Глава 1. Хадсон

— Оставь это. Подобное дерьмо — твой концерт, а не мой. — Я смотрю на своего старшего брата, задаваясь вопросом, когда он потерял свой чертов разум.

— Ты окажешь мне огромную услугу, — умоляет Даллас.

— Хочешь, чтобы я постирал твои трусики? Конечно. Тебе нужно, чтобы я избавился от твоих старых журналов для обнаженной натуры, чтобы Люси не узнала, что ты был маленьким извращенцем в те времена? Я тебя понял. Это услуги. То, о чем ты меня просишь, это нечто большее, и ты, блядь, это знаешь.

— Да ладно. Ты слишком остро реагируешь.

Я качаю головой. — Я не для того отслужил два срока за границей, чтобы вернуться домой и играть в сучку для какой-нибудь избалованной голливудской принцессы.

Я надрывал задницу в учебке морской пехоты, спал в самых дерьмовых условиях и был свидетелем такого дерьма, что я бы отдал свой левый орех, чтобы не видеть. Я ни за что не перейду от этого к следованию за какой-то ухоженной цыпочкой. — Меня не было девять месяцев, и это первое, что ты спрашиваешь, когда я возвращаюсь домой? Предлагаешь мне какую-то хреновую работу, на которую, как ты знаешь, я никогда не соглашусь?

— Ты будешь ее телохранителем, а не сучкой, Хадсон.

— В любом случае, я, соответственно, отказываюсь.

— Она не так плоха, как ты думаешь.

Я фыркнул.

— Сделай это для меня. Я сейчас прохожу через ад. Если ты согласишься на эту работу, у меня будет на одну проблему меньше.

Я поднял руку. — Ню-ню, не смей делать это дерьмо.

— Какое дерьмо?

— Крючок сочувствия, который ты пытаешься в меня закинуть, и который заставит меня выглядеть бессердечным ублюдком, если я не позволю тебе поймать меня на крючок. — Я бы поменялся с ним местами и принял его боль в одно мгновение, если бы мог.

— Это работает? — Он усмехается над моим раздражением. — Слушай, я был ее охранником в течение пяти лет. Она не только чертовски хороший работодатель, но и друг, который помог оплатить медицинские счета Люси и дал мне оплачиваемый отпуск, чтобы побыть с семьей. Я хочу быть уверен, что она защищена, и, насколько я слышал, они не нашли никого достаточно квалифицированного, чтобы занять мое место. Вот почему я предложил тебя.

— Как насчет того, чтобы не предлагать меня?

Он провел рукой по своим лохматым каштановым волосам. — И каков твой план? Зарплата здесь лучше, чем в Блу Бич. Быстро заработаешь немного денег, вернешься домой и положишь первый взнос на дом. Ты сможешь уволиться, как только они наймут кого-то другого.

Я молчу, и он тянется вперед, чтобы ударить меня по руке.

— Ты знаешь, я бы не спрашивал, если бы это не было важно для меня, — добавляет он.

Я откидываюсь на стуле и смотрю на него через кухонный стол. Под его запавшими глазами проступают темные круги, а вдоль рта тянутся линии напряжения, которых не было, когда я уезжал несколько месяцев назад. Мой старший брат страдает и боится потерять женщину, которую любит. Как его брат, я должен взять себя в руки, отбросить свою гордость и помочь ему.

У Люси, его жены, рак груди был обнаружен слишком поздно и распространился слишком быстро. Врачи не уверены, сколько времени ей осталось. Ей всего тридцать один год, и диагноз стал для нас шоком. Даллас уволился с работы главного охранника Стеллы Мендес и вернулся домой, чтобы быть рядом с ней.

— Хорошо, — простонал я, подняв палец. — Я сделаю это, но при одном условии.

Он поднимает бровь.

— Это только временно. Максимум два месяца, и ты скажешь им, чтобы они занялись поиском замены.

Он выдохнул с трудом. — Спасибо. Твой рейс вылетает утром.

— Какого черта? Ты уже заказал мне билет?

Он кивает.

— А если я откажусь?

— Я бы попросил Люси.

— Ты играешь чертовски грязно. — Одно дело спорить с ним, но я никак не могу отказать Люси.

— Эта работа также поможет тебе уехать из города, чтобы дерьмо хоть немного остыло. Это беспроигрышный вариант.

— Мне не нужно, чтобы дерьмо остыло. — Мои мышцы напрягаются, пока я сдерживаю свой гнев — эта тема бесит меня больше, чем предложение о работе.

Он бросает на меня строгий взгляд. — Не делай того, о чем потом будешь жалеть.

— Мы не будем об этом говорить. — Я щиплю переносицу. — Сейчас это не обсуждается, слышишь?

— Я понимаю, брат. Я бы тоже был разъяренным ублюдком.

***

Невозможно не заметить любопытные взгляды, преследующие меня, когда я вхожу в Down Home Pub, горячее место в городе, если вы хотите выпить пива, хорошо провести время или утопить свою печаль.

Даллас заставил меня пойти выпить — так он это называл, чтобы поднять настроение нам обоим. Я, тупица, должен был догадаться, что это нечто большее, чем просто выпить пива и поболтать о том о сем.

В баре висит синий баннер «Добро пожаловать домой, Хадсон», а в пабе полно знакомых лиц — людей, которых я знал всю свою жизнь. Несколько месяцев назад я был бы рад такому сюрпризу.

А сейчас? Не очень.

