— Ну, если это дерьмо не касается жизни или смерти, я бы сказал, что она с возрастом отделалась от этого, но решение остаться друзьями или нет, должно быть передано на усмотрение твоей жены. Я бы сказал ей.

Томми не собирался рассказывать Джинни о вероломстве Сары Джо. Ему просто нужно было поговорить, и вываливание доли своего разочарования на Алека в этом помогло. Он не сомневался, что Алек был бы потрясен, услышав жестокую правду о том, на что способна Сара Джо, и их взаимные угрозы.

Он поблагодарил Алека и быстро сменил тему, обсуждая недавнюю клиентку, которая угрожала отстранить их и передать дело в фирму конкурентов.

Алек откинулся в кресле и закинул руки за голову. В течение минуты он молча смотрел в потолок. Эта клиентка водила их за нос уже в течение нескольких месяцев. Он думал, что они должны урезать свои издержки и попрощаться. Она была занозой у них в боку, и они могли понести большие убытки. Но мысль о том, что она пытается шантажом заставить их выполнить больше работы без всяких затрат для ее высокомерной задницы, Алеку не нравилась.

— Не поддавайся на ее провокацию, Том. Не поддавайся на эту гребаную провокацию.

Сидя в своей машине в глухой пробке на автомагистрали I-95, Томми включил радио. 38 Special своей «Если бы я был один» напомнила ему Южную Флориду, бывшую когда-то гораздо меньше и проще.

Он устал от пробок, толп людей и от того, что все места, где раньше росли пальмы, заменили бетоном. Он был серьезен, когда несколько месяцев назад говорил Джинни о том, что лучше им продать все и начать с чистого листа в другом месте. Может, она все же об этом подумает.

Мими должна сегодня вечером привести домой мальчика. Мальчика, с которым она встречалась тайком за их спинами несколько месяцев до казни Гризза.

Он не мог винить свою дочь в скрытности, и был благодарен, что она призналась о своем парне Джин. Он чуть с катушек не слетел, когда Джинни сказала ему, что этому мальчику — Эллиоту — исполнилось восемнадцать. Но, когда Джинни пояснила, что Эллиот хотел познакомиться с ними, и именно Мими избегала этой встречи, он слегка успокоился.

— Мы должны дать ему шанс, Томми. Он пытается поступить с ней правильно. Можешь себе представить, как он нервничает?

Итак, сегодня вечером они впервые встретятся с Эллиотом, и Джинни сказала ему, что Мими не знает, о ком она больше беспокоится: её отец запугает Эллиота или десятилетний Джейсон засмущает её до смерти. Томми знал, что он не сделает ничего такого, что заставит его дочь или Эллиота чувствовать себя неуютно, но он чертовски не уверен был в том, что мог сотворить Джейсон. Джейсон вполне мог заставить ее покраснеть.

Что касается Томми, он будет приветлив. Вежлив, но тверд. Если — и это «если» было под  большим вопросом — он одобрит этого молодого человека, будут строгие правила, пока его дочери не исполнится восемнадцать. Он уже однажды подвел Джинни и Гризза, не оценив то, на что способна Мими. Такого больше не повторится.

Следующим утром Томми, собираясь на работу, задумался о прошедшем вечере. Ужин прошел без происшествий. Ну, если бы можно было просто взять и забыть неловкие вопросы Джейсона о том, целовались ли Мими с Эллиотом, Томми сказал бы, что он прошел достаточно успешно.

Ему пришлось признать, что ему не нравятся татуировки и байк, но Томми  отдал парню должное за то, что тот не пытался это скрыть. Эллиот откровенно рассказал, что не всегда вел себя образцово. Он рассказал о своей бабушке Эдит. Поведал о школе и работе, и все это можно будет легко проверить. И он так и сделает, как только у Томми выдастся пара свободных минут, чтобы поговорить с Акселем. У него не было причин чувствовать себя виноватым или извиняться за то, что просит Акселя проверить прошлое Эллиота.

Он лишь надеялся, что Эллиот сказал правду. Ему не хотелось обнаружить, что мальчик был в чем-то нечестен. Томми подумал, что Эллиот выглядит старше своих восемнадцати, но он знал, что Аксель выяснит это точно.

Он закончил расчесывать волосы и побрызгался одеколоном. Он не стал думать о том, что будет, если на свет вылезет что-то, что ему не понравится. Им с Джинни и без того было довольно сложно принять то, что Мими влюбилась в мальчика на три года старше неё.

