– Потом увезешь его? – спрашивает Лейн.

– Да. Если что-нибудь понадобится, звони без колебаний.

Я смотрю, как Джеймс уходит, а затем поворачиваюсь к Лейну.

– Не знаю, зачем Джеймс привел тебя сюда, но тебе придется уйти, – говорит Лейн, вставая.

– Почему? – спрашиваю я, наблюдая за ним.

– Нет никакого смысла здесь находиться. На тебя напали, и это может повториться.

– Я в полном порядке.

– Нет, это не так. Я сказал Джеймсу, чтобы он нашел для тебя другую работу, – произносит Лейн раздраженно.

Смотрю, он не терял времени даром.

Я хмурюсь, глядя, как Лейн направляется в мою сторону.

– Ты совсем не хочешь, чтобы я здесь находился? Я имею в виду… Все нормально, и этого больше не повторится…

– Пожалуйста, просто уходи. Единственная причина, по которой я позволил тебе остаться, заключается в том, чтобы переспать с тобой.

Честно говоря, я немного удивлен, что его слова причиняют мне боль. Даже не знаю почему, ведь между нами нет никаких отношений.

– Я все понимаю. И никогда не встречал никого, кто любил бы меня таким, какой я есть. Мне ясно, что ты ничем не отличаешься от других… Но у меня больше никого нет. Так что… Я бы предпочел продолжать на тебя работать, – тяжело сглатываю и замечаю, что мои щеки мокрые. Я протягиваю руку, касаюсь щек и с удивлением понимаю, что у меня текут слезы. – Мне нужно прилечь.

– Феликс… Прости, я не это имел в виду, – сокрушенно произносит Лейн.

Не обращая на него внимания, я подхожу к кровати и откидываю простыни. Затем сбрасываю ботинки и забираюсь в кровать, стискивая зубы от боли. Похоже, синяки уже по всему телу. Вытирая слезы, я натягиваю одеяло до самой шеи. А затем, измученный, закрываю глаза и жду, когда утихнет стук в голове.

Я знаю, что мне не нравится Лейн… И дело не в том, что мне хочется находиться здесь ради него. Это просто работа… А мне нужно чем-то заниматься и по возможности быть рядом с кем-то, с кем можно поговорить.

Внезапно матрас проваливается.

Я открываю глаза и смотрю на Лейна, который сидит на краю кровати. Он кладет свою руку на матрас и двигает ею, пока не перемещается чуть дальше. Лейн тянется ко мне, но я вижу, что он колеблется. Потому что не знает, где я нахожусь, и не хочет случайно сделать мне больно.

– Феликс… Прости, – произносит мужчина. – Я просто… подавлен. Ты ведь знаешь, что я совсем не то имел в виду.

– Мне все равно, Лейн. Я прекрасно знаю, что ты меня не любишь, и меня это никак не беспокоит.

– Я не хочу, чтобы ты снова пострадал. Они легко могли убить тебя сегодня. Поэтому, когда Джеймс появится здесь завтра, ты уйдешь вместе с ним, – Лейн находит мою руку и нежно проводит по ней. Мне кажется, что он боится коснуться моих ран, потому что практически сразу отдергивает ладонь и вздыхает. – Я боюсь, что тебе снова сделают больно, и ничего не могу с этим поделать. Понимаешь?

– Да.

– Хорошо. Все наладится.

– Ага, – всю свою жизнь я только и делал, что переезжал с места на место. Так что мне не привыкать. – А теперь можешь перестать пытаться успокоить меня. Я в порядке.

– Феликс… Черт… Прости за мои слова. Я вовсе не это имел в виду. Просто не хочу, чтобы ты пострадал.

– Я сказал, что услышал тебя! – кричу я. – Оставь меня в покое. Джеймс вернется утром, и я поеду туда, куда захочу.

Поворачиваюсь к Лейну спиной и благодарю Бога, что он не видит слез, бегущих по моим щекам. Я даже не знаю, почему плачу. Дурацкие слезы, которые ничего не значат, потому что мне плевать на Лейна и его поведение.

Я чувствую, как он ложится сзади, и его рука натыкается на мое плечо. Лейн медленно перемещает ладонь вниз по руке, пока не хватает меня за талию. Затем притягивает к себе, пока моя спина не упирается ему в грудь. Лейн зарывается лицом мне в волосы и молчит, но я почти благодарен ему за это.

* * *

Когда просыпаюсь, уже около шести утра. А значит, я проспал всего около часа, или, может, чуть больше. Поворачиваю голову в сторону Лейна, который спит, накрыв голову подушкой. Я тихо сажусь и морщусь от боли. Все тело ломит, когда заставляю себя подняться на ноги, задаваясь вопросом, получится ли хотя бы дойти до ванной, настолько сильно мне больно.

Я тихонько закрываю дверь и на мгновение прислоняюсь к раковине, чтобы восстановить дыхание. Затем хватаю тряпку и подставляю ее под кран. Включаю горячую воду, пока тряпка не намокнет, и только тогда смотрю на себя в зеркало. На моем лице засохшая кровь, и я тру ее до тех пор, пока та не исчезает. Ткань рубашки прилипла к руке в том месте, где находится рана, поэтому я аккуратно снимаю ее и очищаю от крови. У меня уже появились синяки на лице, а теперь и по всему животу.

Поскольку другой одежды у меня нет, я снова надеваю рубашку и кладу тряпку на столешницу. Затем хватаю карточку и направляюсь к двери, чтобы спуститься к лифту. Идти тяжело, но чем больше я двигаюсь, тем лучше себя чувствую. Больные мышцы начинают расслабляться, пусть даже совсем немного.

Спустившись на первый этаж, я направляюсь в гараж, где стоит машина Джеймса. Я предполагал, что он тоже остановится в отеле, просто чтобы знать, что у нас все в порядке, и моя гипотеза подтверждается, когда я вижу его машину. Должно быть, у Джеймса имеется привычка оставлять ключи в машине, потому что я заметил, что он держит запасной ключ в магнитной коробке над задним колесом. Я вытаскиваю его и сажусь в машину.

Судя по словам портье в отеле, я нахожусь примерно в тридцати милях от дома Лейна, так что завожу машину и уезжаю.