Я всю жизнь прожил в Блу Бич, штат Айова. Это маленький городок, где каждый знает все о своих делах. Люди говорят так про все маленькие городки, но Блу Бич — это настоящий случай. Все знали, что моя невеста обманывала меня и планировала свадьбу с моим лучшим другом в назначенный день свадьбы раньше меня. Новости не распространяются так быстро, как сарафанное радио, когда вы находитесь за границей и ограничены в общении.

Кэмерон прислала мне дерьмовое письмо «Дорогой Джон». Каждое слово было как удар в живот. Я разорвал его и сжег кусочки. Разрушение отношений и браков — обычное явление в военной жизни. Я стал бы просто еще одним статистиком.

Даллас протягивает мне пиво, и я улыбаюсь и выпиваю его одним глотком, наслаждаясь горьким, но вкусным ячменным солодом. Я шлепаю рукой по стойке и прошу бармена, Малики, налить нам еще.

Невозможно не заметить жалостливые взгляды в мою сторону, подтверждающие, что все знают о Кэмерон. Я замечаю группу ребят, с которыми играл в футбол в старших классах, сгрудившихся вокруг стола, и иду в их сторону. Когда я уже почти дошел до них, кто-то выставляет ногу, пытаясь поставить мне подножку.

Им это не удается, но я в бешенстве.

Какого хрена?

Я поворачиваюсь, готовый выместить свой гнев на этом придурке, но возмущение рассеивается, когда я вижу ее.

— Ну если это не самая большая задница в мире. Извини, я опоздала, но в больнице был сумасшедший дом, — говорит Лорен, моя младшая сестра.

Я смеюсь, когда она пытается обнять меня своими короткими ручками, и глажу ее по голове, когда отстраняется. — Ничего страшного. Я здесь всего несколько минут.

Она ухмыляется. — Я скучала по тебе. Парни не так боятся шутить со мной, когда тебя нет. Мне пришлось прибегнуть к перцовому баллончику и АК-47.

— У тебя нет АК-47.

— Верно, но разве не круто звучит, когда я говорю, что у меня есть? Наверное, тебе стоит купить мне его на день рождения.

— Я никогда не куплю тебе оружие. Черт, я бы не отказался, чтобы ты пристрелила какого-нибудь бедного ублюдка, который сказал тебе что-то не то.

Она смеется: — Ты знаешь, что с темпераментом семьи Барнс не стоит считаться.

Я раздумывал о том, чтобы поехать домой, но «Блу Бич» — это все, что я когда-либо знал. Сидя и наслаждаясь очередным бокалом пива, я радуюсь, что согласился прийти, вместо того чтобы пропивать свои печали в подвале Далласа.

Это счастье длится всего двадцать минут и две кружки пива. Я уже начинаю расслабляться, пока Лорен рассказывает о своих последних неудачах на свиданиях, когда она останавливается на середине разговора и опрокидывает свой напиток.

— Я не могу поверить, что этот сукин сын и шлюха показались здесь, — кричит она.

Я отворачиваюсь от ее разъяренного лица, чтобы посмотреть, что привлекло ее внимание.

— Все в этом богом забытом городе знают, что твоя вечеринка сегодня здесь, — прошипела она.

Мои руки немеют, и я едва не роняю пиво, а в горле появляется привкус желчи.

В баре наступает тишина.

Даже музыкальный автомат отключается на время последующего дерьмового шоу.

Я двигаюсь на своем месте, пытаясь охладить ярость, вспыхивающую во мне, как зажженная спичка.

А вот и она.

Кэмерон Пайн.

Женщина, которая решила, что меня не стоит ждать, направляется прямо в мою сторону с мудаком, ради которого меня бросила.

На ней джинсовая юбка и тот же фланелевый топ, который она надела в ту ночь, когда я сделал ей предложение. Ее лицо лишено эмоций, вьющиеся светлые волосы собраны в хвост, а на губах красуется ее вишнево-красная помада — цвет, которым она бесчисленное количество раз красила мой член. Мне нравилось, когда она меня помечала. Может, она меня и поимела, но это не мешает мне считать ее потрясающе красивой.

Мой взгляд переходит от нее к чему-то не столь прекрасному. Вид настолько чертовски прогорклый, что у меня сводит желудок. Грейди был моим лучшим другом, который воспринял просьбу присмотреть за ней слишком буквально. Я хотел, чтобы он убедился, что она в безопасности, а не согревал ее киску для меня.

— Кэмерон лучше не подходить сюда, или я найду АК-47 и прогоню ее задницу из этого бара, — говорит Лорен.

Моя сестра верна до безумия. Кэмерон была ее лучшей подругой, но она сожгла все связи и неоднократно угрожала надрать ей задницу, когда узнала об интрижке. Даже сейчас я не уверен, что моя младшая сестренка сохранит хладнокровие и не прихлопнет Кэмерон и Грейди.

— Я понятия не имел, что они придут, — говорит Даллас, спеша к нашему столику. Он вышел на улицу десять минут назад, чтобы позвонить Люси и проверить, как она. — Их явно не приглашали.

— Если я не планирую навсегда уехать из Блу Бич, то столкновение с ними обязательно произойдет, — отвечаю я. — Кэмерон не была счастлива со мной и решила быть с кем-то, кто мог бы дать ей такого мужа, который каждый вечер с девяти до пяти за обеденным столом. Я не такой человек.

Проблема в том, что я до сих пор не могу заставить себя ненавидеть Кэмерон.

Хотя, я чертовски зол на Грейди.

Я прекрасно понимаю, что для того, чтобы завести роман, нужны два человека, и с моей стороны неправильно возлагать всю вину на него, но я не могу возложить ее на женщину, которую любил более десяти лет.