Изменить стиль страницы

ГЛАВА 1. ПРИЕЗЖИЙ

Тишина была сочувственной, но в то же время казалась гнетущей. Я хотела бы, чтобы люди продолжали разговаривать, когда я приехала. Я хотела бы, чтобы они не пялились, но их любопытство меня не удивило; оно просто раздражало. Подобно водителям, замедляющимся, чтобы впитать каждую деталь автомобильной аварии, они пытались расшифровать, на сколько печальных маленьких кусочков я была разбита.

Размотав толстый шарф вокруг шеи, я шла к отцу, с высоко поднятой головой, насколько позволяла моя ноющая шея. Я осторожно потрясла его за плечи и прошептала:

— Папа, я здесь.

Он прислонился к лакированной стойке бара, которую Би содержала в первозданном состоянии с тех пор, как унаследовала ресторан от своего отца.

— Сколько он выпил?

— Два стакана виски, но он был немного навеселе, когда пришёл, — сказала Би, вытирая стакан и аккуратно ставя его на деревянную полку позади неё. Её настоящее имя было Беатрис, но все звали её Би. — Я забрала у него ключи от машины. Обменяла их на выпивку. Вот. — Она подвинула их ко мне.

— Папа, — попыталась я снова.

По-прежнему никакой реакции. Я погладила его по спине, надеясь, что в своём оцепенении он почувствовал, что я здесь, что я вернулась.

— Как прошёл полёт, милая? — спросила она.

— Турбулентность. Я ненавижу летать.

— Никогда не летала на самолёте, — сказала она.

— Это потому, что ты никогда не уезжала, — сказала Касс, одна из моих школьных подруг, ставшая официанткой у Би. — Привет, Кэт.

Она одарила меня маленькой грустной улыбкой, которая отражала улыбку Би.

— Мне так жаль, — она поставила блюдо с пустыми напитками на стойку, и они зазвенели. Потом она подошла, чтобы обнять меня. — Это так ужасно.

— Что я тебе говорила о том, чтобы научиться некоторой деликатности? — Би спросила её, вероятно, чтобы разрядить атмосферу.

Касс отстранилась, закатила глаза и подула на свою длинную чёлку.

— Зачем я вообще согласилась на эту работу?

— Потому что ты можешь бесплатно есть стряпню моего внука, вот почему. И он, чёрт возьми, лучший повар во всём Мичигане.

— Слышал это, Блейк? — воскликнула Касс.

Блейк высунул голову из кухонного проема.

— Катори!

Он бросил свои кастрюли и сковородки и вышел в главную комнату, направляясь прямо ко мне. Он прижал меня к себе.

Когда он отпустил меня, я спросила:

— Ты можешь помочь мне отвезти папу домой? Если ты не против, Би.

— Я обижена, что ты вообще спрашиваешь, — сказала Би, кладя свои морщинистые руки на блестящую стойку. — Отвези Дерека домой. И оставайся до тех пор, пока ты будешь нужен Кэт, — она повысила голос. — Для тех из вас, кто ждёт заказ, следующая порция напитков за счёт заведения.

— А для тех из нас, кто получил еду? — спросил старый мистер Гамильтон.

В своё время он был знаменитым актёром. По крайней мере, так он утверждал. Мы никогда не видели его ни в одном из фильмов, которыми он хвастался.

— Все получат бесплатный раунд, — сказала Би.

Касс кивнула.

— Займусь этим.

Когда она обошла помещение, Блейк поднырнул под папину руку и поднял его. Мне столько раз приносили соболезнования и похлопывали по плечу, когда я выходила, что, когда я ступила на тротуар, это было похоже на свободу. Я глубоко вдохнула морозный воздух. Шёл снег. Я чувствовала его вкус.

— Удивительно, что папа добрался сюда целым и невредимым, — сказала я Блейку, когда заметила катафалк.

Он был припаркован через дорогу, тремя колёсами упёршись в тротуар.

Я широко распахнула дверь со стороны пассажира, и Блейк усадил папу на сиденье и пристегнул ремень безопасности поперёк груди. После того, как он закрыл дверь, его здоровый глаз прошёлся взглядом по моему лицу. Я почти больше не замечала его стеклянный глаз, точно так же, как я почти не замечала его приплюснутый нос, отсутствующее правое ухо и рубцовую ткань, покрывающую большую часть его лица.

— Я поеду за тобой на своей машине, — сказал он, трусцой направляясь к задней части дома Би.

Я уселась в катафалк и повернула ключ в замке зажигания. Поскольку я была не в том состоянии, чтобы ехать шестнадцать часов по пересечённой местности, я оставила свою машину в Бостоне. Теперь я застряла за рулём этого сверкающего чудовища, которое напомнило мне маму. Она научила меня водить эту машину. Как я ее не уничтожила, оставалось загадкой. Однажды она предложила нам выехать на шоссе, но на полпути к нашему уроку вождения она вспомнила, что забыла зашить рот миссис Мэтти, и если она не сделает этого до поминок, неприятные запахи просочатся наружу. Несмотря на то, что я была немного расстроена тем, что труп взял надо мной верх, я развернулась посреди шоссе. Я думала, что это было очень быстро и яростно с моей стороны; мама думала, что это было очень быстро и глупо.