Он сбежал вниз по лестнице и услышал, как члены его семьи за завтраком беззаботно шутят. От аромата свежесваренного кофе и какой-то выпечки у него заурчало в животе.

Томми зашел на кухню и направился прямиком к кофейнику, поцеловав Джинни в щеку, в то время как она, стоя у плиты, переворачивала панкейки. Он рискнул бросить взгляд на Мими. Она улыбалась чему-то, что рассказывал ей Джейсон. Томми замер на мгновение, прежде чем до него дошла реальность того, что он увидел. Он давно уже не видел такого выражения на лице у Мими. Она была счастлива. Она поддразнивала своего брата.

Он безмолвно взмолился: Господи, прошу, пусть этот мальчик будет тем, за кого себя выдает.

— Ну, может, у мамы найдется ещё одна розовая, которой ты сможешь пользоваться, —  поддразнила Мими своего брата. — Может, ты даже возьмёшь ее с собой в круиз на следующей неделе.

— Нет! — крикнул Джейсон на свою сестру. — Розовая для девочек! Мама, у тебя ведь есть синяя, правда?

Томми стоял спиной к столу, когда пролил свой кофе. Он начал поворачиваться, но остановился, услышав ответ Джинни:

— Джейсон, я уверена, что у меня есть запасная зубная щетка, и она не розовая. Доктор МакДоно всегда дает нам бесплатные, когда мы приходим на чистку.

Томми поставил свою чашку с кофе на стол и сел, как бы невзначай поинтересовавшись:

— Что там насчет розовых и синих зубных щеток?

Мими посмотрела на своего отца и сказала:

— Вчера вечером Джейсон уронил свою зубную щетку в унитаз. Опять. В прошлый раз, когда он это сделал, маме пришлось выдать ему единственную запасную, которая у нее осталась, и она была розовой. Он так разозлился на нее, что выбросил щётку сразу после того, как ее использовал. 

— Я ее не выбрасывал! — решительно заявил Джейсон. — Я этого не делал, мама, клянусь. Когда я вернулся домой из школы, ее уже не было. — Он поднял свой стакан с апельсиновым соком и бросил взгляд на сестру, заныв: — Мими, не понимаю, зачем тебе надо было припоминать что-то, что случилось год назад.

Джинни положила панкейки на тарелку на середине стола и бросила изумленный взгляд на своего сына.

— Ну, я не знаю, куда она подевалась, — сказала Джинни Джейсону, — но я помню, что в тот же день купила новую, а розовую, которую тебе давала, так и не нашла. — Она улыбнулась Томми, и ее улыбка поблекла, когда она заметила выражение его лица.

— Томми? Ты в порядке, малыш? Ты выглядишь так, будто увидел призрака.

Он спохватился и улыбнулся.

— От кофе стало нехорошо. Похоже, у меня начинается изжога. Мне просто надо поесть.

— Ну, так ешь, здесь еще много осталось, — сказала она. — Мими, ты опоздаешь на свой автобус, а у меня нет времени, чтобы отвозить тебя. Джейсон, доедай, или тоже опоздаешь на свой. Тебе еще нужно почистить зубы.

— Но, мама... — снова заныл Джейсон.

— У меня есть запасная зубная щетка, и я уверена, что она синяя. А теперь ешь!

Томми не был уверен, как спросить, чтобы это не прозвучало слишком странно, так что выпалил первое, что пришло в голову:

— Я полагаю, маме нужно оставить розовые щетки для Мими, так? Как говорил Джейсон, розовые — для девочек. — Он опустил взгляд на свою тарелку, разрезая панкейки.

— Я тоже так считаю, папа, но Мими всегда первая кричит чур и называет цвета, когда мы идем к дантисту, и получаем наши новые зубные щетки.

Мими уже встала и задвинула свой стул бедром.

— Розовые? Ты что, серьезно, папа? У меня не было ничего розового с тех пор, как мне исполнилось десять. — Она повернулась к матери: — Мне нравится сидеть на этих стульях из столовой, мам. Заднице на них удобнее.

Она направилась к скамье у задней двери, подхватила рюкзак и, дразня, обратилась к своему младшему брату:

— И вообще, не все ли тебе равно, Джейсон? Я всегда выбираю зеленый, потому что знаю, что тебе нравится синий. Поверить не могу, что мы затеяли этот разговор.

Она закатила глаза и вышла из кухни, но не раньше, чем Джинни заметила, как на ее лице мелькнула улыбка. Её Мими вернулась.