Я знала конец. Он начал с этого, но я не хотела, чтобы он останавливался. Я приоткрыла губы и втянула немного воздуха, а затем разжала руки.

— Они нашли её? — я спросила, чтобы он закончил рассказ.

Он кивнул.

— Когда они вернулись, она висела на плече моего отца, завёрнутая во множество мехов, безвольная, как тканевая кукла, которую она сшила для меня тем летом. Сначала, несмотря на то, что её тонкие ноги были фиолетовыми, я подумал, что внутри неё всё ещё есть жизнь, но потом моя мать заплакала, и тогда до меня дошло, что моя сестра перешла в мир духов. Мне было всего шесть, Катори. А ей было всего девять. Это был первый раз, когда я понял, что возраст не имеет значения, когда дело доходит до смерти.

Я сделала медленный вдох, пытаясь избавиться от образов, которые вызвал в воображении Каджика.

— Жизнь может быть несправедливой, — прошептала я.

— Вот почему, когда у тебя есть хороший шанс сделать это, ты не выбрасываешь его.

— Ты бы уехал отсюда?

— Нет.

— Потому что я охотник?

— Потому что я не стану причиной смерти другого человека.

— И всё же ты говорил об убийстве фейри, с которым я связана.

— Фейри для меня не люди. Они — зло, воплощённое в форме человека.

Я сжала губы вместе. У меня не было ни сил, ни желания спорить с Каджикой, который, по-видимому, был такой же упрямый, как и я. Я никогда не думала, что встречу достойную пару, но я встретила.

Через несколько минут мы добрались до кладбища и моего тёмного дома. Папа не ждал меня. Звонила ли Касс, чтобы сказать ему, что я ночую у неё? Каджика остановил грузовик перед крыльцом. Он не заглушил двигатель и не посмотрел на меня, когда я выходила, его глаза были устремлены на десять оставшихся могил.