Глава 8
Арик помог братьям справиться с беспорядком, который оставила после себя ссора Джордан с дочерью Альфы.
— Будут последствия, — сказал Джейк, вытаскивая тело обнаженной женщины из дома.
Может быть. Может быть, и нет. Отец Арика был могущественным Альфой. Эта женщина подписала себе приговор в тот момент, когда напала на их стаю. Джордан была частью стаи Вульфов.
— Альфа стаи, к которой принадлежала эта женщина, дружит с Рокко. Твоя пара убила ее первого волчонка.
— Если он решит развязать нам войну, мы примем вызов. Но они должны знать правила. Мы не позволяем причинять вред нашей семье. Джордан — моя. Она Вульф, и как Вульф, она имела право защищаться, если на нее напали.
Натан начал убирать кровь с пола.
— Это правда.
— Они должны знать это. Это их люди нарушили наши правила. Дочь Альфы это была или нет, неважно. Наша семья для нас на первом месте.
Элли вошла в комнату. Арик почувствовал исходящую от нее боль.
— Что не так? — спросил Натан.
Она подняла глаза. Беспокойство наполняло ее взгляд.
— У Джордан много глубоких порезов. Мне нужно, чтобы один из вас принес ей что-нибудь посильнее. Идите в нашу клинику. Принеси успокоительное и что-нибудь для борьбы с инфекцией
— Я пойду, — вызвался Мейсон и последовал за Джейком из дома. Мгновение спустя один из их грузовиков, в котором лежали ко всему прочему два мертвых волка, отъехал от дома.
Тревога пронзила его тело.
— Могу я что-нибудь сделать, чтобы ей стало лучше?
— Ты слышал ее, Арик. Она боится, что ты уже пообещал себя кому-то другому.
— Я не обещал никому и ничего. Я сказал ей, что она для меня единственная.
Уголки губ Элли опустились.
— Тебе нужно заставить ее поверить в это.
Он обнял сестру.
— Я позабочусь о ней.
Когда были убраны кровь и следы драки, он направился в спальню. Элли уже обмотала руку и плечо Джордан бинтами, и та спала.
— Джордан?
Он ненавидел будить ее, но знал, что ей нужны таблетки, которые Элли попросила их достать. Обучение Элли сестринскому делу пригодилось Джордан.
Она открыла затуманенные глаза и нахмурилась.
— Что ты здесь делаешь? — Она поморщилась от явного дискомфорта и отвела взгляд. — Я не знаю, выйдет ли у нас что-нибудь.
Арик видел, как она стиснула зубы. Боль, должно быть, была сильной. Он помог ей принять таблетки и быстро заговорил, прежде чем она заснула.
— Выйдет, Джордан. Перестань искать проблему там, где ее нет. Я никуда не уйду. Есть ты и я, детка, есть мы.
Она настороженно посмотрела на него, но спорить не стала. Вместо этого закрыла глаза и отгородилась от него.
Он знал, что она нуждалась в нем, так что было ясно, что он должен остаться. Чувство вины за то, что кто-то, кого они пригласили на церемонию, причинил боль Джордан, разъедало Арика и требовало крови. Его волк расхаживал внутри, злой, обеспокоенный и не желающий уходить.
Она проспала двадцать часов, прежде чем проснулась, чтобы еще несколько таблеток и немного поесть.
— Ты не обязан нянчиться со мной, ты же знаешь, — ворчала Джордан, поедая бутерброд, который он ей сделал.
— Вообще-то я должен нянчиться с тобой. — Арик ухмыльнулся. — Ты — все, что имеет для меня значение, и это значит, что пока ты не поправишься, я останусь здесь, дорогая.
— Замечательно, — ответила она саркастично.
— Давай, Джордан. Можешь честно сказать мне, что ты в настроении встать и пойти перекусить?
Она медленно прожевала, прежде чем покачать головой.
— Нет. Я не в настроении ни для чего, кроме как отрубить себе руку и, возможно, проспать неделю.
Он усмехнулся.
— Просто отрубить руку? Тогда боль не так уж сильна. Я думал, что тебе больно до такой степени, что ты захочешь меня убить.
Она зарычала, показывая ему свои идеально ровные зубы.
— Если я убью тебя, кто достанет мне потрясающие таблетки и вкусную еду?
— Это верно. Я тебе нужен. — Арик подмигнул.
Напряжение в груди немного ослабло. Ему было трудно держать себя в руках, видя, как она сидит рядом, страдая от боли… это разрывало его сердце на части. Зверю внутри было больно от того, что он не мог помочь своей паре. Все, чего хотел Арик, — это заключить Джордан в объятия, крепко прижать к себе и заверить себя и своего волка, что с ней все в порядке.
— Не будь таким самоуверенным. Как только я поправлюсь, мы снова поднимем вопрос по поводу твоей полезности.
***
Спустя несколько дней заботы о Джордан Арик начал понимать, почему она медлила с приглашением в дом. Она была невероятно неорганизованна, что было настоящим адом для такого человека, как он. У него был острый ум и отличная память, но Арик все равно предпочитал многое записывать и организовывать на бумаге.
По настоянию Джордан он принес ее ноутбук и карты памяти к кровати и наблюдал, как она делает заметки, пока просматривает видео за видео с церемонии выслеживания пары.
— Ты знаешь, мне придется вернуться туда. — Она прикусила ноготь. Ее внимание было сосредоточено исключительно на экране и заметках, разбросанных по кровати.
