ГЛАВА 31

— Ты видела этот фильм?

— Как называется?

С тех пор как я покинула свою квартиру, я не сводила глаз с Августа, даже для того, чтобы взглянуть на экран его огромного телевизора.

Он вздохнул и положил пульт дистанционного управления на подлокотник дивана. Мы сидели в разных концах дивана: я, поджав под себя ноги, а он, закинув ногу на колено.

— Пожалуйста, перестань смотреть на меня так, как будто ты хочешь меня придушить.

Его нога беспокойно дёргалась с тех самых пор, как он сел.

— Всё уже сделано. Расслабься.

— Расслабиться? Серьёзно?

Я сощурила глаза.

— Пока ты не перевоплотишься, полностью не перевоплотишься... я не собираюсь расслабляться.

Он обхватил рукой спинку дивана.

— Ты собираешься злиться на меня несколько недель?

— Возможно, даже несколько месяцев.

Он вздрогнул так внезапно, что моё сердце чуть не остановилось.

Когда он пальцами коснулся висков, я подскочила к нему, едва не приземлившись ему на колени, и провела рукой по его по лбу.

— Что такое? Что случилось?

Его лоб разгладился, и на его чувственных губах появилась улыбка.

— Ты сидела слишком далеко.

Я моргнула, а затем сильно ударила его в грудь.

— Это не смешно, Август Ватт.

Когда я попыталась отползти на свою сторону, он обхватил пальцами моё запястье и удержал меня на месте. Выражение его лица было мягким, но серьёзным.

— Я не хочу, чтобы ты злилась на меня даже минуту.

— Я не сержусь. Мне страшно.

— Я знаю, Ямочки, но отложи на секунду свой гнев и посмотри на меня. Я в порядке.

Я осмотрела его от макушки до груди. И хотя я не сидела у него на коленях, я находилась довольно близко от него. Моя согнутая нога лежала параллельно его бедру, и я могла видеть каждую зелёную и чёрную крапинку в его радужках, каждую веснушку, украшавшую его нос и скулы.

Я была слишком близко.

Жар залил мою шею, и я отвела взгляд, отвернув голову.

— Я хочу есть. Ты голоден? — спросила я, вставая на ноги.

Август пристально посмотрел на меня, а затем я почувствовала, как меня потянуло за пупок, из-за чего мои голени ударились о каркас дивана. Я согнула колени, чтобы удержать равновесие.

— Я хотел проверить, повлиял ли укол на связь, — сказал он.

Меня накрыло облегчение, заставив позабыть о чувстве неловкости, из-за которого я вскочила на ноги.

— Не повлиял!

Его брови поползли вверх.

— Почему тебя это радует? Разве ты не хочешь, чтобы связь исчезла?

Я замерла, словно грабитель, застигнутый на месте преступления. По тому, как напряжённо он изучал моё лицо, я поняла, что Август видел меня насквозь.

— Да, — солгала я, откидывая волосы назад, — но тот факт, что связь ещё на месте, означает, что Силлин не наносит ущерба твоему организму.

Я надеялась, что моё объяснение прозвучало правдоподобно.

— Как твоё обоняние?

Не опуская бровей, он набрал полные лёгкие воздуха.

— Тоже пока на месте.

— Но такое ли оно острое, как раньше?

Он опустил взгляд на пульсирующую вену у меня на шее.

— Трудно сказать, когда ты стоишь так близко.

Я не стала спрашивать его, почему, поскольку и так знала. У меня была та же "проблема". Когда я была рядом с ним, я мало что замечала вокруг, кроме его древесного, пряного запаха, ровного стука сердца и его замечательного тела.

Поскольку я не принимала свою дозу Силлина этим утром, мои чувства снова обострились. Боясь, что мой бешеный пульс выдаст всё, что я чувствовала, я сделала шаг назад, затем обошла диван и неторопливо направилась на кухню.

— Что бы ты хотел поесть?

Август обернулся.

— Я не уверен, что у меня там много еды.

— Я нашла немного макарон и банку томатного соуса.

— Тебе не обязательно готовить. Мы можем что-нибудь заказать.

— Не стоит недооценивать моё умение кипятить воду.

На его губах промелькнула улыбка.

— Почему ты улыбаешься?

— Мне разве нельзя теперь улыбаться?

— Мне просто стало интересно, означает ли эта улыбка что-то вроде "она собирается сжечь мою кухню" или это была вежливая улыбка в духе "она собирается накормить меня недоваренными макаронами"?

Он фыркнул, и мне очень захотелось шлёпнуть его.

— Это улыбка означает: "я рад, что она не ненавидит меня до чёртиков".

Мои руки дрогнули, и банка упала на деревянную столешницу. К счастью, стекло не разбилось.

— Я никогда не ненавидела тебя до чёртиков, Август. Я была напугана. Я и сейчас напугана. Потому что, как и тебе, мне не всё равно.

Его глаза не сделались ярко-зелёными, как обычно, но его пристальный взгляд скользнул по моему лицу с такой интенсивностью, что я присела и открыла один из его шкафов, чтобы скрыться из поля его зрения.

— А где ты держишь кастрюли и сковородки?