Глава 15

— Боже, как я рад тебя видеть, — сказал Аарон, встречая Аллена на пороге с самым крепким объятием, которым один брат мог наградить другого. Аллен бросил на пол сумку с грязной одеждой из одной руки и сумку с чистой одеждой из другой, и обнял Аарона в ответ. Они стояли так, наверное, уж слишком долго, пока их мать не появилась в дверном проёме, ожидая объятий для себя. Их отец принёс рюкзак Аллена из машины. Они с Антони ездили забрать Аллена из колледжа. Аарон хотел поехать, но остался из-за своего приёма у доктора Томаса и телефонного звонка от мистера Соренсена. Дата суда не изменилась, и Аарон отсчитывал дни с нарастающим страхом. В этот день, перед Днём благодарения, волшебным временем стояло двенадцать часов. Менее чем через две недели он будет вынужден сидеть перед чудовищами, которые уничтожили его жизнь, и с ужасной точностью проговаривать всё, что они с ним делали.

Он стряхнул мрачную мысль и закинул на плечо сумку Аллена, пока тот обнимал их мать. Антони пролетел между Аароном и дверной рамой, уворачиваясь от столика в прихожей, чтобы пройти по коридору. Аарон медленнее пошёл следом, борясь с тряпичной сумкой, переполненной грязной одеждой. Парень бросил вещи на кухне, рядом с лестницей в подвал, и пошёл в гостиную, давая Аллену побыть с родителями. Аарон мог пообщаться с ним и позже.

Скрутившись калачиком на диване, Аарон задумался, проведёт ли Спенсер выходные со своим отцом и может быть Нелл, которая могла прилететь на праздники. Боже, он ненавидел находиться вдали от Спенсера. Ему каждый чёртов день было больно, но когда исчезли ожидания и ответственность за счастье Спенсера, Аарон обнаружил, что может сосредоточиться на своих приёмах с доктором Томасом и на показаниях, которые ему предстоит дать. Прокурор сказал, что предстоит несколько досудебных ходов, что бы это ни значило, но Аарону всё равно нужно будет приехать через неделю, в понедельник, чтобы начать давать показания. Это может затянуться до вторника, но не дольше. Ему нужно было находиться там до тех пор, пока суд не отправится на совещание, а затем явиться для вынесения вердикта и приговора. Прокурор хотел, чтобы покрытое шрамами, жалкое лицо Аарона светилось перед судьями, чтобы помочь подтолкнуть дело.

И Аарон пойдёт, потому что должен был это Джульетте.

Он пытался сказать матери, что ей не нужно туда ехать. Она не слышала всех мрачных деталей, и ей не нужны были эти картинки в голове до конца жизни. Но прокурор сказал, что её присутствие тоже будет ключевым. Доктор Томас, который слышал все его самые тёмные секреты, не обязан был ехать, но уверял Аарона, что будет там. Все были в сборе для первого плавания на борту парохода «Унижение».

Зазвонил его телефон, приглушённый карманом, и Аарон проверил экран, прежде чем отвечать.

— Привет, Джордан.

— Привет, — его голос звучал сухо и хрупко, напоминая осенние листья на деревьях за окном. Внутри у Аарона всё сжалось из-за отсутствия шутливого тона в голосе Джордана. Аллен и их мать прошли по коридору, смеясь, так что Аарон нырнул в ванную, чтобы лучше слышать.

— Всё в порядке?

— Не особо.

— Что случилось? Хочешь зайти? — спросил Аарон. Он никогда не был дома у Джордана, но уже принял свои лекарства, и ему не особо хотелось в этот момент садиться за руль.

— Я не... Я не знаю, может быть. Маму только что арестовали за вождение в нетрезвом виде. Это не первый раз, так что её не скоро отпустят. Я просто... Я не знаю. Не знаю, что делать.

— Скажи мне свой адрес. Мы приедем и заберём тебя. Я сейчас не могу садиться за руль, но брат может. Можешь остаться у нас на выходные. Хорошо? Собери сумку.

Аарон записал адрес Джордана и немного пошатнулся, открывая дверь ванной. Его внимание привлекли голоса на кухне, и он пошёл в ту сторону. Аллен сидел на стуле у стойки, пока их мать выкладывала крышку пирога в форме. Рядом в миске стояло что-то цвета ириса, по предположениям шоколадная начинка для пирога. Аарон смутно помнил, как сидел когда-то на месте Аллена, пока его мама и бабушка бегали по кухне, готовясь к Дню благодарения.

— Мам, эм... — начал Аарон, а затем решил, что, наверное, стоило поговорить с родителями, прежде чем приглашать Джордана остаться, но слова вылетели раньше, чем он о них подумал. Он не хотел, чтобы его другу было больно. Джордан так помогал его здравомыслию с тех пор, как Аарон узнал об этом чёртовом суде. Джордан поддерживал лёгкость и не знал степень травмы Аарона. С Джорданом он мог быть отчасти нормальным.

— Что такое, милый? — спросила она, откладывая вилку, которой только что жестоко колола крышку пирога.

— У Джордана небольшие семейные проблемы. Его мамы не будет дома, и он останется один на День благодарения. Я... я вроде как пригласил его остаться здесь, — поспешно сказал Аарон, удивлённый, что слова не застряли где-то между испорченным лекарствами мозгом и ртом.

— Ох, милый, что ж... Что ж, ладно, мы разберёмся, — его мать взяла миску и начала выкладывать начинку на пирог. У этой женщины была такая чудесная, добрая душа. Она не могла удержаться от помощи попавшему в беду ребёнку. Тот факт, что этот ребёнок был другом её разбитого сына, делал всё ещё более важным.