Он принес ей блокноты и даже предложил помочь делать заметки, но она сказала, что у нее свой собственный способ работы. Это было то, к чему он должен был привыкнуть, так как это была женщина, с которой он хотел быть.
— Ты хочешь, чтобы я прибрался здесь?
Она покачала головой.
— Нет. Все нормально. — Идеально изогнутая темная бровь приподнялась, когда Джордан ткнула на него пальцем. — И не думай, что я не замечаю, как ты все время убираешься.
Арик поднял руки, сдаваясь.
— Я должен доказать, что я хорош, чтобы оставаться рядом.
Каждый день он узнавал о ней что-то новое. Не только о важных вещах, таких ненависть к мытью посуды — такая сильная, что Джордан предпочитала заказывать еду, чтобы только не мыть тарелки и кастрюли.
— Чему ты улыбаешься? — с подозрением спросила она. — Если ты скажешь, что мне нравятся телешоу, которые ты считаешь глупыми, я тебя побью.
Еще она вещь. Она была поклонницей паранормальных шоу, а также шоу с высмеиванием всяких суеверий.
— Нет, хотя я должен признать, что некоторые были довольно забавными.
Она усмехнулась.
— Видишь, я же говорила. Так чему ты улыбался?
— Стирка, — сказал он и услышал ее стон.
— Почему это должно вызвать у тебя улыбку?
— Я просто не могу поверить, что кто-то такой красивый, умный и фантастический, как ты, предпочитает покупать новую одежду, чтобы не стирать. — Он усмехнулся. — Это определенно открыло мне глаза.
Его пара была далека от совершенства, и все же оставалась абсолютно идеальной для него.
Он узнал о ней более важные вещи, чем эти глупые поверхностные мелочи. Она жертвовала деньги в приют для животных. И даже не просто жертвовала деньги, но и каждый месяц помогала там сама.
— Эй, у меня должны быть изъяны. Никто не идеален, хотя я близка к идеалу, как никто другой, пушистик. И вообще, я, в отличие от некоторых, имеющих собственный бизнес людей, не живу с мамой, потому что она вкусно готовит.
— Я готовил для тебя! — Он попытался изобразить возмущение, но с треском провалился, рассмеявшись. — И ты ела то, что готовила мама.
Она вздохнула.
— Да, ты прав. Ты поступил правильно. Я бы тоже до сих пор жила дома, если бы моя мама так же вкусно готовила.
Он никогда не устанет от ее остроумия.
— Ты знаешь, я готовлю так же хорошо, как и моя мама. — Он пошевелил бровями и наклонился к ней на кровати.
Дни, которые они провели вместе, дали их отношениям возможность развиваться без дополнительного стресса, связанного с свиданиями. В конце концов, Джордан была человеком, и он не мог просто спариться с ней и переехать к ней, как большинство волков. Джордан нужно было, чтобы все развивалось естественно.
— О. — Она отложила блокнот, в котором писала, в сторону и подняла руку, чтобы поманить его ближе.
Он сел рядом с ней, так, что их разделяло всего несколько дюймов.
— Это верно. Я бог на кухне. — Возбуждение вспыхнуло в ее глазах. — И в постели.
Она улыбнулась.
— Мне понадобятся доказательства. Думаешь, ты сможешь их предоставить?
Его член напрягся от ее хриплой просьбы.
— Тебе? Что угодно.
— Мне нравится это слышать, мой сексуальный волк.
Арик поднял руку, чтобы обхватить подбородок Джордан, запустил руку в ее распущенные волосы и притянул ее вперед, чтобы соединить их губы.
Она лизнула уголок его рта, пососала нижнюю губу и вошла в его рот языком. Вскоре они были полностью вовлечены в избавление от одежды. Он осторожно уложил Джордан на спину, помня, что у нее все еще есть незажившие порезы.
Его член пульсировал от издаваемых ею мяукающих звуков. Арик сосал ее груди, облизывая и покусывая соски, а потом скользнул к местечку между бедер.
Запах ее меда взывал к нему. Она была скользкой, горячей и такой влажной, что у него потекли слюнки. Одно прикосновение его языка к ее клитору, и она задрожала. Погружение его пальца в ее лоно, и она застонала. Трахая ее пальцами и посасывая набухший комочек клитора, он добился ее отклика. Джордан ахнула, схватила его за волосы и прижала свое сладкое местечко к его рту.
— О Боже! О да!
Он добавил еще пару доказательств, кружа языком по клитору.
— Боже милостивый, это потрясающе.
Арик зарычал в ее лоно. Она дернулась и впилась ногтями в кожу его головы. Ее мышцы напряглись под его прикосновением. Он потер мизинцем ее мокрую промежность, а затем скользнул им в ее анус.
— О… мой… Боже…
Он вводил и выводил свои пальцы из ее влагалища и ануса в тандеме с движением языка по клитору.
Джордан потребовалось около тридцати секунд, чтобы закричать, сжимая собой его пальцы в оргазме. Он продолжал доставлять ей удовольствие, медленно потирая пальцами клитор.
Джордан все еще хватала ртом воздух. Ее колени дрожали. Она притянула его к себе, обхватив ногой его зад.
— Итак, мой сексуальный, татуированный дикарь. — Она лизнула его в челюсть, и он скользнул своим членом в ее влажное тепло. — Я бы сказала тебе трахнуть меня, но… — она перевернулась на кровати. Он оказался на спине, а она оседлала его бедра. — Я думаю, что вместо этого я трахну тебя.