Двадцать восемь

Анджела

Что-то происходит на другой стороне улицы.

Как бы я ни старалась не совать свой нос в чужие дела, несмотря на предупреждения моей дочери и полицейского управления Ревира, я просто не могу игнорировать то, что хорошо видно из окна моей гостиной: этот белый фургон снова вернулся. Фургон, который болтается по моему району без видимой причины. На этот раз он припаркован немного дальше по улице, почти прямо перед домом Леопольдов. Вчера днем я видела, как он проехал по улице, двигаясь достаточно медленно, чтобы я мельком увидела водителя, мужчину с короткими волосами, его голова была повернута в сторону дома Гринов.

Теперь он припаркован на обочине, лицом ко мне.

Я не знаю, когда он приехал. Я не видела его в пять вечера, когда выглянула в окно, но сейчас в восемь пятнадцать он стоит у тротуара, двигатель и фары выключены. Припаркованный автомобиль не обязательно вызывает тревогу, но когда водитель просто сидит там, что-то не так. Слишком темно, чтобы увидеть лицо водителя; с такого расстояния он просто силуэт в лобовом стекле.

Я звоню Леопольдам. Трубку берет Лорелея.

— "Фургон припаркован у твоего дома", - говорю я ей.

— "Фургон?"

— "Тот, белый, который постоянно появляется в нашем районе. Не привлекай его внимание! Выключи свет, прежде чем выглянуть в окно."

— "А что ты хочешь чтобы я посмотрела?"

— "Взгляни на его профиль, может быть, ты узнаешь его. Я хочу знать, что он тут вынюхивает".

Я жду на линии, пока Лорелея выключает свет и подходит к окну.

— “Я понятия не имею, кто это”, - говорит она. “Погоди, я спрошу у Ларри. Эй, Ларри!” - кричит она.

По телефону я слышу, как ее муж ворчит, входя в комнату. — “Почему здесь выключен свет? Что ты делаешь?”

— “Анджела позвонила сказать, что снаружи припаркован белый фургон. Ты знаешь, кто это?”

Мгновение тишины. Затем он говорит: — “Нет. Почему меня это должно волновать?”

— “Потому что он был здесь три раза за эту неделю”, - говорю я Лорелеи.в трубку

— “Анджела говорит, что он на этой неделе был здесь три раза. Это довольно странно, не так ли? Как ты думаешь, может он шпионит за кем-то по соседству? Может, он частный детектив или что-то в этом роде.”

Снова наступает тишина. Ларри думает об этом, и я вполне ожидаю, что он сделает какое-нибудь унизительное замечание о глупых женщинах и их глупом воображении. Я знаю, что именно так он и думает обо мне, потому что он действительно верит, что намного умнее меня. Когда дело доходит до игры в Скрэббл, может и так. Но это всего лишь Скрэббл.

Это ещё не делает меня неправой в данном конкретном вопросе.

К моему удивлению, я слышу, как он просто говорит: — “Я собираюсь выяснить, кто, черт возьми, шпионит за мной”.

— «Что? Ларри!” - зовет его жена. — “Что, если он опасен?”

— «Я хочу, чтобы это прекратилось здесь и сейчас», — это последнее, что я слышу от него.

Через окно я вижу, как загорается свет на крыльце, и Ларри выбегает из входной двери.

— "Эй!" кричит он. — Кто, черт возьми, нанял тебя?

Внезапно загораются фары двигателя, фургон отъезжает от тротуара и уносится в ночь.

— "Оставь меня, черт возьми, в покое!" — кричит ему вслед Ларри.

Что ж, это неожиданно. Я предполагал, что фургон здесь, чтобы наблюдать за Гринами. В конце концов, это они вели себя подозрительно, и, похоже, что-то скрывали. Теперь я задаюсь вопросом, а что если я была совершенно неправа. Может быть, дело не в Гринах.

Возможно, все дело в Ларри Леопольде.

Я не смею говорить об этом с Лорелеей. После того, как Ларри возвращается в свой дом, я иду через улицу и стучу в дверь Джонаса. Я знаю, что он дома, потому что видела его в окне, поднимающим тяжести. После ужина он всегда поднимает тяжести. Он отвечает на мой стук, одетый в свою обычную обтягивающую одежду для тренировок, его рубашка насквозь промокла от пота.

— «Энджи, детка! Ты окончательно согласилась на это мартини?"

Я игнорирую предложение и бросаюсь прямо в его дом. — "У меня к тебе просьба."

— Стреляй.

— «Речь идет о Ларри Леопольде. Что ты о нем знаешь?"

— «Ты живешь на этой улице дольше, чем я. Ты должна и знать больше, чем я».

— Да, но ты мужчина.

— Как хорошо, что ты заметила.

— «Мужчины делятся друг с другом тем, чем они не делятся с женщинами».

— "Это верно."

— «Так зачем кому-то в белом фургоне шпионить за Ларри? Что он натворил?"

Джонас издает глубокий вздох. — "Ох, парень."

— "Ты что-то знаешь."

— "Я ничего не знаю. Ничего, что мог бы утверждать наверняка».

— О, ради всего святого!"

Он указывает на диван. — "Присаживайся, Энджи. Устраивайся поудобнее, пока я приготовлю нам чего-нибудь освежиться".

