Селден злился на себя за то, что позволил ей уйти, но он проклял бы себя, если бы сделал хоть малейшую попытку ее удержать. Ему казалось, что она сознательно не хотела его понимать, когда он открывал перед ней тайники своего сердца.
Присутствие Кристин нарушило однообразие жизни Селдена, пробудило от летаргии, которая сковывала его целых два года. После ее ухода он уже не мог жить по-прежнему. Если раньше Селден безропотно подчинялся приговору судьбы, то теперь он восставал против него. Иногда он даже допускал мысль, что, возможно, мог бы… Но тут же гнал от себя эту мысль, сознательно возвращаясь к катастрофе в Айвенго и к людям, которые погибли по его вине. Однако ему трудно стало думать постоянно о смерти. Жизнь звала его. Наконец, он не выдержал борьбы с самим собой и пошел в поселок.
Сидя на ступеньках крыльца лавки, Селден прислушивался к разговорам шахтеров и, к своему удивлению, заметил, что начал интересоваться ими. Сначала его присутствие удивляло рабочих, но потом к нему привыкли; занимая каждый день свое обычное место, он не вызывал больше любопытства. Селден редко вступал в разговоры, но его мнение всегда выслушивали с уважением. Ему начинали нравиться эти спокойные вечера, и скоро он заметил, что возвращается к своей старой привычке – изучать людей. Но теперь он делал это по-другому, его отношение к шахтерам изменилось – стало более вдумчивым и осторожным. У него появилось желание быть полезным людям, и он охотно помогал им, когда к нему обращались. Общение с шахтерами успокаивало и отвлекало Селдена от его болезненных мыслей и настроений. Смутно он начинал сознавать, что в жизни еще кое-что осталось и для него. Сначала Селден не хотел в это поверить, но время шло, и острота его прежних переживаний понемногу притуплялась.
Из разговоров с рабочими, рассказывавшими о джакпоте, Селден узнал, что Беннет также является участником аферы и что вся их компания – одна шайка. Он пробовал говорить об этом с шахтерами, но те, увлеченные игрой, не обращали внимания на его слова. Тогда он попытался спасти от сетей Беннета хотя бы тех углекопов, которые работали с ним.
– Если вы, ребята, нуждаетесь в деньгах, я обменяю вам чеки по их настоящей цене, – предложил он.
Два-три человека попросили его обменять. Селден уговаривал их не играть, но тщетно. Игорный азарт захватил всех настолько, что никакие доводы не могли остановить людей. Селден и не подозревал, что в плане Беннета ему также отводилась определенная роль. Он только недоумевал, почему Иервуд так долго терпит азартные игры и скупку чеков.
Когда паровозные гудки известили поселок о прибытии вагона с деньгами, Селден с группой рабочих находился на вышке. Они все вместе поспешили к вагону. У Селдена, как и у рабочих, были чеки, которые он собирался обменять. Шахтеры бросились к окошку кассира, а он отошел в сторонку и стал ждать. Селден заметил повышенный интерес толпы к Беннету, который направился к окошку, держа в вытянутой руке чеки. Толпа расступилась, и можно было свободно наблюдать за тем, что происходило у окошка. За Беннетом следовали Крил и Редли. Охранник, стоявший у вагона с кассой, также их видел. Он был предупрежден Иервудом, и выступил немного вперед при виде приближающегося Беннета.
Беннет протянул чеки кассиру.
– Я требую за них деньги, – сказал он. – Девятьсот восемьдесят долларов. Я их заработал.
Селден видел, как моргали его ресницы. Рабочие притихли.
Кассир, взяв чеки, просмотрел их, потом вопросительно взглянул на Беннета.
– Это не ваши чеки, – сказал он. – Почти на каждом чеке другое имя.
– Нет, мои, – настаивал Беннет. – Я их купил.
Кассир швырнул ему чеки.
– Вы должны знать правила Компании. Чеки не могут быть переданы другому лицу и должны предъявляться для обмена рабочими, на имя которых выпущены.
– Мне нет дела до ваших правил. Я заплатил за них деньги, – грубо говорил Беннет. – Вы обязаны оплатить по их стоимости.
– Мне некогда с вами разговаривать, – нетерпеливо ответил кассир. – Уходите от окна!
