Глава 7

Арик проводил Джордан обратно к главному входу и довел до парковки. Николь и Эмма буквально выпрыгнули из машины, чтобы обнять подругу.

— Слава богу!

— Мы позвонили Элли, но она сказала, что Арик уже знает, что ты там. — Эмма перевела взгляд с Джордан на Арика.

Волосы Джордан были растрепаны, макияж потек от пота, и выглядела она так, будто едва стояла на ногах. И это не считая отметок от поцелуев Арика по всей шее.

— Все хорошо. — Она провела рукой по волосам. — Я просто хочу домой.

— Мы…

— Нет. — Она повернулась к нему с легкой улыбкой. — Арик отвезет меня домой.

Она вложила свою руку в его. Зверь внутри Арика мгновенно успокоился. Джордан, казалось, была готова наконец понять его потребность в ее безопасности.

К черту все это «держаться за ручки». Он обнял ее за плечи, прижимая к себе.

— Ты… ты… уверена? — Николь с широко раскрытыми глазами переводила взгляд с одного на другого.

— Абсолютно.

Помахав ее друзьям, Арик повел Джордан к своему грузовику. Оказавшись внутри, он заметил, что она рассеянно смотрит на дорогу.

— Есть кое-что обо мне, что ты должен знать, — начала она после того, как он выехал на главную улицу.

То, как Джордан произнесла эти слова: с беспокойством и нервозностью, заставило его зверя забеспокоиться. Арик чувствовал запах ее страха. Но почему? Что бы она ни сказала, это не может изменить его отношения к ней.

— Мы не должны говорить об этом сейчас. — Он попытался успокоить ее, но Джордан неподвижно замерла на пассажирском сиденье, и это его встревожило.

— Я знаю, но я хочу. — Она взглянула на него глазами, полными боли, прежде чем отвернуться. — Это может помочь тебе решить, действительно ли я — это то, чего ты хочешь.

Арик готов был остановиться и трясти ее, пока она не поймет, что он хочет ее — и уже много лет. Гораздо дольше, чем он был готов признать.

— Джордан…

— Мои родители были алкоголиками, — выпалила она. — Настоящими алкоголиками.

Он остановил грузовик. Гнев поднялся в нем при мысли о том, через что Джордан могла пройти по вине родителей.

— Когда я родилась, у них было что-то вроде ремиссии. Пока мне не исполнилось четыре или пять. А потом все покатилось под откос. — Она крепко сцепила пальцы на коленях.

Арик с трудом сглотнул, слушая, как ее сердцебиение учащается в груди от смущения. Острые шипы боли пронзили его сердце. Он раньше не понимал, как сильно она страдала. Как сильно нуждалась в том, чтобы кто-то заботился о ней.

— Было трудно расти самой по себе. Никакой любви. Никого, кому было бы до меня дело. В семье, где все деньги уходили на выпивку. Когда я встретила Элли…

Джордан прочистила горло. Боль исходила от нее, наполняя пространство вокруг печалью. Ей не нужно было рассказывать свою историю вот так, оставаясь одной. Арик расстегнул ее ремень безопасности и усадил к себе на колени. Боль в груди усиливалась с каждым большим глотком воздуха, который она делала. Джордан уронила голову ему на плечо и глубоко вздохнула.

— Элли стала моим спасением. Я была толстухой с родителями, которым было наплевать на нее, я ходила в обносках и вела себя отвратительно. Я ненавидела всех. Я ненавидела себя. Но я любила Элли.

Ему было больно за Джордан. Нет, он горевал по ней. По девушке, которую он помнил, и по женщине, которая жила с этим дерьмом столько лет. Он был так близок и все же оставался в стороне, пока она росла, не понимая, что ей нужны любящие люди вокруг. Чувство вины кольнуло Арика изнутри.

— Знаешь, почему я люблю Элли?

Он покачал головой. Он помнил день, когда Элли вошла в дверь их дома с тихой тринадцатилетней девочкой, но предыстории не знал.

— Как-то раз меня дразнили. Я могла справиться с этим сама, эти дети не говорили ничего такого, к чему я не привыкла. Обзывали меня. Насмехались над одеждой. Я была готова сломать пару носов. И вот тут-то и появилась Элли, — ее голос задрожал. — Я привыкла справляться с этим в одиночку, но Элли подошла ко мне и спросила, не хочу ли я посидеть с ней за обедом. — Она шмыгнула носом. — Самая красивая, самая популярная девочка в школе мгновенно стала моей подругой.

Господи. Надо купить Элли подарок за то, что она такая потрясающая. В горле у Арика встал комок. Он ничего не мог сказать.

— Но это еще не все. Она не просто стала моим другом. Она пыталась защитить меня. Всякий раз, когда кто-то пытался запугать меня, она бросалась на мою защиту. Элли была первым человеком, который был на моей стороне, по-настоящему на моей стороне. И она никогда ничего не просила взамен.

Боль и гордость пробивали дыры в его сердце. Арик был в ярости оттого, что Джордан так сильно страдала от рук других детей, но одновременно был счастлив, что Элли взяла на себя смелость подружиться с ней. Его сестра была прирожденной защитницей, и он гордился ею.

— Потом я познакомилась с твоими родителями, с тобой и твоими братьями. И… Я не понимала, как у тебя может быть такая любящая семья, тогда как мои родители меня вообще не замечали. — Она горько рассмеялась. — Ну, не считая случая, когда им понадобились деньги на няню. Или когда они сбежали в мой шестнадцатый день рождения, прихватив с собой деньги, которые я скопила на колледж.