Он направляется на кухню, а я сажусь на его диван. Через окно, выходящее на мой дом, я замечаю движение в доме моего соседа. Это моя немезида, Агнес Камински, и она стоит у окна своей гостиной, курит сигарету и смотрит прямо на меня. В то время как другие люди думают, что я шпионю за соседями, Агнес - это как пить дать, вероятно, предполагает, что у нас с Джонасом что-то происходит. Я не могу винить ее за то, что она предположила худшее. Я был виновна в том же самом. Я просто машу ей рукой, чтобы она знала, что я вижу ее, и мне все равно, что она думает. Менее подозрительно быть откровенным, чем подлым.

Она сердито смотрит на меня и отходит от окна, без сомнения, с одним из своих обычных выражений отвращения.

Из кухни доносится веселый звук позвякивания льда в шейкере для коктейлей. О нет, он собирается восстановить гидратацию с помощью выпивки, и я полагаю, что мне тоже придется выпить немного, если я надеюсь получить от него какую-либо информацию. Джонас возвращается в гостиную, ловко неся два очень полных бокала для мартини, в каждом из которых покачивается оливка, и протягивает мне напиток.

— “До дна, Энджи!”

Один глоток. Только один глоток. Я делаю глоток, и, о боже, как же это вкусно. Он действительно знает, как приготовить мартини.

— “Итак, ты хочешь узнать о Ларри”, - говорит он.

— “Ты собираешься сказать мне, верно?”

— “У меня нет доказательств. Только подозрения. Не совсем обоснованных, как мы говорили, когда я был Морским котиком.”

— “Да, да, я знаю”.

— “Дело в том, что все мужчины одинаковы. Во всяком случае, мы, чистокровные, такие. Мы всегда просматриваем, э-э, товары. И иногда мы делаем больше, чем просто смотрим”.

— “У Ларри есть девушка?”

Джонас забрасывает оливку в рот и улыбается. — “Вот видишь? Мне даже ничего не пришлось тебе говорить.”

— ”Но... но как же Лорелея?"

Он вздыхает. — “Грустно, не так ли? С чем некоторые жены готовы мириться?”

Я откидываюсь на диванные подушки, на мгновение затаив дыхание от этого откровения.

— “Почему ты так удивлена, Энджи?”

— “Я просто никогда… в смысле, Ларри Леопольд?”

Он пожимает плечами. — “Как я уже сказал, такова уж натура мужчин”.

Уж кто-кто, а я, как никто другой, должна это знать. В конце концов, именно поэтому мой собственный брак распался, потому что Фрэнк бросил меня ради другой женщины. В конечном счете, его уход от меня оказался лучшим, что могло случиться, потому что именно так я оказалась с моим милым Винсом.

Винс. Он бы не поступил так со мной, ведь правда? Не все же мужчины одинаковы?

На мгновение у меня возникает паническое желание позвонить Винсу, чтобы он заверил меня, что он действительно в Калифорнии и заботится о своей сестре. Затем я думаю обо всех хороших людях, которых я знаю, таких как мой зять Габриэль и Барри Фрост - добрые и надежные люди, которые совсем не похожи на Фрэнка или Ларри Леопольда.

Надменный Ларри такой подонок и есть, каким его считает Джонас.

Я изучаю Джонаса, который уже выпил половину своего мартини и выглядит очень расслабленным и довольным собой. — “Откуда ты знаешь, что у Ларри есть другая женщина?” - спрашиваю я его.

— “Лорелея сама это подозревала”.

— “Она тебе это сказала?”

— “Возможно, это случайно выскользнуло у нее во время одного из наших послеобеденных кофе”.

— “Как я могла ни разу не заметить вас вместе?”

— “Просто мы встречаемся в "Starbucks", внизу на пляже. Просто поболтать по-соседски, понимаешь?”

Для чего они уезжают подальше, чтобы их никто не увидел. Специально, чтобы я их не увидела. Неудивительно, что это ускользнуло от моего внимания. Интересно, сколько еще вещей ускользнуло от моего внимания за эти годы, о скольких делах и преступлениях я совершенно ничего не знаю, потому что я слепа к тому, что на самом деле происходит вокруг меня. Так же слепа, как и тогда, когда Фрэнк закрутил интрижку.

Оказывается, я никудышный детектив. Это печально признавать, но теперь я вижу это и сижу, обмякнув на диване, совершенно растерянная.

— “Ты не хочешь свой мартини, милая?” - спрашивает Джонас.

— “Нет”. - Я пододвигаю к нему бокал через кофейный столик. — “Выпей сам”.

— “Как скажешь”. - Он кладет мою оливку в рот". — "Не понимаю, почему эта история с Ларри и Лорелеей так сильно тебя расстроила. Такое случается”.

— “Кто эта девушка? С кем встречается Ларри?”

— “Без понятия”.

— “А Лорелея знает кто она?”

— “Нет. Я предполагаю, что именно поэтому фургон и был там, наблюдая за их домом. Держу пари, она наняла кого-то, чтобы следить за ним. Собрать немного боеприпасов против него, перед разводом.”

Я на мгновение задумываюсь об этом и понимаю, что это не имеет смысла. Когда я позвонила Лорелее по поводу фургона, припаркованного снаружи, она казалась искренне озадаченной. Она не пыталась отмахнуться от меня или сказать, чтобы я не обращал на него внимания. Затем она подозвала Ларри к окну, чтобы показать ему. Она точно не была той, кто заказал слежку за ним.

Но тогда кто это сделал?

Я встаю с его дивана. Несмотря на то, что выпила я всего несколько глотков напитка, у меня кружится голова от джина. Джонас готовит крепкий мартини и он не только допил свой, но и допивает остатки моего.

— “Оу, ты так рано уходишь, Энджи?”

— “Ты пьян”.