Глава 18

Карл

— Ты не собираешься его открывать? — Я кивнул головой в сторону золотого конверта, который она бросила на приборную панель, как ненужную почту.

Кэтти пожала плечами.

— Не знаю. Скорее всего нет.

Я выехал из бизнес-парка и влился в поток. Час пик. Пробка.

— Ты заслужила это, тебе стоит открыть его.

— Мне от него ничего не нужно. Кроме моей поездки к Харрисону Гейблсу. Это единственная причина, по которой я здесь.

— Это единственная причина? — Я стрельнул в нее взглядом с ухмылкой. — Ты хочешь сказать, что не наслаждалась сегодня, хотя бы чуть-чуть? Не понравилось ставить галочки на доске? — Я замолчал. — Разве тебе не нравятся наши короткие обеденные перерывы?

Она фыркнула на меня.

— Ладно, да, я наслаждаюсь некоторыми вещами. Но мне все равно не нужен его дерьмовый конверт.

— Отлично, — сказал я и потянулся, чтобы забрать конверт. — Я оставлю его до понедельника, а потом отдам следующему, кто поставит галочку на доске. — Она бросила на меня взгляд, и этим все было сказано. Я рассмеялся и кинул его ей на колени. — Открой, — велел я.

Кэтти показала язык, а потом вскрыла конверт.

— Ну? — подтолкнул я.

Она бросила его обратно на приборную панель.

— Купон. В какой-то шикарный магазин одежды, который я не посещу никогда за миллион лет.

— Почему нет?

— Это не я.

— Почему нет?

Кэтти пожала плечами.

— Это просто не я. Я не Верити. Я не ношу ничего отполированного, сияющего и напыщенного.

— Ты не напыщенная, — согласился я. — Однако отполированная и сияющая. Тебе ли об этом не знать.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Но я все равно не пойду.

Я не стал настаивать, просто улыбнулся про себя, когда та взяла купон с приборной панели и убрала его в сумку.

— Он очень тобой гордится. — Я посмотрел на нее. — Как и я.

— Мне повезло. Мой второй звонок оказался настоящей удачей.

Я покачал головой.

— Нет, совсем не так. Я же слышал.

— Слышал?

— Конечно. — Я протянул руку и сжал ее колено. — Я имею это в виду, Кэтти, я очень тобой горжусь. Тебе тоже стоит.

— Ты помогал мне, — сказала она. — Много. Спасибо.

— Я всем помогаю, но именно ты поставила эти галочки на доске. Ты.

Наконец, впервые после неловкого объятия с отцом она одарила меня настоящей улыбкой. Все началось с ее глаз и дошло до пальцев, сжимающих мои.

— Я сделала это. Я действительно сделала это, не так ли?

— Да, сделала.

— А Верити нет.

Тепло в моем животе обратилось в холод.

— Дело не в Верити, а в тебе.

— Я знаю, — согласилась та. — Но все же. Я сделала, а она нет. Держу пари, она негодует. Держу пари, она не может поверить, что ее идиотка сестра сделала это, а она — нет.

Я поехал вперед, когда сменился свет светофора, обдумывая, что сказать.

— У Верити есть свои проблемы, Кэтти, но я ни на секунду не поверю, что она списала тебя со счетов, как идиотку. Отнюдь нет.

— О, да, — возразила Кэтти. — Это все, что она когда-либо говорила мне. Глупая, жалкая, никому не нужная. Идиотка.

— Многие людей прячутся за фасадом. И чаще всего именно самые неуверенные в себе дают сдачи сильнее всего.

Она рассмеялась.

— Верити?! Неуверенная?! Не может быть. Она настолько самоуверенная, что я удивляюсь, как та просовывает свою маленькую пухленькую головку в дверь.

— Сегодня днем она не казалась такой уж самоуверенной, Кэтти. Она была очень расстроена.

Я наблюдал за ее реакцией, видел, как напряглись ее плечи и сжались губы.

— Хорошо. Может быть, это немного сбило с нее спесь.

— Хватит, — сказал я. — Ты совсем не озлобленный человек. Не позволяй успеху делать тебя той, кем ты не являешься. Ты намного лучше этого.

Кэтти выглядела так, будто я ее ударил.

— Я не… я не… это не то, что я имела в виду… — Она повернулась ко мне. — Это только она, Карл, она делает меня такой. Я не злорадствую. Я никогда не буду злорадствовать.

Я ничего не сказал, просто ждал, наблюдая, как проносятся мысли в ее красивых глазах.

— Она была расстроена?

— Верити тяжело переживала, что на этой неделе не получила ни одной галочки. Она работала над этим, как и все остальные. Точно так же, как и ты.

— Это она так сказала? Что расстроена из-за того, что не поставила галочку?

— Среди прочего.

Кэтти снова обратила свое внимание на дорогу.

— Она манипулирует, играет в игры, капризничает. Верити никогда не бывает искренней. И скажет все, что захочет, чтобы ты услышал.

— Я уже достаточно взрослый, чтобы не купиться на такое, Кэтти. Отдай мне должное.

— Я знаю, — проговорила она. — Это все она. Я знаю ее.

— Как и я.

Кэтти вздохнула.

— Знаю. Прости.

Я испортил ей настроение. Это было видно по ее позе, по ее глазам. Но это было последнее, чего мне хотелось. Я протянул руку, убирая прядь волос ей за ухо.

— Достаточно всего этого, — сказал я. — Это твой особенный день. Как ты хочешь отпраздновать? Я отвезу тебя куда угодно и сделаю все, что захочешь. Я плачу.

Улыбка вернулась на ее лицо.

— Ты сделаешь это?

— С превеликим удовольствием.

