Двадцать семь

— “Ты когда-нибудь хотела вернуться в колледж?” - спросил Фрост, когда они с Джейн спускались по лестнице парковки кампуса. Бетон отдавался эхом от их шагов, умножая звук на звук сапог армии вторжения.

— “Только не я. Я не могла дождаться окончания колледжа, - сказала Джейн, - и прожить остаток своей жизни”.

— “Ну, а я скучаю по этому”, - сказал Фрост. “По сидению в классе, впитыванию всех этих знаний. Представляя все возможности, лежащие передо мной в обозримом будущем.”

— “И все же ты здесь”.

— “Да.” - Фрост вздохнул. — “Я здесь”.

Они вышли на первом этаже через дверь с надписью "Выход" и ступили на северо-восточную территорию кампуса. Летняя сессия началась три недели назад, и в этот теплый весенний день студентки разоделись в шокирующе откровенные наряды. С каких это пор топы на бретельках и короткие шорты стали подходящей одеждой для кампуса? Джейн подумала о своей дочери Реджине, которая через пятнадцать лет будет разгуливать по кампусу полуголой, как некоторые из этих девушек. Но нет, Джейн будет что сказать ей по этому поводу.

О боже. Я действительно превратилась в свою мать.

— “Если б только я мог сделать это снова, - сказал Фрост, наблюдая за потоком студентов, проходящих мимо, - снова вернуться в колледж...”

— “То ты все равно стал бы полицейским”, - сказала Джейн.

— “Может быть. А может быть, я пошел бы в совершенно другом направлении. Мог бы поступить в юридическую школу, как Элис.”

— “Ты бы это возненавидел”.

— “Тебе-то откуда знать?”

— ”Сидеть весь день в каком-то душном зале суда, когда ты мог бы отправиться на охоту со мной?"

— “Я бы носил костюмы получше”.

— “Звучит так, как будто это говорит Элис”.

— “Она думает, что я не раскрываю свой потенциал”.

— “Как ты думаешь, сколько практикующих юристов в этой стране?”

— "Я не знаю. Миллион? Два миллиона?”

— “А сколько детективов из отдела убийств?”

— “Не так много”.

— “Намного меньше. Потому что не многие люди могут делать то, что делаем мы. Скажи это Элис.” — Она остановилась, уставилась на карту на своем телефоне и указала: “нам туда”.

— "Что?"

“Офис Хартхорна. И мы опаздываем.”

На самом деле они опоздали на двадцать минут, но профессор Аарон Хартхорн, казалось, не заметил их опоздания, когда они вошли в его кабинет. Он был так занят бумагами на своем столе, что просто поднял глаза и и кивнул в сторону двух пустых стульев.

— Я детектив Риццоли, — сказала Джейн. - "А это..."

— «Да, да, я видел вас в своем расписании. Погодите-ка одну минутку. Позвольте мне сначала закончить проверку и оценить это издевательство». Он перелистнул на следующую страницу. Ему было за семьдесят, он был достаточно стар, чтобы выйти на пенсию десять лет назад, и все же он был здесь, по-видимому он превратился в постояннго обитателя этого офиса, забитого книгами. Башни-близнецы сложенных томов возвышались по обе стороны от него, словно шахматные ладьи, охраняющие его письменный стол.

Он насмешливо фыркнул, нацарапал на странице букву «Ф» и бросил листок в свою корзину.

— Было так плохо? — спросил Фрост.

— «Я должен сообщить об этом студенте за плагиат. Неужели он действительно думал, что я не узнаю абзац из книги, которую сам же и редактировал? В первый раз, когда они это сделают, я ставлю им пятерку. Но во второй раз?» Он захихикал. «Второго раза никогда не было. Не после того, как я с ними покончу».

Вот почему он не ушел на пенсию, подумала Джейн. Кого бы ему пришлось терроризировать без своих учеников?

— Сейчас, — сказал он, уделяя им все свое внимание. — Вы сказали, что у вас есть вопросы об Эми Антрим?

— Она сказала нам, что вы ее старший советник, — сказала Джейн.

— "Да-а. Жаль, что произошел несчастный случай. Она не смогла окончить школу вместе с остальными учениками своего класса, но она может закончить свою курсовую работу осенью, если решит вернуться. Вы поймали водителя, который ее сбил?”

— “Я не думаю, что в этом был достигнут какой-либо прогресс”.

— “Но разве это не то, что вы расследуете?” Он посмотрел на Фроста, а затем на Джейн, поворачивая голову на тощей шее, словно страус в поисках добычи.

— Нет, мы здесь по другому делу. Кажется, кто-то преследует Эми, и, возможно, это началось в этом кампусе.

— Она никогда не говорила мне об этом.

— «Она узнала об этом только в последние несколько недель, когда он подошел к ней на местном кладбище. Затем он снова появился на Ньюбери-стрит. Он пожилой мужчина, ему под пятьдесят, может быть, чуть больше шестидесяти».

Харторн нахмурился. - «Едва ли этот возраст можно считать пожилым».

«Взгляните на эти кадры», — сказал Фрост, открывая видео с камер наблюдения на своем планшете. Он передал устройство Харторну. «Это с камеры наблюдения кладбища. Может быть, вы узнаете его».

