Она бежала.

Туннели извивались, минуя маленькие и большие пещеры. Хотя Реву продержали в пещерах недолго, она знала некоторые из поворотов и чувствовала, что понимала, в каком направлении она движется. По крайней мере, она надеялась каждой частью своего тела, что была права, потому что был только один способ избежать судьбы, которую Арон хотел навязать ей.

Не обращая внимания на боль в уставших мышцах, Рева подошла к открытому входу в большую пещеру, где Сэм учил ее летать. Она нетерпеливо побежала в центр большой пещеры, готовая расправить крылья и полететь, но, сосредоточившись на окошке наверху, она не услышала шагов Арона позади себя. Он поймал ее за волосы и болезненно дернул, вырвав при этом прядь волос с ее головы. Внезапная боль заставила ее громко закричать, когда ее потащили, она потеряла равновесие и чуть не упала.

Горячее дыхание Арона коснулось ее уха, он сжал сильнее ее волосы, вырвав еще больше прядей с ее головы. Рева заставила себя удержать равновесие и наступила мужчине на ногу, но вскоре почувствовала остроту кончика лезвия, вонзившегося ей в бок. Лезвие вошло наполовину, прежде чем Сэм схватил Арона за руку и оттащил его от Ревы.

— Отстань от меня! — Арон отстранился от Сэма. — Если ты думаешь, что я не зарублю тебя, чтобы добраться до нее, ты ошибаешься.

Сэм в ужасе уставился на отца.

— Что ты делаешь? Зачем?

Диана и Карлия ворвались в пещеру, бледные и потные. Теплая кровь стекала по голове Ревы, и из раны на боку текло еще больше крови, но ей повезло, что рана не была глубокой. Она игнорировала жгучую боль и прижала ладонь к ране на теле, чтобы остановить кровотечение.

— С ней нужно разобраться, — сказал Арон. — Она представляет угрозу для нашей семьи. Она…

— Ты представляешь угрозу для нашей семьи! — закричала Карлия. — Ты чудовище! Не Рева. Не улези. Ты!

Но Арон, казалось, игнорировал дочь, снова обратил внимание на Реву. Он снова пошел к ней с ножом, и Рева с сокрушительной уверенностью поняла, что скоро умрет. Она была прижата к стене, и ей некуда было идти, а Арон был слишком силен, полон решимости, она не могла с ним бороться. Она подумала о Карине, Эмми, и Луке, о своих бедных родителях, убитых этим мужчиной.

А потом она подумала о драконе внутри себя, и ее крылья раскрылись перед Ароном и его семьей. Арон быстро изменился, выронил нож из руки и превратился в большого красного дракона на ее глазах. Она взмахнула крыльями, чтобы подняться с земли. Арон собирался сделать то же самое, когда Диана бросилась, все еще в человеческом обличии, на когти Арона. Арон попытался вывернуться, но каждое движение врезалось в его жену, разрывая ей кожу. Карлия в ужасе закричала. Сэм превратился в дракона и ударил отца когтями. Арон в панике выдохнул пламя, прежде чем снова превратиться в мужчину и опуститься на колени рядом с женой.

Рева замерла, наблюдая за происходящим сверху. Диана бросилась в острые когти Арона, и когти ее мужа пронзили ее грудь. Она остановила его своей жертвой, и теперь Арон плакал над телом своей мертвой жены.

«Он так старался спасти свою семью, что разбил ее», — подумала Рева. Точно так же, как он разрушил ее семью.

Карлия молча отошла от родителей, подняла нож с земли и вонзила его в грудь отца. Рева смотрела, как Арон упал на каменный пол, его руки лихорадочно искали нож в сердце, а из ран сочилась кровь. Безумные движения его рук замедлились, остановились, и жизнь угасла в его глазах.

Это было слишком. Рева достаточно увидела и услышала. Ей нужно было выбраться отсюда и никогда больше сюда не приходить. Она взлетела на самый верх пещеры, не обращая внимания на крики Сэма, чтобы она остановилась. Ухватившись когтем за край естественного окна, она снова превратилась в женщину, выбралась в узкую щель в камне, ее бедра задели грубую скалу, но она протиснулась в дыру. Когда она, наконец, освободилась, она рухнула на вершину скалы, задыхаясь.

Она сбежала.

29

ЛУКА

Луке хотелось бы представить, что запах Королевского порта напомнит о доме, но на самом деле он пах как любой другой порт: солью, рыбой и специями. Перед ним были сцены хаоса, простые люди бежали между пришвартованными кораблями, а вдоль гавани стояли рыбные прилавки. Городская стража бросилась занимать свои места, их красные плащи развевались на ветру. Лука щурился от яркого солнца, чтобы сосчитать, со сколькими они столкнутся в порту. Он видел примерно треть городской стражи на пристани, лучников вдоль городских стен Реялона и синие мантии Братьев Понимания, смешанные с красными плащами стражников.

— Их мало, — заметил Лука. — Должно быть, они защищают Крепость Несры.

— Трус, — сказал командир Ингран. — Он позволит городу пасть, пока он в безопасности в своем замке.

— Сомневаюсь, что мой брат сейчас принимает решения, — ответил Лука. — Говорят, он умирает. Это все брат Миккел.

Командующий Ингран хмыкнул в знак согласия.