Глаза Беннета часто моргали.
– Я не уйду отсюда, пока вы не выплатите деньги. Эти чеки выданы вместо денег за добытый уголь. Чеки – только обязательство выплатить деньги в определенный день, и Компания не имеет права их не оплачивать, так как работа была выполнена и уголь принят. Разве это не так?
Беннет умышленно говорил громко, чтобы его слышали рабочие, наблюдавшие за этой сценой. Крил и Редли стояли по обе стороны от него.
– Эти чеки выданы Компанией, и я требую свои деньги! – повторил Беннет.
Кассир повернулся к Иервуду, находившемуся внутри вагона. Кроме управляющего, там были еще Энсли и второй охранник с ружьем.
– Мистер Иервуд, как прикажете поступить? – спросил кассир.
Управляющий поскреб свою седую бороду.
– Это тот самый человек, о котором я говорил, – хриплым голосом проворчал он. – Чеки нельзя оплачивать. Он знал правила Компании, когда их покупал, – я наблюдал за ним с самого начала.
Иервуд помолчал, а потом, быстро решив разделаться со всеми сразу, повернулся к Энсли:
– Я слышал, что вы тоже участвовали в этом деле, Энсли. Уходите отсюда, вы больше не состоите на службе у Компании. Кассир выплатит вам жалованье.
Энсли побледнел от злости. Он знал, что, потеряв место, больше не понадобится ни Крилу, ни Беннету. Все доходы уплывали у него из-под носа.
Кассир резко приказал Беннету:
– Проходите! Вы слышали, что сказал управляющий?!
Беннет не заметил, как к нему подошел охранник.
– Давайте деньги! – кричал Беннет. – Компания обязалась выплачивать по этим чекам, и вы должны мне выдать деньги! Я сам платил…
Вдруг он смолк. Охранник схватил его за плечо.
– Убирайся вон! – свирепо приказал охранник и оттащил Беннета от окошка.
Редли положил руку на плечо охранника.
– Не торопись, этот парень имеет право говорить.
– Джим, за мной! – позвал охранник своего товарища, находившегося в вагоне.
Разозленный грубым толчком, Беннет неожиданно обернулся и ударил охранника. От удара он устоял, но, пошатнувшись, отступил назад. Не отрывая глаз от Беннета, охранник поднял ружье, приготовившись стрелять. Он был уверен, что ему на помощь придет другой, из вагона. Толпа расступилась.
– Я предупреждал тебя! Считаю до трех! Раз, два…
Он не окончил. Редли с размаху ударил его кулаком по голове. Охранник зашатался и откинулся назад, к стенке вагона. Редли ударил снова. Человек, дергаясь в судорогах, упал на землю и застыл без движения. Крил выступил вперед и повернулся к толпе.
– Вы сами видели! – кричал он. – Охранник собирался убить человека за то, что тот потребовал свои деньги. Они привезли с собой вооруженных людей, чтобы убивать нас за справедливые требования!
Толпа не двигалась. Симпатии шахтеров были на стороне Беннета. Они считали его правым и были уверены, что охранник выстрелил бы в Беннета, если бы тот не увернулся.
Крил разозлился. Он понимал, что теперь в Бирмингеме узнают об их проделках, и им придется бежать из Маренго. Он повернулся к Редли, чтобы вместе с ним разжечь толпу, но ему помешали события, происходившие в вагоне.
В то время, как Редли сбил с ног охранника, кассир выхватил револьвер и, взведя курок, высунул его в окошко. Прежде чем он выстрелил, Энсли ударил его по голове длинным дулом своего револьвера, и кассир, ударившись о стену, потерял сознание; из раны на голове хлынула кровь. Энсли быстро повернулся к охраннику, взявшему ружье наизготовку. Выстрел охранника не задел Энсли – пуля пролетела над его головой.
Крил через окно видел, как Энсли ударил кассира, и тщетно пытался проникнуть в вагон.
– Стой! – кричал он. – Дьявол! Не делай этого! Не надо!
Его голос потонул в грохоте выстрелов. Энсли выпустил две пули подряд в охранника, пытавшегося снова в него выстрелить. Тот схватился руками за живот и застонал. При звуке выстрелов безоружная толпа отхлынула от вагона.