Нужно было сразу догадаться о чем та попросит.

— Самсон, — проговорила она. — Мне бы хотелось увидеть моего пушистого мальчика. Я так скучаю по нему. — Мой желудок сжался, когда я увидел бурю эмоций в ее глазах. — Если поторопимся, я смогу немного покататься верхом.

— Как пожелает леди, — просто произнес я.

Мы позвонили Рику, чтобы узнать, не сможет ли он присоединиться к нам, но он все еще был в дороге, возвращаясь от клиента, с которым подписал договор в Уэстоне.

— Блядь, — простонал он. — Единственный день, когда я уехал, и это именно тот день, когда мне придется пропустить большой праздник.

— Мы обязательно отпразднуем вместе позже, — пообещала Кэтти. — Ничего страшного.

— Это будет грандиозно, — проговорил он, его голос звучал грязно. Я смотрел, как она ерзает на сиденье, и от этого мой член затвердел.

Я улыбнулся, когда звонок завершился.

— Тогда только мы.

— Только мы. — Кэтти улыбнулась в ответ. — Надеюсь, тебе не будет слишком скучно.

— Мне будет совсем не скучно, — ответил я. Потом указал на переулок, намереваясь объехать челтенемский трафик, поскольку нам не нужно было заезжать за Риком. — У тебя есть какая-нибудь одежда в конюшне? Это сэкономит время.

Кэтти ухмыльнулась, когда поток машин уменьшился, и наша дорога расчистилась.

— Мы можем заехать ко мне, это не займет много времени. Я захвачу штаны для верховой езды. И у меня там есть еще одна пара сапог. — Она замолчала, глядя в окно. — Мама скоро будет дома.

— Это проблема? Я могу подождать в машине.

Кэтти покачала головой.

— Ты не должен. Только если не хочешь.

Мысль о встрече с ее матерью вызвала странный трепет во мне. Я одарил ее ухмылкой.

— А я справлюсь? Достаточно ли хорошо я одет, чтобы произвести впечатление?

Она улыбнулась и потянулась, чтобы поправить мой галстук.

— Всегда.

Кэтти жила на обычной небольшой улочке в Муч Арлок. Ряд домов с террасами, одинаковыми парадными дверями и маленькими палисадниками. Ее был в самом конце. Еще один старый «Форд» был припаркован снаружи, но этот был меньше. Я догадался, что тот принадлежал ее маме.

Мои ладони на удивление стали липкими, когда я парковался позади него.

Кэтти отстегнула ремень безопасности и выпрыгнула из машины.

— Я на минуту, — сказала она, улыбаясь мне через открытую дверь. — Ты идешь?

Да, конечно.

Я последовал за ней к входной двери, оглядываясь по сторонам, пока та возилась с ключами, а потом со скрипом толкнула дверь.

— Мам, это я, просто возьму кое-какую одежду! — прокричала она. Затем скинула туфли и бросила ключи на столик сбоку.

Это было довольно милое местечко. Потертый зеленый ковер в коридоре. Несколько детских рисунков в рамках на стене. Кэтти Смит, семь лет. Кэтти Смит, девять лет. То, что было всего лишь крошечным отпечатком руки. Кэтти Смит, три года. Там же была фотография в рамке с подписью «мама и я». Улыбающаяся Кэтти в вязаном кардигане с одной из тех разноцветных косичек в волосах. Она обнимала женщину, которая была очень похожа на нее. Это место было мне знакомо. Я сам был там — это мои единственные каникулы — узнал водную горку на заднем плане.

Кэтти поднялась на пару ступеней и прокричала:

— Мам, ты здесь?

У меня было странное желание порыскать вокруг, подняться наверх и осмотреть ее спальню. У меня также было еще одно желание. Желание погрузиться в нее своим членом, оттрахать на ее собственной кровати. Сделать ее своей в ее же кровати. Спать в ее кровати, среди ее вещей, среди ее обычной жизни.

На лестничной площадке послышались шаги.

— Я была в душе, буду через минуту.

— Со мной гость, — крикнула Кэтти, улыбаясь.

— Гость? — спросил голос. — Холли? Это ты?

На щеках Кэтти появился румянец.

— Нет, мам, это не Холли. — Она повернулась ко мне. — Школьная подруга, — прошептала та.

Мы ждали, казалось целую вечность, пока на лестнице снова не послышались шаги. Я вздохнул, готовясь улыбнуться.

Женщина, спускавшаяся по лестнице, была настоящей красавицей, как и ее дочь. Ее светлые кудри были все еще влажными, и на ней не было ничего, кроме простой футболки поверх джинсов. Никакой косметики, но она в ней и не нуждалась. У нее были голубые глаза и широкая улыбка. Те же веснушки.

Она протянула руку.

— Дебби, — представилась она. — Мама Кэтти.

— Карл, — сказал я, и остановился на этом. Я крепко пожал ее руку.

Кэтти посмотрела на меня широко раскрытыми и немного неуверенными глазами.

— Карл — мой босс, — добавила она, и мое сердце пропустило удар от досады. — И друг.

Ее мама приподняла бровь.

— Друг?

— Друг. Близкий друг.

— Ваша дочь очень хорошо справляется, — заметил я. — Два заказа сегодня, она возглавила таблицу лидеров.

Теперь улыбка Дебби Смит затронула и глаза.

— Молодец, Кейт, — поздравила она и крепко обняла ее. — Я так горжусь тобой. — Потом снова вернула свое внимание ко мне. — Итак, друг-босс Карл. Кэтти предложила тебе напиток?

— Не надо, — ответил я. — Думаю, мы скоро уже поедем. Просто заехали, чтобы быстро переодеться.

— Самсон, — объяснила Кэтти.