утонуть, но Эррис, почему-то, больше всех ассоциировался у нее с безопасностью. Она спросила себя, чувствовал ли кто-нибудь из них то же самое по отношению к ней. Она уже спасала их обоих раньше. Но едва ли сохранила их в безопасности.

Время от времени, когда небо темнело, Турин поднимался немного ближе к поверхности, чтобы уменьшить нагрузку на свою лед-работу. Яз плыла за ним, замышляя убийство Эулара. Она обдумывала множество всевозможных вариантов появления в зеленых землях, но ей даже в голову не приходило, что здесь их встретит Эулар и приговорит к смерти в воде. Турин, дрожащий от холода, начал задыхаться от напряжения.

— Нам придется сражаться! — пробормотала Куина, стуча зубами.

— Подожди. — Яз указала вверх. — Они уходят.

Последняя группа медленно удалилась. Одна фигура задержалась дольше остальных, едва различимая на фоне темнеющего неба, затем, наконец, исчезла и она.

Турин немедленно начал подниматься на поверхность, но оставался под ней еще несколько минут. Наконец он поднял пузырь в воздух. Сначала ночное небо было маленьким кругом в верхней части их разбитого пузыря, затем, несколько мгновений спустя, они плавали на дне глубокой чашеобразной вмятины на поверхности воды; постепенно, поверхность выровнялась, и они просто плавали. Небо над ними было совершенно темным, в воде отражались багровые звезды.

Медленно, стараясь производить как можно меньше шума, они поплыли туда, где железная лестница поднималась на поверхность. Яз выбралась первой, так как Эррис еще не появился, а Турин и Куина так замерзли, что едва могли держаться за перекладины. Она помогла двум другим забраться на лестницу, где они некоторое время висели, позволяя воде капать с их мехов и надеясь, что это не слишком шумно.

— Пошли. — Яз начала подниматься. Она добралась примерно до середины лестницы, когда ее осенило, что становится светлее, а не темнее. Она остановилась и посмотрела на небо позади себя. Красное свечение быстро нарастало, как будто солнце всходило, но в десять раз быстрее своей обычной скорости, прогоняя звезды с неба.

— Что проис… — Свет проник в провал, окрашивая стену, мчась вниз по ней быстрее, чем могла бы спускаться Яз. Яркая звезда, в тысячу раз большая, чем любая, которую она когда-либо видела, появилась над противоположным краем Стеклянной Воды.

— Это, должно быть, луна, — выдохнула Куина в нескольких ярдах под ней.

Лунный свет оказался теплее солнечного, и его интенсивность продолжала нарастать. Стены и лестница начали скрипеть, нагреваясь. От немногих оставшихся мехов Яз пошел пар.

— Продолжайте карабкаться! — крикнул Турин, поднимавшийся последним, в его голосе звучали панические нотки.

Жар ударил по Яз: кожу словно обожгло огнем. Ниже Турина, где свет падал на поверхность воды, почти сразу же начал подниматься пар.

— Вернемся, может быть? — спросила Куина.

Внезапно прохлада воды показалась манящей, но Яз быстро полезла дальше. Луна была тем, что Стержень-корень хотел спасти, тем, что удерживало эти земли свободными ото льда. Это может быть жарко, но, конечно, это не их убьет? Может показаться, что она сгорит, но, если бы действительно стало так жарко, наверняка не было бы деревьев и травы.

Как бы она ни была быстра, туман, поднимающийся из воронки, едва ее не опередил. Она споткнулась на ровном месте только для того, чтобы быть настигнутой белой волной тумана, которая уменьшила видимость всего до пары футов.

Окутанная туманом и защищенная от самой сильной жары, Яз помогла выйти Куине, а затем и Турину. Несколько мгновений спустя ветер переменился и унес с собой туман, оставив их беззащитными перед ярким светом полной луны. И Яз, только что едва не утонувшая, сейчас ударенная ночной свирепой луной, горевшей в десять раз ярче летнего солнца, свернулась калачиком на скале, обхватив голову руками.