— "Как? Я едва могу разглядеть лицо мужчины на этом видео».

— Но, может быть, вы узнаете в нем что-то. Его одежда, походка. Он похож на кого-нибудь из ваших знакомых в кампусе?

Хартхорн просмотрел видео. — «Извините, я его не знаю. Конечно, он не из моего отдела. Он вернул планшет Фросту. «Когда вы сказали, что кто-то ее преследует, я предположил, что вы имеете в виду кого-то помоложе, например, одного из ее одноклассников. Я вижу, как Эми может привлечь внимание. Как нелишнее, так и нежелательное.

— А она? Привлекла нежелательное внимание? — спросила Джейн.

— "Я понятия не имею."

— Вы ее преподаватель. Она когда-нибудь упоминала что-нибудь о…

— Я ее советник по академическим вопросам. Студенты не приходят сюда и не рассказывают мне о своей личной жизни».

— «Конечно, нет. Я не могу себе такого представить», — подумала Джейн. — «чтобы кто-то доверился капризному старому пердуну вроде тебя»

— «У Эми обязательно найдется поклонник или два. Она такая привлекательная молодая женщина” — Его взгляд переместился на керамическую фигурку, стоявшую на книжном шкафу, - бюст чувственной женщины в тоге, одна грудь которой вываливалась наружу. — “Не то чтобы я когда-либо обращал много внимания на такие вещи. Мои встречи с Эми носили чисто академический характер. Мы обсуждали ее перспективы в аспирантуре. Возможности трудоустройства, учитывая ее область обучения.”

— “И как сейчас обстоят дела на рынке труда?” - спросил Фрост.

— “По истории искусств?” Он покачал головой. “Безрадостно. И это очень огорчает, потому что финансовая безопасность важна для нее. Она сказала, что ее мать с трудом сводила концы с концами, будучи матерью-одиночкой. Даже если это длилось всего несколько лет, бедность и жестокое обращение оставляют отпечаток на ребенке”.

— “Она упоминала о жестоком обращении?”

— «Она не вдавалась в подробности, но говорила, что в прежних отношениях ее матери было насилие. Вероятно, поэтому Эми выбрала такую тему для своей диссертации». Он перерыл стопку бумаг на столе. «Она у меня где-то здесь. Когда вы позвонили, чтобы сказать, что наша беседа будет о Эми, я подумал, что вы, возможно, захотите посмотреть на ее работу". Он вытащил фолиант и передал его Джейн.

— Это написала Эми? - спросила Джейн.

— «Это первый набросок ее диссертации о художнице Артемизии Джентилески. Она была художницей эпохи барокко. Работа все еще нуждается в доработке, потому что Эми не смогла затронуть важную проблему в жизни Артемизии, вероятно, потому, что ей было слишком неудобно писать о ней. Но то, что она написала до сих пор, очень хорошо».

— «Что может быть неудобным в истории искусства?»

— «Позвольте мне открыть изображение, чтобы проиллюстрировать суть». Он печатал на своем ноутбуке, затем повернул к ним экран. «Это картина Артемизии. Она висит в галерее Уффици во Флоренции. Многих это возмущает».

И на то были веские причины. Джейн нахмурилась при виде гротескного изображения двух женщин с мрачными лицами, прижимающих перепуганного мужчину к кровати, в то время как одна из них жестоко перерезала ему горло мечом. Каждая деталь, от крови, струящейся из его шеи, до складок роскошного одеяния умирающего, была передана с потрясающе изысканной точностью.

— Это Юдифь, обезглавливающая Олоферна, — сказал Харторн.

— «Я бы не хотела, чтобы это висело на моей стене», — сказала Джейн.

— «И все же, посмотрите на детали, какая мощь. Холодная ярость на лице Джудит! Это портрет женской мести. Это была личная тема в жизни Артемизии».

— "Почему?"

— «В молодости Артемизия была изнасилована своим учителем. На этой картине вы можете увидеть ее ярость, почувствовать ее удовлетворение от того, что она вершит правосудие по-своему. Она прославляет насилие, но это насилие во имя справедливости. Вот почему так много моих учениц очарованы Артемизией. Она дает жизнь женским фантазиям о наказании мужчин, которые над ними издевались. Это сила бессильных». Он закрыл ноутбук и посмотрел на Джейн, как будто она в особенности понимала, о чем он говорит. «Я думаю вот почему эта тема понравилась Эми».

— «Сила бессильных».

— «Универсальная тема. Жертвы сопротивляются и побеждают».

— Думаете, Эми видела себя жертвой?

— «Она сказала мне, что одна из причин, по которой работа Артемизии привлекла ее, заключалась в жестоком обращении с ее матерью со стороны предыдущего партнера. Насколько я понимаю, это произошло много лет назад, но подобные травмы отдаются эхом на всю оставшуюся жизнь. А теперь, если ее преследуют… — Он сделал паузу, и ему внезапно пришла в голову мысль. — «Тот несчастный случай с наездом в марте... это как-то связано с ее преследователем?

— «Мы не знаем».

— «Потому что, если это не было несчастным случаем…» Он посмотрел на Джейн. — Тогда этот человек пытается ее убить».

***********************************************