– Никаких обещаний, Одри. Если ты дума­ешь, что я испугаюсь твоего отца или Ричарда Поттера, значит ты совершенно меня не знаешь. Но ты очень боишься, не правда ли?

Одри не могла отвести от него глаз. Ничто не доставляло ей большего наслаждения, чем видеть его здесь, рядом. Но почему-то все складывалось так безысходно.

– Н-нет! – неуверенно ответила она.

Он наклонился ближе, схватил ее за руку.

– Я не уеду отсюда, пока не узнаю правду о твоем замужестве, Одри. Нам с тобой нужно по­говорить!

Джой вернулся к ним, гордый и довольный, что сможет показать Ли Бреннен-Мэнор. Ли отпустил Одри, но по его взгляду она поняла, что разговор еще не окончен. Он вышел вместе с ее братом. Она смотрела вслед, удивляясь, почему они тогда были такими глупыми. По­чему решили, что не смогут найти никакого выхода?

Стихи… Она собиралась написать песню и оставила черновик в ящике письменного стола… Там, в Мэпл-Шедоуз. С того самого дня, как вернулась домой, она отчаянно отгоняла воспоми­нания о Мэпл-Шедоуз. Ее мучили сомнения, не совершила ли она самую большую ошибку, оста­вив эти листочки в Мэпл-Шедоуз? И не сделал ли он самую большую ошибку, приехав сюда из-за ее песни?

Глава 14

Ли отмахнулся от комара, назойливо звеняще­го над ухом, затем сел, не понимая, что его разбудило – нытье комара или отдаленные рас­каты надвигающейся грозы. Яркие вспышки мол­ний освещали просторную спальню. Озираясь спросонья, молодой человек не сразу понял, где находится. Хотел встать с кровати, чтобы заку­рить, однако ноги запутались в москитной сетке. В приступе раздражения Ли отшвырнул сетку в сторону и встал.

Да, теперь он отчетливо все вспомнил. Он на­ходится в Луизиане. Никогда в жизни у него не было такой отвратительной ночи. Солнце давно село, но жара не спадала. Воздух был тяжелый: влажный и неподвижный. Надвигалась гроза. Снова сверкнула молния, Ли увидел сумку, лежа­щую на стуле. Подошел, отыскал коробку с сига­рами, достал одну. Вспышки молний осветили камин в другом конце комнаты. Добравшись до камина, Ли отыскал на полке спички и прикурил, удивляясь, для чего здесь понадобился камин.

Неужели бывает так холодно, что приходится разжигать в нем огонь?

Ли глубоко затянулся сигарой, с тоской думая о том, как долго тянется время. Он даже не знает, который час. Хоть бы скорее наступило утро. Как только поднимется солнце, он уберется отсюда ко всем чертям.

Он подошел к балконной двери, надеясь, что там дует хоть слабенький ветерок. Но воздух был по-прежнему горяч и влажен. Капли дождя брыз­нули в лицо. Ли стоял на балконе, наслаждаясь дождем, который наконец-то принес прохладу. Казалось, неожиданно разверзлись небеса и хлы­нул такой ливень, что Ли был вынужден вернуть­ся в комнату. Прикрыл окна и дверь, но ветер снова распахнул их, развевая занавеси. Ли решил больше не закрывать их. Все равно в комнате было душно. К черту пол, пусть вода льется. Не все ли равно?

Он сел на стул у окна так, чтобы ветер овевал потное тело. С одной стороны он рад, что приехал сюда, хотя бы потому, что повидался с Джоем. Мальчик вырос, голос у него огрубел, но все равно Джой сильно заикался. Ли хотелось забрать юно­шу с собой на Север и устроить в специальную школу, где, он был твердо уверен, Джою оказали бы помощь. Но он не имел права забрать мальчика из Бреннен-Мэнор. Несомненно, Джой был горд, показывая ему обширный дом и рассказывая, как велика плантация. Мальчик убежденно верил, что его место только здесь.