Лука теребил рукоять своего меча, глядя на лица людей, выстроившихся вдоль порта. Когда-то эти люди были его защитниками. Теперь они были его врагами, и он мог быть вынужден уничтожить их в бою.

«Я делал это раньше, — подумал он. — Я могу сделать это снова», — тогда он защищал своих друзей, повстанцев-менти от своего брата. Теперь он защищал королевство Эстала — свой дом — не только от своего брата, но и от коварного Ордена Понимания. Он должен был сосредоточиться.

Он все думал о Тане, которая выдала его Золотому Совету. Почему она рассказала ему в ночь перед битвой? Сможет ли он снова доверять ей? Он выбросил эти мысли из головы и вместо этого сосредоточился на ритмичном шелесте волн. Когда корабль подошел к гавани, у него пересохло в горле, напряглись мышцы. Ему стало жарко, и сердцебиение участилось.

Он привык к шуму Королевского порта, когда торговцы привозили свои товары для продажи в городе. Но этот энергичный шум сегодня пропал, и вместо него появилась молчаливая городская стража, ожидающая их с оружием. Простые люди ушли, чему Лука обрадовался. Он не мог вынести мысли о том, что в бою пострадают невинные люди, но он знал, что обычно они больше всего страдают во время войны.

— Лучники, — крикнул командующий Ингран. — Берите стрелы. Готовьтесь.

Лучники на корабле вложили стрелы в луки и подняли оружие выше.

— Стойте, — предупредил Ингран.

Лука слышал натяжение тетивы и скрип дерева. Он почувствовал, как воздух изменился, люди приготовили луки, чтобы обрушить на врагов дождь стрел. Но его армия была не единственной, вооруженной луками и стрелами. Он взглянул на городскую стену и увидел фигурки стражи своего брата, поднимающие свои луки.

— Ждите, — сказал Ингран.

Они еще не были в пределах досягаемости. Они потеряли бы половину своих стрел в море, если бы не были осторожны.

— Принц Лука, — предупредил Ингран.

Лука сосредоточился на лучниках и думал о стражниках, но почти забыл. Он поднял руку и создал на ладони небольшой огненный шар. Несмотря на гневные слова, которыми он обменялся с Таней прошлой ночью, он все же предпочел надеть специально изготовленный кожаный доспех с открытыми ладонями, не мешающий ему создавать огонь. Броня подходила ему, но удобство доспехов исчезло. В них он ощущал горький привкус во рту, но другим вариантом был громоздкий стальной нагрудник, слишком большой для него.

Ингран кивнул Луке, и тот кивнул в ответ, прежде чем поджечь первую стрелу. Он прошел вдоль корабля, зажигая стрелы огнем на ладони. Закончив, он повернулся и увидел, как остальные корабли, направляющиеся в порт, зажигают стрелы от жаровен.

— Пли! — крикнул Ингран.

Жар стрел застал Луку врасплох, они со свистом пронеслись над гаванью. У него перехватило дыхание, они столкнулись с людьми в гавани, и он дрожал от криков раненых. Но ему не пришлось долго оплакивать их беды. Ингран толкнул его на палубу, когда стрелы лучников на городской стене попали в дерево, сталь и плоть, столкнувшись с кораблем, цепочкой воинов со щитом и телами его людей. Лука беспомощно наблюдал, как трое его людей упали в море.

— Стрелы, — крикнул Ингран.

Лука зажег их, пригибаясь за щитами.

— Пли!

Когда стрелы полетели, жар согрел его затылок. Он пригнулся вместе с командиром Инграном, когда враги ответили. Лука видел, как еще четверо его людей упали в море, но в гавани были десятки пожаров, и в этих огнях он увидел очертания врагов. Он видел, как горят храбрецы. Лука обнаружил, что ему не хочется поднимать голову над щитами для третьей атаки на порт, и не потому, что он боялся быть пораженным городскими лучниками, а потому, что он не хотел видеть стражей в огне, прыгающих в воду. Но он знал, что он принц, и если у него была хоть какая-то надежда править этой землей, он должен был увидеть последствия своих действий и понять реалии войны.

«Не войны. Битвы, — подумал Лука. Если они могли свергнуть короля одним боем, был шанс, что он спасет свой народ от кровопролития. — Но если дело дойдет до войны… А так почти всегда и бывает…».

Он отогнал эту мысль. Не было смысла беспокоиться об этом сейчас. Он должен был сосредоточиться на битве за Реялон и Крепость Несры. Он заставил себя смотреть. Король Давэд часто произносил перед своими людьми речи о славе войны, но Лука не видел славы, только боль и страдания.

Летело больше огненных стрел.

Корабль приближался к берегу.

Сердце Луки колотилось о ребра, стрелы стучали по «Королеве Звезд». Он видел, как двое из флота Инграна достигли порта, и видел, как люди спрыгнули с корабля и обнажили мечи. Они бросились в бой, встретив людей Стефана сталью. Огромные столбы дыма поднимались в утреннем воздухе, превращая сражающиеся тела в тени на фоне мрачного неба, но Лука чувствовал каждый удар. Он чувствовал каждый крик боли, будто это была его боль, и, пока он смотрел, был ужасный момент, когда он подумал, что может намочить свои штаны от страха вступить в битву, но он напомнил себе, что должен помочь командовать этими людьми. Они хотели видеть его лидером.