ГЛАВА 11

Кора

Что, где я? Я держу глаза закрытыми в утренней темноте и пытаюсь двигаться, но меня крепко держит какой-то вес.

Моя голова раскалывается от головной боли, и все события прошлой ночи внезапно всплывают в памяти. Я стону, внезапно вспоминая, что отец Марки появился и потушил огонь, а затем уложил меня спать. В лифчике и трусиках!

Я широко открываю глаза. Мэтт Харрисон спас мне жизнь прошлой ночью. Это одновременно смущающая и волнующая мысль.

Почему мне так тепло? Я переворачиваюсь, пытаясь снять с себя одеяло, и слегка вздрагиваю от лёгкого дискомфорта в моей киске. Что такое? У меня там немного болит, но я решаю не обращать на это внимания. Затем я снова пытаюсь встать с постели, но… не могу. Пытаюсь сесть, но безрезультатно. Наконец я поворачиваю голову набок и тут же сдерживаю крик удивления.

Какого чёрта Мэтт Харрисон делает в моей постели?

Не только в моей постели, нет. Мускулистый красивый мужчина практически лежит на мне, его тяжёлое тело прижимается к моему. Под простынями я чувствую, как наши ноги полностью переплелись друг с другом, и на самом деле мне нравится, как это ощущается.

Я позволила своему взгляду переместиться со спящего лица Мэтта на его сильные руки. Боже мой, он без рубашки, я чуть не визжу вслух. Одна его широкая загорелая рука обнимает меня, а его ладонь нежно лежит на моей левой груди. Всё моё тело прижимается к нему, и я испытываю трепет восторга от этой ситуации.

Неудивительно, что мне так тепло.

Я немного извиваюсь, пытаясь вырваться из крепких объятий Мэтта, но это, кажется, только заставляет его обнять меня крепче. Я моментально чувствую, как меня прижимают ещё ближе к его широкой груди, и на секунду я слишком поглощена острыми ощущениями момента, чтобы заботиться о том, почему он вообще в моей постели.

Словно в ответ на мои собственные пылкие мысли, рука Мэтта — та, что сжимает мою грудь, — кажется, слегка поглаживает мой сосок. Я не могу не выгибаться в его тёплых объятиях, соблазнённая этим ощущением.

«Нет, нет, остановись Кора! — корю я себя. Решив перестать думать о моём почти тесте в таком сексуальном ключе, я пытаюсь выпутаться из хитросплетения наших тел.

Я снова пытаюсь отстраниться от Мэтта, но он, кажется, сопротивляется так же, как и раньше. Только на этот раз он притягивает всё моё тело ближе, и моя попка плотно прижимается к его мужскому достоинству. Его член кажется странно твёрдым для спящего мужчины, и я краснею от собственного наблюдения. Его заблудшая рука снова находит мой туго натянутый сосок и поглаживает его через тоненький лифчик.

Я не могу удержаться и поддаюсь ласке, моя задняя часть плотно прижимается к твёрдому телу Мэтта, а его рука сжимает мою грудь. Я слышу, как он тихонько стонет, и вдруг смущаюсь собственной провокационности.

Очевидно, ему снится какой-то эротический сон, вот почему он это делает. Ведь он спит.

Словно в ответ на мою мысль, Мэтт зарылся лицом в мои волосы и удовлетворённо вздохнул.

Решив увеличить дистанцию ​​между собой и привлекательным мужчиной, я медленно пытаюсь вырваться из его крепкой хватки, но это нелёгкая битва.

На каждую мою попытку создать пространство между мной и дремлющим Адонисом у его тела, кажется, были другие планы.

Я осторожно поднимаю его руку со своей полной груди, но столь же быстро оскорбительная конечность перемещается к моему животу, пальцы Мэтта находятся в опасной близости от моей женственности.

Я пытаюсь распутать ногу, чтобы выскользнуть таким образом, но затем только что выпущенная нога Мэтта ложится на мои бёдра, аккуратно прижимая меня к кровати.

Затем я пытаюсь освободить его лицо от своих волос, но как только я сгребаю свою гриву в аккуратную кучку вдали от Мэтта, он прижимается ко мне, пока его теперь уже свободное лицо не упирается в затылок моей голой шеи.

Через несколько мгновений я сдаюсь, удерживаемая могучим спящим мужчиной.

Я позволяю своему разуму расслабились на несколько мгновений, уставшая от борьбы за то, чтобы выбраться из постели.

«Что Мэтт вообще здесь делает?» — снова спрашиваю я себя. «Почему он не спал в другом месте? В доме много спален.»

«Ну, полагаю, хорошо, что он появился вовремя», — я немного вздрагиваю, несмотря на жар, исходящий от сексуального мужчины рядом со мной. Я понятия не имею, как я расскажу родителям о пожаре, не говоря уже о том, как я буду благодарить Мэтта за то, что он буквально спас мне жизнь.