Комок, который скопился у меня в горле с тех пор, как папа позвонил мне с новостями несколько часов назад, стал таким большим, что я едва могла дышать. Слеза скатилась с моего подбородка и упала на джинсы. А потом ещё одна. Всё вокруг меня стало размытым, от навесов магазинов до почтовых ящиков, установленных рядом с каждым белым штакетником на Морган-Стрит.

Я хлопнула по рулю.

— Чёрт, чёрт, чёрт!

Папа пошевелился рядом со мной, но не проснулся.

Блейк на своём синем джипе объехал вокруг катафалка. Промокнув глаза рукавами толстовки, я отъехала от обочины и последовала за ним мимо полуострова, покрытого древними песчаными дюнами, которые опускались в озеро Мичиган, мимо обширных бобовых полей и плантации Холли с голыми вишневыми деревьями, которые весной цвели белым, вниз по гравийной дорожке, которая змеилась между высокими соснами и заканчивалась на кладбище. Дом, милый дом. Эта земля принадлежала семье моей матери в течение нескольких поколений.

Мы жили над кладбищем в двухэтажном доме, который мои бабушка и дедушка построили взамен того, что развалился. Мы все жили вместе, мои бабушка и дедушка внизу, а я, мои родители и моя тётя наверху. Тётя Айлен ушла первой. Она поступила в колледж в Аризоне, не собираясь возвращаться, за исключением каникул и нескольких недель летом. Потом мой дедушка скончался. Пять лет спустя моя бабушка присоединилась к дедушке.

Направляя катафалк через сломанные, ржавые ворота нашей собственности, я заметила машину, припаркованную перед домом. Наверное, ещё один скорбящий с запеканкой. Папа сказал мне, что весь день ему дарили жаркое и запечённые макароны, так много, что он убрал некоторые в холодильные камеры в подвале. Я не знала, как у него хватило смелости спуститься туда. Несмотря на то, что тело мамы не было на виду, она была там, в одном из металлических холодильников, ожидая судмедэксперта, который установит причину смерти и подготовит её к последнему отдыху.

Мужчина прислонился к припаркованной машине. Он не был похож на скорбящего; он не был похож ни на кого из тех, кого я знала, если уж на то пошло.

Блейк уже припарковался и вышел из своей машины. Он приблизился к приезжему.

— Вы заблудились? — спросил он.

Мужчина, который, должно быть, был на пару лет старше меня, оттолкнулся от капота элегантной машины. Его лицо было гладким и освещённым луной, а чёрные, как вороново крыло, волосы локонами падали на лоб.

— Я судебно-медицинский эксперт.

— Вы не должны были приехать ещё два дня, — сказала я, обходя капот катафалка, чтобы встать рядом с Блейком.

Он прищурился, глядя на меня. Его глаза были поразительно яркими, учитывая, как было темно.

— Я освободился пораньше. — Он протянул руку. — Круз. Круз Мейсон. Вы, должно быть, дочь Новы.

Я посмотрела на его руку. Она сияла белым, как будто освещённая изнутри. Возможно, это было из-за контраста с чёрной кожаной курткой, в которую он был одет, или, возможно, из-за того, что он стоял под фонарём на крыльце.

Рвотный звук нарушил тишину. Блейк бросился к катафалку, распахнул дверь и вытащил папу, но он был недостаточно быстр. Мой отец уже был весь в рвоте, как и приборная панель и кожаное сиденье. Мой желудок перевернулся при мысли о том, что мне придётся это вымывать.

— Я возьму свою сумку, — сказал Круз, убирая руку, так как я не сделала ни малейшего движения, чтобы пожать её.

— Вам не обязательно начинать сегодня вечером.

— Это не для того, чтобы начать, — сказал он, доставая чёрную сумку из багажника. — Мне сказали, что будет дополнительная спальня, которой я мог бы воспользоваться.

— Ой, — я бросила взгляд на папу, который был не в состоянии подтвердить это. — Я уверена, что Блейк сможет вас разместить. Верно, Блейк? У вас есть несколько свободных комнат над рестораном?

Он кивнул.

— Я не знаю, как туда добраться, — сказал Круз.

— В вашей модной машине нет GPS? — спросил Блейк.

Даже его стеклянный глаз казался выразительным.

Круз впился в него взглядом.

— Блейк направится туда через секунду. Просто следуйте за ним.

— Разве вы не хотите, чтобы я остался? — спросил Блейк.

— Со мной всё будет в порядке. У нас всё будет хорошо, — сказала я, глядя на своего отца, чья голова покоилась на широком плече Блейка.

— Ты уверена, Кэт? — спросил Блейк.

Я кивнула.

— Ладно. Позволь мне уложить его в постель, — сказал Блейк.

— Тебе не нужно нести его наверх. Просто положи его на диван, Блейк, — сказала я ему, когда он поднимался по ступенькам крыльца.

Носки папиных ботинок заскрежетали по половицам, а затем по коврику у двери, когда Блейк распахнул входную дверь и вошёл. Китайские колокольчики, которые мама подвесила на потолке крыльца во время Рождества, зазвенели, рассеивая звук по всему безмолвному пространству.

— Вы не запираете дверь? — спросил Круз, как только Блейк и папа оказались внутри.

— Большинство людей приезжают сюда, чтобы навестить своих умерших родственников, — я указала на надгробия. — Они не приходят навестить нас.

— И я держу пари, вы верите, что эта штука, которую вы повесили над дверью, будет держать людей снаружи? — спросил Круз.