Ли подозревал, что Джой не особенно интере­совался делами плантации и теми обязанностями, которые на него возлагали отец и Ричард Поттер. Он стремился превратиться в «правящего короля» для того, чтобы завоевать уважение отца. Ли не мог представить себе, чтобы мальчик приказал выпороть раба, вряд ли сумел бы купить или продать рабов на аукционах. Джой никогда не станет таким, каким хочет его видеть мистер Бренен. Может быть, посоветовать ему прекра­тить бесплодные попытки стать хозяином, план­татором? Но какое ему дело до проблем Джоя? Ли понимал, что не имеет права ни во что вмешивать­ся. Он не должен тревожиться о судьбе Одри. Но все дело было в том, что теперь он никогда не сможет забыть затравленного выражения ее глаз и ужаса на похудевшем лице. Он увидел ее здесь, наблюдал, как она обращается с неграми – вла­стно, но не унижая их достоинства, и понял» что она поступила правильно, вернувшись домой. Она действительно принадлежит Бреннен-Мэнор. Од­нако не принадлежит Ричарду Поттеру. Одри изо всех сил старалась убедить его, что у нее все прекрасно, но он чувствовал ложь в каждом ее слове.

О, как она распространялась за ужином о своих «грандиозных» планах, о планах Ричарда. Хва­лилась то одним, то другим, рассказывала, какая у Ричарда замечательная коллекция ценного ору­жия в Сайпрес-Холлоу. О том, как ее муж путе­шествовал по Европе и Африке, и обещал свозить ее в эти экзотические места. Одри не сомневалась, что когда-нибудь Ричард станет губернатором Лу­изианы, а она превратится в хозяйку дома губер­натора.

Молния сверкнула на этот раз совсем близко, он даже услышал резкий щелчок. И почти мгно­венно последовал такой оглушительный раскат грома, что Ли невольно вздрогнул. Он встал и принялся нервно расхаживать по комнате, про­клиная себя за то, что не приехал раньше. Он все еще любил Одри, черт бы его побрал. И по выра­жению глаз девушки понимал, что она тоже лю­бит его. Несмотря на все попытки показать ему, что у нее все отлично, он видел печаль и ужас в ее взгляде. И причина такого ее поведения была вовсе не в визите первого любовника. Она не тосковала бы и не тряслась от страха, если бы вышла замуж за человека любящего и доброго.

Никто не сможет убедить Ли Джеффриза; что Ричард Поттер порядочный человек. Она почти призналась в этом Ли в начале встречи, но потом снова спряталась за маской, притворяясь счаст­ливой, убеждая окружающих, что все у нее заме­чательно.

Если бы Ли хоть на мгновение мог поверить, что Одри действительно счастлива в супружестве, можно было бы уехать домой, будучи уверенным, что ее любят. Материально, конечно, она не будет никогда испытывать нужды, но женщине для счастья необходимы не только деньги. Женщине нужны нежность и забота. Ли подозревал, что Ричард Поттер никогда не сможет дать ей это.

– Ты сукин сын, – проворчал он, обращаясь к себе. – Ты должен был давно приехать сюда и поговорить с ее отцом, хотя бы попытаться убе­дить его. Как было бы хорошо, если бы человек мог каким-то чудесным способом знать, какое необходимо принять решение? Возможно, ему пришлось бы поспорить с Джозефом Бренненом, если бы он приехал раньше. Может быть, он не увидел бы сейчас одиночества, страха и тоски в глазах Одри.

За окном бушевала гроза, гроза бушевала в сердце молодого человека. Оглушительно громых­нуло совсем рядом, затем звук стал приглушен­ней, и Ли показалось, что кто-то постучал в дверь. Ли удивленно встрепенулся. Дождь лил все силь­нее. Снова послышался тихий неуверенный стук. Ли отложил сигару, подошел к двери и распахнул ее. Сверкнула молния, и Ли увидел Одри. Было так жарко, что женщина даже не накинула хала­та. Роскошные волосы рассыпались по плечам. Одри пристально смотрела на Ли очаровательны­ми зелеными глазами.

– Одри!

Она держала бутылку с вином и два стакана.

– Не возражаешь, если мы немного выпь­ем? – спросила она и, слегка покачнувшись, вошла в комнату, не ожидая ответа. Он понял, что Одри уже выпила. Ли пропустил ее и запер дверь.

В это время Лина находилась в холле и в свете молнии заметила Одри. Хозяйка стучалась в ком­нату Ли Джеффриза. Дверь открылась, и Одри вошла. Следует ли ей пойти в спальню гостя и остановить женщину?

Лина проверила, хорошо ли закрыты окна, подумала и решила, что не должна вмешиваться. Она видела тело Одри, когда Ричард привез жену после «медового месяца». Он издевался над бед­ной девочкой. Одри умоляла Лину и Тусси не говорить отцу о том, что они видели, и отказалась рассказывать, как и почему это случилось.