Огонь, о боже. Я в ужасе от того, какой ущерб может быть нанесён, и решаю хотя бы на мгновение избежать этой проверки реальности.

Огонь был ужасным, и я чувствую себя полной дурой из-за того, что случайно разожгла его.

«Мэтт уверен, что так оно и есть», — я съёживаюсь при этой мысли.

Мускулистый, мужчина с точёными чертами лица, лежащий сейчас рядом со мной, прошлой ночью был несколько пугающим в своей ярости, и я морщусь. Я знаю, что заслуживала порицания, но я ведь не приглашала его сюда с самого начала!

Внезапно ко мне возвращается часть гордости, думая о том, как снисходительно звучал голос Мэтта прошлой ночью, когда он кричал на меня из-за жидкости для розжига. Да, во всём виновата я, признаю, но он не может просто ворваться сюда и наорать на меня. Он заставил меня почувствовать себя капризным ребёнком.

— О, — тихо говорю я вслух. Я была словно ребёнок, не прочитавший инструкцию и испуганный из-за небольшого дождя.

За окном будто бы в ответ грохочет гром. Ладно, не просто небольшого дождя, но всё же, я сглупила. Снова начинается сильный дождь, и я дрожу. Я хочу прижаться к Мэтту, забыть о пожарах, чувствах и бывших женихах, но не могу сдаться.

Мне нужно встать с этой кровати.

Быстро, но мягко, я вырываю всё своё тело из крепкой хватки Мэтта и встаю рядом с кроватью. Инстинктивно я вздрагиваю от холодного утреннего воздуха, всё моё тело быстро остывает без его тепла рядом со мной.

Я смотрю на его спящую фигуру. Мэтту сорок пять лет, но он не дряблый домосед. Я пользуюсь моментом, чтобы полюбоваться его телом без рубашки.

Все его тело цвета глубокой натуральной бронзы, и по его мускулистому телосложению видно, что мужчина следит за собой. Мышцы груди Мэтта глубоко очерчены, а его плечи кажутся ещё шире без рубашки, которая их прикрывает. Мой взгляд скользит ниже, к его подтянутому животу, и на мгновение останавливается на дорожке волос, которая начинается на его упругом животе и спускается к его мужскому началу. К моему облегчению и разочарованию, на Мэтте всё ещё надеты вчерашние штаны, так что я прекращаю пялиться на него.

Вау, он сексуальный.

Я качаю головой на свою смелую мысль и ещё смелее таращу глаза.

Он красавчик, он спас тебе жизнь, и он отец твоего бывшего жениха.

Я тихонько пробираюсь к шкафу, хватаю спортивные штаны и свитер, чтобы надеть их на своё дрожащее обнажённое тело. Так же бесшумно я на цыпочках выхожу из комнаты, решив оставить спящего мужчину и свои запретные мысли позади себя в спальне.

Медленно, чтобы не издать ни звука скрипучих деревянных половиц, я спускаюсь вниз, чтобы осмотреть повреждения от пожара и прикинуть, что, чёрт возьми, мне делать дальше, но вид в гостиной приводит в уныние.

Даже в сероватом свете раннего утра я могу сказать, что огонь опустошил маленькую хижину. Диван, стулья и стены покрыты пеплом и копотью, а ковёр и пол прожжены дырами.

Глядя на мрачную картину передо мной, я не могу не заплакать. Хижина моей семьи, столько воспоминаний, историй. Всё разрушено.

Решив не плакать, я отворачиваюсь от мрачной гостиной и иду на кухню сварить кофе.

Когда я засыпаю молотые кофейные зерна в фильтр, мои мысли возвращаются к мужчине, спящему наверху. Бездумно наполняю кофейник водой и наливаю её в кофеварку.

«Что он вообще здесь делает?» — спрашиваю я себя, включив машину. «Зачем он проделал весь этот путь?»

«Я отчаянно хочу избавиться от Мэтта», — строго говорю я себе. Я хотела отдохнуть от своей жизни в Голубой Горе, особенно от драмы, связанной с моей помолвкой.

Но вместо этого она просто последовала за мной в горы в образе отца Марки.

Я медленно качаю головой. И всё же это не настоящая причина, по которой я хочу, чтобы Мэтт ушёл. Нет, проблема в том, что мне понравилось просыпаться в его объятиях, прижимаясь к его горячему, мускулистому телу. Мне хотелось провести руками вверх и вниз по его твёрдой груди, и чтобы он погладил меня ещё сильнее через мой тонкий лифчик.

Вот же гадство. Я не могу продолжать так думать!

Я морщусь, глядя, как варится кофе.

Я хочу узнать, зачем Мэтт приехал сюда, а потом я хочу, чтобы он уехал.

Говоря себе, что мои чувства к Мэтту и к ситуации разрешились, я достаю из буфета кофейную чашку. И следующие несколько минут я изо всех сил стараюсь не представлять, что было бы, если бы я осталась в постели с Мэттом, а не спустилась вниз.