— Я спрошу город, — сказал Теус.

Яз поспешила за железным псом. Она привыкла думать о Сеусе и городе как об одном и том же, но слова Теуса напомнили ей, что Верити имеет собственную сущность, а город, в котором находится звезда пустоты Сеуса, лежит далеко под южными льдами. Чудовище, ожидавшее ее снаружи ковчега, было просто телом, которое он создал для себя и привел сюда. Возможно, десятилетия или столетия назад.

— Как далеко лестница? — Их догнала Куина.

— Все еще ведем переговоры, — сказал Теус. — Верити еще более деградировала, чем Веста. Требуется много аутентификации.

— Как вы вообще общаетесь? — спросила Яз.

— Я являюсь частью инфраструктуры. Все города нуждаются в техническом обслуживании. Этих базовых блоков было довольно много. Вероятно, некоторые из них все еще функционируют на нижних уровнях. — Теус резко свернул в проход поменьше. — Здесь должна быть шахта.

Яз послала корабль-сердце и время-звезду вперед. Они вращались по спирали друг вокруг друга, наполняя коридор красно-золотым светом. Примерно в пятидесяти ярдах дальше они обнаружили шахту, которая, как и многие в Весте, спускалась вниз рядом с проходом, и ее можно было принять за маленькую комнату, если не посмотреть наверх.

Яз направила глаза Наблюдателя по спирали вверх, чтобы осветить пространство над ними. Шахта поднималась футов на пятьдесят или около того, заканчиваясь чем-то похожим на грубый каменный потолок, не сочетающийся с гладкостью стен. В потолок был вделан небольшой квадратный люк, его запечатывала каменная плита.

— Твой народ любил лазать по стенам? — спросила Куина.

Зокс ничего не ответил.

— Итак… — Куина беспомощно указала на шахту.

— Я научилась нескольким новым трюкам. — Яз указала на вход. — Вам лучше отойти туда. — Она подождала. — Немного дальше.

Яз вызвала две самые большие звезды, которые ушли вперед по коридору. Поморщившись, она схватила корабль-сердце и, крякнув от усилия, швырнула его в потолок. Сила ее руки, конечно, не играла никакой реальной роли в результирующей скорости, но близость позволила ей резко увеличить ускорение, которое она могла придать звезде своим разумом. Опыт показывал, что звезды по существу невосприимчивы к физической силе. Что превратило их в пыль и осколки в Весте Яз так и не смогла определить, но их перемололи не ледники. И столкновение с каменной плитой на огромной скорости не сломает корабль-сердце.

Куски расколотого камня посыпались дождем, Яз отступила в дверной проем и подняла руку, чтобы защитить лицо от летящих осколков. Грохот был громче и яростнее, чем она ожидала, и оставил звон в ушах. Вокруг нее клубилась пыль.

— Боги… — еле слышно пробормотала Куина из глубины коридора.

Яз вернулась в комнату, щебень ходил у нее под ногами, пока она пыталась не задохнуться от оседающей пыли. Она опустила корабль-сердце и крепко ухватилась за него обеими руками.

— Как нам подняться? — крикнула Куина.

Яз понятия не имела:

— Я вернусь, как только их найду.

— Подожди, ты не можешь идти одна!

Но Яз уже поднималась, ее руки горели от острого желания отпустить звезду, а разум заставлял продолжать ее стискивать. К тому времени, как она плавно поднялась через квадратное отверстие наверху, шепот, скребущийся за мыслями, стал почти внятным. Яз отпустила звезду, как только у нее появилась новая почва под ногами. В этом шепоте было что-то настойчивое, и она решила, что, как только голоса начнут обретать смысл, их будет трудно игнорировать. Она спросила себя, каким образом Теус остается просто Теусом. Для нее идея о том, что она состоит из множества частей, была чистой абстракцией. За ее мыслями может быть много спорящих голосов, но в конце концов они позволяют ей говорить одним голосом. Теус же был разломан на составные части, и только усилием воли снова собрал их воедино. Даже сейчас он был создан меньше чем наполовину, и знал это. Он был низменным инстинктом, злобой, ревностью, грубыми эмоциями… И все же, каким-то образом, он функционировал. Она стряхнула с себя это ощущение. Прикосновение к корабль-сердцу всегда вызывало у нее странное чувство.

— Я вернусь! — крикнула она в дыру и послала свое корабль-сердце вперед по новому туннелю, в котором оказалась. Нить Мали указала ей направление. Теперь она была близко. Яз заставила глаза Наблюдателя вращаться вокруг нее и приказала время-звезде следовать за ней.

Туннель не был сделан Пропавшими. Он был сырым, круглым в поперечном сечении, облицован кирпичом и пах землей. В десяти ярдах впереди туннель соединялся со вторым под прямым углом, и там, поблескивая на влажных стенах… синее свечение.

— Нашла тебя. — Яз поторопилась вперед.

Она ворвалась в большой туннель, ее корабль-сердце находилась на небольшом расстоянии перед ней, и сразу же обнаружила, что ее окликают со стороны света.

— Яз из Икта.

Яз прикрыла глаза и приглушила свет своей звезды, которая висела между ней и говорившим:

— Кто там?

— Ты знаешь меня, сестра. — Несколько человек вышли из-за изгиба туннеля, где они стояли, прислонившись к стене.

Яз узнала широкие плечи и густые брови, из-под которых, как она знала, смотрели два разных глаза.

— Крей.

— Мать Крей. — Священница притворилась обиженной. Позади женщины Яз смогла различить другие фигуры на фоне синего сияния, двое ближайших держали копья, готовые к броску, нацеленные не на нее, а в противоположном направлении. За этими двумя свет был слишком ярким, чтобы что-то разглядеть, но там стоял по крайней мере еще один человек. — Если ты собираешься носить рясу послушницы, то должна, по крайней мере, оказывать должное почтение священнице Предка.

