Четверо солдат обогнули поворот, двигаясь стандартно два на два. Серебристо-черная броня облегала их тела, не ограничивая движений. Она поглотит один или два выстрела из обычного ручного энергетического или кинетического огнестрельного оружия и заблокирует удар или порез от большинства лезвий. У них были стандартные винтовки вандалов, предназначенные для стрельбы патронами из плотно спрессованных гранул. Когда одна пуля вонзалась в плоть, она взрывалась, разрывая внутренние органы. Когда полный заряд из патрона попадал в цель, он превращал человеческие тела в кровавый туман.

Вандалы не заморачивались с прицельной стрельбой. Они выпускали море снарядов, неизбирательных и смертоносных.

Идущая впереди пара солдат заняла позиции за двумя деревьями. Вторая пара двинулась вперед, прикрываемая первой, сканеры на их шлемах окрашивали джунгли в зеленый цвет. В идеале Матиас должен был обойти их сзади, чтобы сначала уничтожить тыловых солдат, но у них не было такой возможности. Через мгновение они будут обнаружены.

Матиас посмотрел на противоположную сторону дорожки и встретил взгляд Рамоны. Он коротко кивнул в сторону солдат. Она ему подмигнула.

Они выступили одновременно. Она ступила на тропинку за мгновение до него. Секо в ее левом предплечье вывалился наружу, превратившись в прямоугольный кроваво-красный щит, в то время как ее правая рука извлекла длинное лезвие косы. Он выбрал тот же щит и более длинный и тонкий меч.

Мир замедлился, когда они пронеслись сквозь него на полной скорости.

У пары наёмников перед ними не оставалось шанса среагировать.

Рамона атаковала, рассекая мужчину перед ней напополам.

Матиас всадил свое лезвие в шею наемника. Секо не встретило никакого сопротивления. Как и всегда.

Кровь окропила вымощенную камнями дорожку.

Двое вандалов открыли огонь. За долю секунды до того, как они нажали на спусковые крючки, он перевел оба секо в щиты и побежал, чувствуя, что Рамона следует за ним по пятам. Шквал пуль врезался в двойной щит, отскочив и разметав джунгли вокруг них, а затем он оказался в пределах досягаемости удара.

С невероятным изяществом Рамона появилась из-за его спины, превращая два своих секо в широкие лезвия и нанося удар. Две головы покатились по дорожке. Она убрала секо и переступила через тела.

Он понимал, что это для камер. Он не сомневался, что за ними наблюдали и увидевший это на другом конце вероятнее всего обмочился. Но она сделала это безупречно. Каждая линия ее тела, каждый поворот, каждое движение было определением смертоносной грации. Им овладела зависть. Ему захотелось, чтобы она сделала это только для него. Он хотел, чтобы он был тем, кто парирует ее удар.

Рамона выдернула винтовку из рук мертвеца.

— Выход в сорока метрах в конце дорожки, — тихо сказал он ей. — Они были бы дураками, если бы не поставили там охрану.

Она вскинула винтовку и выстрелила в труп с металлическим стуком. Тело дернулось от детонации заряда, разбрызгивая кровь и ошметки плоти на тропинку.

— Без генетического замка. Что это за дверь?

— Герметически запечатанный пластикор с деревянной облицовкой.

В атриуме было около тридцати градусов Цельсия, примерно на шесть градусов выше комфортной для большинства людей температуры, и намного более влажно. Дрюэри считал его тропическим курортом и приложил усилия, чтобы изолировать его от остального дома. Пластикор был плохим проводником тепла и поэтому идеально подходил для этой цели, но обычное ружье могло пробить в нем дыру пулей даже наименьшего калибра.

— А за дверью? — спросила Рамона.

— Коридор примерно в десять метров. — Он не стал добавлять, что они понятия не имели, сколько там могло быть вандалов.

— Весело. — Рамона осмотрела винтовку. — Ты хочешь стрелять или резать?

— Резать. — Теперь была его очередь выбирать.

— Тогда я пошумлю.

Он побежал по дорожке, она последовала, отставая на шаг. Он свернул направо, прорываясь через заросли, скрываясь от камер наблюдения, она продолжила бежать прямо.

Матиас бежал еще несколько секунд, затем срезал влево. Десять метров, пятнадцать, двадцать… Тропинка по периметру стены атриума показалась из-за густой листвы. Он присел в кустах у ее края. Дверь выхода находилась слева от него в двадцати пяти метрах. Охранников возле нее видно не было. Они ожидали по ту сторону двери.

Как только он ступит на дорожку, его обнаружат камеры.

Загрохотал дробовик, выпуская целый картридж дроби в дверь. Дробинки взорвались и во все стороны полетели куски дерева с пластиком.

Рамона стреляла снова и снова, посылая картриджи в разрастающуюся дыру.

Бум.

Бум.

Бум.

С такой скоростью у нее закончатся боеприпасы. Он никогда не интересовался характеристиками винтовок вандалов, и понятия не имел о вместительности их магазинов, но, судя по размеру картриджей, они могли вмещать от пятнадцати до двадцати как максимум.

Бум.

Винтовка стихла.

Сейчас.

Он выскочил на дорожку и рванул к двери. Двойные залпы дробовиков нарушили тишину — вандалы возобновили огонь через разрушенный дверной проем, сосредоточившись на поисках Рамоны в джунглях.

Матиас преодолел последние полтора метра. От двери осталось одно воспоминание, кроме свисавшего сверху ошметка. Он выпустил свои секо в виде двух квадратных щитов и выставил их в дверной проем.

Три картриджа попали в красное силовое поле и срикошетили. Матиас отскочил в сторону, отделяя себя стеной атриума от коридора.

Кто-то взвыл от боли. Срикошетившие дробинки попали в цель и сдетонировали.

Он нырнул в проем, его секо перетекли в короткие, изогнутые лезвия. Два бездыханных тела, слева один солдат пытается встать, справа двое, еще двое вскакивают на ноги после объятий с полом. Он проплыл через них, невесомый, свободный от гравитации и времени, рассекая, разрезая, разрубая. Кровь забрызгала белые мраморные стены. Последний солдат вскрикнул и захлебнулся собственной кровью, его испуганная мольба о помощи оборвалась на полуслове.

Вандалы перед ним пали. Перед мысленным взором Матиаса, вокруг него взрывались корабли ослепляющимися вспышками на фоне черного космоса.

Слабый всхлип заставил его обернуться.

Рамона стояла у разрушенной двери, погрузив длинный узкий шип ее правого секо в одно из тел. Она взглянула на него, и он увидел восхищение в ее глазах.

— Я кого-то пропустил?

— Нет, он умирал. Я просто ускорила процесс.

— Это большее, чем он заслуживал.

— Мои извинения. В следующий раз воздержусь.

Он вспомнил ее атаку на дорожке атриума.

— Пожалуйста, никогда не сдерживай себя из-за меня.

Ее глаза распахнулись.

Он убрал секо и протянул руку.

— Кровь скользкая.

Она взглянула на окрашенные им в красный стены и пол, вложила свою руку в его, и он повел ее через лужи крови.