— Аллен, он так расстроен, что я не хотел, чтобы он садился за руль. Ты сможешь отвезти меня забрать его? Я знаю, ты только приехал домой, прости, но туда ехать всего десять минут, — с надеждой произнёс Аарон. Аллен смотрел на него долгую минуту, нахмурив брови. Сердце Аарона колотилось, потому что он действительно думал, что Аллен ему откажет.

— Это первый раз, когда ты меня о чём-то попросил, приятель. Конечно, я помогу, — Аллен встал. — Мам, мы скоро вернёмся. Скажи Антони, пусть готовится, я надеру ему зад в Марио Карт, когда вернусь.

— Аллен Питер, — прикрикнула его мать. — Не выражаться так на моей кухне, — затем она приглушила голос и подмигнула. — Но я его предупрежу.

Аарон взял маленькую связку ключей, дополненную лапой пантеры, символа их школы, и бросил их Аллену. Он думал позвать Антони присоединиться к ним, но хотел поговорить о нём с Алленом, поэтому ничего не сказал, пока они выходили из дома и садились в Мустанг Аллена. Аарон уже вывел машину из гаража и припарковал на улице, чтобы у брата был доступ к ней во время визита домой.

— Так странно сидеть за рулём, — посмеялся Аллен, заводя двигатель. — Я езжу на автобусе или хожу по кампусу пешком. У Чеда есть машина, так что иногда мы ездим поужинать.

— Я езжу на ней с тех пор, как ты уехал учиться. Это очень помогает.

— Я рад, что ты наконец-то получил права, лентяй, — усмехнулся Аллен, выезжая из жилого комплекса на главную дорогу. Боже, Аарон скучал по нему. Он был единственный, кто когда-либо песочил Аарона за что-то. — Ладно, куда мы едем?

Аарон вбил адрес в телефон и позволил тому произнести направление. Когда он затих, Аарон заговорил.

— У нас мало времени, но я хотел поговорить с тобой об Антони.

— Ты всё ещё думаешь, что он что-то употребляет? — Аллен бросил быстрый взгляд на брата. Аллен и Антони вместе вляпались в дерьмо, когда Аарон только приехал домой из больницы. Аарон видел в них двух мушкетёров, хромающих по жизни после того, как потеряли третьего.

— Да, я так думаю, — Аарон не хотел высказываться так резко, но хотел рассказать основное до того, как они заберут Джордана. Аллен будет расстроен, и ему не нужно было расстраиваться перед незнакомцем.

— Почему ты так говоришь? — в голосе Аллена было больше смирения, чем удивления.

— Он постоянно ходит на «вечеринки». Мы с тобой в четырнадцать так не тусовались. Он часто ночует у своего друга Чейза. В наш дом редко кто-то приходит — почему бы не переночевать там? И, ну, он пару раз приходил домой будто накуренный, и спотыкался, — объяснил Аарон. Он всем сердцем надеялся, что Джордан ошибся, но это было маловероятно.

— Ты уверен, что это не выпивка?

— Да, от него не пахло алкоголем, когда мы его забрали.

— Как думаешь, что это было? Травка? Кокаин? Хуже?

— Один раз, когда он пришёл домой, Джордан был со мной, и он думает, что Антони ходит на фармацевтические вечеринки.

— Поблизости нет никаких ферм.

— Не Ф—Е—Р—М—А, а Ф—А—Р—М—А. Он сказал, что подростки приносят из дома аптечные лекарства и сбрасывают их в большую миску, а затем выпивают их и ловят кайф, — Аарон ненавидел то, как это звучало, потому что действительно не понимал, зачем кому-то принимать такие лекарства, если это не обязательно. Ему каждый день хотелось бы функционировать без них.

— Откуда ему знать?

— Он раньше так делал.

— Отлично. Ты говорил с Антони или с мамой? — спросил Аллен, и Аарон заметил, как его руки крепче сжали руль. Компьютерный голос навигатора сообщил о следующем повороте, и Аллен включил поворотник.

— Нет. Я не хотел верить, что это правда. На самом деле, я говорил себе, что это мама прячет мои таблетки, а не думал, что их украл Антони. Затем, когда доктор Томас выписал мне новые, я положил их в шкафчик в ванной у родителей, как и раньше. Несколько дней назад я пришёл домой с приёма, а Антони был в моей комнате. Ящик, в котором я раньше прятал таблетки, не был закрыт до конца, — теперь, когда Аарон сказал это вслух, это прозвучало очень глупо. Он должен был знать.

— Ты не спросил его об этом?

— Нет, я хотел поговорить с тобой. Он тебя слушает. И ты прав, из-за меня у него была такая дерьмовая жизнь. Я не хотел ухудшать всё, рассказывая родителям о его проблеме с наркотиками.

— Мы не знаем, что у него есть проблема с наркотиками. Ты пил, чтобы заглушить боль, но бросил. Может, мы уговорим его бросить, — Аллен остановился перед трёхэтажным многоквартирным домом и поставил машину на ручник. Они оба одновременно посмотрели в окно, и Аллен заблокировал двери.

— Здесь живёт твой друг? — спросил Аллен, и Аарон попытался оторвать взгляд от маленькой компании парней, напоминающих бандитов, каких видишь по телевизору. Они просто стояли у входа в дом, курили и пили из бумажного пакета, который передавали по кругу.