— Брось расклад, ба, — прошу я, подаваясь вперед и опираясь локтями в стол.

— Что, Крысеныш покоя не дает?

— Он вернулся.

— И ты хвостом закрутила, — добавляет, туша окурок в пепельнице.

Ловко перетасовав карты, предлагает вытянуть одну из них. Делаю, как велит, и протягиваю ей пикового валета. Разложив веер, сильно хмурится и принимается постукивать узловатым пальцем по красному дереву стола.

— Ну?

— Че, ну! Дура ты!

— Почему?

— Дура баба! — начинает хрипло смеяться, а у меня от ее смеха мороз по коже, — дура и все! Не тем местом думаешь! Ноги в кровь сотрешь, пока за своей любовью бегать будешь. А когда поймешь, что не в ту сторону бежала, будет уже поздно, — обреченно машет на меня рукой, — говорю же, дура.