— Если увижу хоть одну, я так и сделаю. — Яз опустила руку и переключилась с зеленого языка на ледяной. — Я знаю, кому ты поклоняешься, и это не Предок. Тот, на кого ты возложила свою веру, не является богом.

— Он — спасение, и этого для меня достаточно, девочка. Я выжившая. Икта тоже выжившие. Это даже не должно быть трудным выбором для тебя.

— Джеккис он не спасал.

Крей напряглась. Она потянулась к Яз, растопырив пальцы как когти:

— Если ты причинила ей вред…

— Это сделал Сеус. Он молнией пронзил ее с головы до ног. Не осталось ничего, кроме почерневших костей.

Оскал на лице Крей смягчился и превратился в насмешку:

— И еще говорят, что икта не лгут.

— Да, не лгут.

— Ну, одно можно сказать наверняка — тебе не стоит пытаться. У тебя действительно не очень хорошо получается.

— Я не лгу. Он сказал, что сделал это, потому…

— Здесь важно то, дитя, — прервала ее Крей, — что эти два джентльмена собираются бросить свои копья в твоих друзей, которые все будут мертвы, прежде чем поймут, что происходит. И эти копья будут брошены в любой момент, если ты немедленно не пойдешь со мной в ковчег и не сделаешь то, что требует от тебя лорд Сеус.

— Я уже была там. Он отпустил меня, чтобы я смогла получить корабль-сердца, которые мне нужны, чтобы открыть серебряную дверь. Ту, что на полу, в центре большой белой комнаты.

Крей нахмурилась, на мгновение сомнение отразилось на ее широком лбу.

Яз надавила еще:

— Именно там я видела, как умерла Джеккис. Я уже там была.

— Нет, не была. Мне бы сказали. — Она яростно тряхнула головой, словно избавляясь от сомнений, и оглянулась на копейщиков пеларти. — Итак, Том и Эгол останутся здесь, чтобы обеспечить твое хорошее поведение, в то время как мы с тобой отправимся в ковчег.

Часть Яз хотела пойти к ковчегу вместе с Крей и посмотреть, как вера священницы в Сеуса обрушится у нее на глазах. Но она не хотела оставлять Мали и остальных на милость наемников Крей, равно как и бросать Куину на дне ямы в компании одного Теуса. Ей также пришло в голову, что она оставила Куину в темноте…

— Если ты их убьешь, тебе нечем будет меня шантажировать.

— Тогда я попрошу их начать только с одного из них. — Лицо Крей расплылось в медленной улыбке, обнажив гнилые зубы. — Ты можешь выбирать. Маленькая послушница? Она просто бродячая собака, которую ты подобрала в своих путешествиях. Небольшая потеря? Тогда, может быть, кто-то из Ямы? Тебе они нравятся, не так ли? Один из них — причина, по которой ты здесь. Кого из них ты пытаешься освободить? Кого из них я должна убить?

Яз подавила дрожь. Это был не тот выбор, который она хотела или могла когда-либо сделать. Шепот в глубине ее сознания говорил, что Эррис прожил так долго и Мали так мало… Она стиснула зубы и заставила его замолчать, сказав себе, что это был голос чего-то, что высвободило корабль-сердце. Но она беспокоилась, что на самом деле это было не так, что это была просто та нежелательная часть ее, которая говорила в тишине момента. Тот же самый старый голос, который всегда говорил недостойные мысли.

Мать Крей не была так близка к корабль-сердцу, как Яз, но ближе, чем кто-либо из магов или монахинь, за исключением Сестры Сова. Достаточно близко, чтобы золотистый свет освещал ее даже в приглушенном состоянии. Она несколько раз взглянула в его сторону, и ее лицо скривилось от неудобства, но она не сделала ни малейшего движения, чтобы отступить.

— Хотя, возможно, — добавила священница, — мне следовало бы убить их всех. Это сделало бы то, что лорд Сеус намеревается предложить, еще более ценным. Он может открыть врата в будущее, в котором они остались живы. Он может вернуть их тебе и не только их. Любые друзья или родственники, которые встретили безвременный конец, могут ждать тебя на льду, не тронутые тем, что отняло их у тебя.

Яз прикусила губу и с подозрением посмотрела на женщину. Сеус действительно предложил именно это. Он подразумевал, что врата могут привести тебя к любой возможности, которую пожелаешь, — что все это существует, разворачивается одновременно, каждый шанс исследуется в какой-то ветви бесконечного дерева. Что-то в Яз восставало против этого. Не против самой идеи — если это было правдой, значит, это правда, — а против представления о том, что любая из этих бесконечных вариаций имела для нее ценность по сравнению с тем путем, по которому она прошла. Отказаться от того, что дали тебе боги, от конкретной реальности, в которой твои поступки, хорошие или плохие, имели значение, ради чего-то, к чему ты не приложила руки, выбрать один из бесчисленных вариантов, сорвать одну снежинку с огромного сугроба, казалось, уменьшало ценность самой жизни. Либо жизнь, которую она прожила, имела ценность, либо нет. Но эта сделка могла бы иметь смысл для искореженной бесчеловечности Сеуса: он явно считал, что она будет ослеплена призом, который находится перед ней. Но Яз больше не была ослеплена и ясным взглядом посмотрела мимо Крей. Мали повернулась и застыла, глядя на Яз, хотя ее глаза, вероятно, еще не успели заметить ее присутствие. Позади нее Турин и Эррис остановились на полушаге, идя к звезде. Пространство между Эррисом и звездой было заполнено другими, более ранними жертвами, но фокусы света и времени скрывали, сколько их могло быть.