Грудь Арика сжалась от ярости. Ему было трудно справиться с желанием зарычать.

— Как ты поступила в колледж, если твои родители украли твои деньги и сбежали?

Он знал, что она училась вместе с Элли, но и представить себе не мог, что она прошла через столько трудностей. Как видно, Элли рассказывала ему не все.

Она подняла к нему лицо. Удивление наполнило ее взгляд.

— Твои родители помогли мне.

— Что? Что ты имеешь в виду?

Где, черт возьми, он был в то время?

Она выпрямилась.

— Это правда. После того, что случилось с моими родителями, твои мама и папа пришли ко мне домой и пообещали помочь. — Джордан посмотрела вниз на свои колени, прежде чем мягко улыбнуться. — Они стали моим спасательным кругом. Они покупали мне еду и говорили, что я должна закончить школу. Я смущалась и не хотела так сильно зависеть от них. Я работала на двух работах, но именно благодаря им я поступила в колледж.

Он понятия не имел. Никто никогда ничего не говорил.

Ее глаза расширились.

— Ты не знал?

Арик покачал головой.

— Я… я не знаю, тот ли я человек, с которым ты хочешь быть, Арик. Мне трудно доверять людям. У меня вообще не ладится с людьми, если ты заметил. — Она рассмеялась. — Твои родители и Элли — вот и все мои близкие люди. Я познакомилась с девчонками уже позже. Я… сломлена внутри.

Она не была сломлена. Она была напугана.

Боль сжала его сердце в тиски. Последнее, чего он когда-либо хотел, — это причинить ей боль. Арик повернулся к ней лицом.

— Я много лет хотел быть с тобой, — признался он.

В ее глазах мелькнуло сомнение. Он кивнул.

— Это правда. Элли много лет об этом знает. Сначала она думала, что это просто похоть, но недавно, когда я признался ей, что ты много значишь для меня, она предупредила меня, чтобы я не давил на тебя.

— Не давил?

— Не заставлял тебя быть со мной, пока ты не готова.

Ее брови приподнялись.

— О.

— Она всегда заботилась о тебе, и я до сих пор не понимал почему. Элли любит тебя как сестру, которой у нее никогда не было.

Она шмыгнула носом.

— Я так сильно ее люблю. Она — моя семья.

— Джордан, я не могу обещать тебе, что изменюсь. Но я не готов отказаться от возможности проводить с тобой больше времени, чтобы укрепить наши отношения.

Джордан прикусила губу. Взволнованная, она сжимала и разжимала руки.

— Ты действительно хочешь это сделать? Я должна тебя предупредить: я крайне ревнива.

Он ухмыльнулся.

— Я тоже.

Джордан все еще колебалась, и он приподнял ее голову за подбородок.

— Я не идеален, отнюдь нет. Но то, что у нас есть, — это связь, которая крепче, чем все, что я когда-либо испытывал к какой-либо другой женщине. Я хочу, чтобы она стала еще крепче. Ты чувствуешь эту связь?

Она подняла руку и положила ее ему на сердце.

— Я чувствую.

— Поверь мне. Дай мне шанс доказать тебе, что у нас получится.

— Но…

— Никаких «но». Жизнь — это то, что мы создаем сами. В шестнадцать лет ты решила не позволять неудачам своих родителей мешать тебе жить так, как ты хотела. Теперь тебе нужно снова принять решение. Позволишь ли ты страху помешать тебе сделать то, что правильно для тебя? Для меня? Для нас?

Джордан усмехнулась.

— У меня есть ответы на все, да?

— Ты можешь не соглашаться, но это так.

Улыбка ее померкла.

— А как насчет твоего зверя? Он имеет право голоса в этом деле?

— Детка, — Арик позволил глазам показать Джордан свою дикую сторону, — мой волк признал тебя своей в тот момент, когда впервые увидел.

Ее ногти впились в его футболку, и она потянула его к себе. Это был совсем другой поцелуй. Поцелуй, в котором было больше чувств, чем он ожидал. Их языки соприкоснулись в сексуальном танце, который превратил его член в сталь.

Она застонала.

— Я думаю, мне нужна психотерапия.

Он поцеловал уголок ее рта и подбородок.

— Зачем?

— Ну, — она тяжело дышала, — каждый раз, когда я вижу этот твой дикий взгляд, мои трусики становятся мокрыми, и я хочу сорвать с тебя одежду.

Черт. Если она чувствовала это, они, возможно, никогда больше не выйдут из дома. Мысль о ее сексуальном теле и скользкой киске, сжавшей его член, заставила зверя внутри Арика рвануться на поверхность.

— Давай-ка отвезем тебя домой, — сказал он и снова завел двигатель.

Она скользнула рукой по его бедру и ногтями — по выпуклости в его штанах. Арик бросил на нее быстрый взгляд. Джордан облизнула губы и усмехнулась.

— Давай-ка отвезем меня домой и уложим в постель.

Ее план был еще лучше.

***

Джордан поглядела на спидометр, не понимая, почему машина едет медленнее. Она ведь не нажимает на тормоз. Дошло до того, что эта чертова штука остановилась посреди дороги.

— Ты что, издеваешься надо мной?

Она хлопнула руками по рулю. К счастью, машина остановилась не слишком далеко от дома, и добраться туда пешком было реально. Арик должен был заехать за ней на ужин. Последнее, чего она хотела в их новых отношениях, — это чтобы он добрался до ее дома раньше нее и увидел беспорядок. Хотя она и не была самым организованным человеком в мире, Джордан пока не хотела пугать мужчину суровой реальностью своей неорганизованности.