Этаж 6

После нашей встречи в холле всё изменилось. Он по-прежнему жаловался на всё и даже написал гневное письмо Алане, горничной, которую для него назначила Валерия. Очевидно, ему не понравилось, каким образом она сворачивала полотенца.

Его пребывание в отеле было продлено, чему персонал не очень обрадовался. Я, с другой стороны, после его признания, наконец, начала понимать мужчину.

— Серьезно? — спросила я, изогнув бровь, когда он показывал причину своего сегодняшнего раздражения. Мое обычное поведение с ним стало немного более расслабленным.

— Там пятна. Внутри.

И он не ошибался, и, учитывая слой пыли вокруг окон, они там уже давно. На внешней стороне стекол были пятнышки из-за дождя, но мойщики окон часто протирали их. Я не знала, как часто горничные протирают стекла изнутри и входит ли это вообще в список их обязанностей.

— Завтра окна помоют, — произнесла я.

Его бровь изогнулась.

— Завтра?

— Может, хватит?

Его губы изогнулись в улыбке.

— Ладно, завтра.

От его улыбки мое сердце билось чаще.

— О, кстати, — я достала из кармана свернутый листочек бумаги и протянула его мужчине.

— Что это? — спросил он, когда я отдала ему описание необходимой книги. Я терзала себя сомнениями, попросить ли его заплатить, но книга уничтожена, а мой бюджет не может позволить себе такие большие траты.

— Книга.

— Точно, — он достал бумажник из кармана, вынул несколько чеков и протянул их мне.

Между его большим и указательным пальцами были два чека по сто долларов.

— Мне надо только сто пятьдесят, — указала я.

— Остальное оставь себе, — произнес он. — У меня все равно нет чеков на меньшую сумму.

Я не была уверена насчет этого и стояла на своем.

— Я не могу их принять.

— Почему нет?

Я резко выдохнула.

— Потому что мне тяжело далось решение, стоит ли просить у Вас деньги.

— Почему? Из-за моих действий твоя книга оказалась уничтожена.

— Потому что Вы гость, и это была случайность, — произнесла я, забирая у него чеки. А потом один отдала обратно. — Вот.

Он одарил чек нехорошим взглядом, а потом покачал головой.

— Бери.

— Мистер Грейсон, я не могу. Это как чаевые или взятка, я не могу их принять, — почему мне с ним так тяжело?

— Если ты не заткнешься, я тебя поцелую, чтобы остановить все дальнейшие разговоры.

Мой рот приоткрылся, когда я уставилась на него.

— Вы этого не сделаете.

Он сделал шаг вперед, протянул руку и положил мне на бедро, а потом приобнял за спину. Резким движением притянул меня к своей груди.

— О, Эмма, ты даже не представляешь, что я сделаю с тобой, — то, как он произнес мое имя, отличалось от прежнего. Сейчас оно прозвучало практически с нежностью.

Мои руки опустились на его грудь, разговор про чеки был забыт, когда я задрожала от ощущения его тела. Каждый сантиметр наших соприкасающихся тел пульсировал от потребности, о которой я никогда ранее не знала. Я не отрывала взгляда от ворота его рубашки, зная, что не смогу контролировать себя, если взгляну выше.

— Почему ты так тяжело дышишь? — спросил он.

Да? Я наклонилась вперед, уткнувшись лбом в его ключицу, пальцы впились в его грудь. Мои чувства от одного его взгляда были несравнимы с тем, что я испытывала от его прикосновения. Каждая частичка меня давала ему самую сильную, наполненную страстью реакцию. Ее сила ошеломляла.

— Тебе стоит уйти, — его голос был хриплым и грубым, разжигал пламя внутри меня. Его рука опустилась на мою, и я неохотно отпрянула.

Слова были так похожи на предыдущие, но в отличие от прошлого опыта, когда я взглянула на мужчину, он смотрел на меня. На его лице все так же было нейтральное выражение, но его глаза… его глаза посылали дрожь по моей коже.

— Доброй ночи, мистер Грейсон, — прошептала я, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Эмма, — позвал он.

Я моргнула.

— Да? — он жестом показал на пол и упавшие чеки. — Ой.

Как только я начинала наклоняться, он сделал шаг вперед, рывком поднял чеки и протянул их мне.

— Я не могу позволить тебе наклоняться передо мной прямо сейчас.

Огонь, пульсирующий в моем теле при мысли о том, как он желал меня, придавал сил. Я надеялась, что у него была схожая реакция на меня, как и у меня — на него.

***

Двадцать четыре часа томления испытывали меня, пока я стояла за стойкой. Именно столько времени прошло с тех пор, как я видела своего мучителя, мистера Грейсона.

После шести часов зазвонил телефон, и во мне зажегся огонь. Я мгновенно поняла, кто это.

— Это мистер Грейсон, — произнес Калеб, когда я взглянула на телефон. Не дрогнув, он поднял трубку. — Ресепшн, добрый вечер, мистер Грейсон, — последовала пауза, но я не слышала никаких криков. — Мы немедленно всё исправим, сэр. — Отключив аппарат, он повернулся ко мне. — Я так понял, что окна не помыли. Он хочет, чтобы кто-нибудь поднялся наверх.

— Кто-нибудь — это я, да?

Он кивнул.

— Ты начальник.

Я вздохнула.

— Развлекайся. Когда я вернусь, сможешь сходить на перерыв, — произнесла я и направилась в сторону лифтов.

Был запрос уборки номера — я позаботилась об этом, — что заставило меня задуматься: там действительно были пятна или это только повод увидеть меня. Мне нравится второй вариант.

Мне понадобилось почти полчаса, чтобы успокоиться, когда я покинула его номер вчера. Я до сих пор не могла поверить в произошедшее между нами. Мне хотелось, чтобы мы вели себя как нормальные люди и ничего не скрывали.

Дорога к его номеру стала моей любимой — быстрый подъем на лифте, направо и проходим четыре номера. Легкий стук в дверь, и я стою в ожидании ошеломляющей силы под именем Гэвин Грейсон.

— Здравствуй, — произнес он, открывая дверь. Ни хмурого выражения, ни гнева. Один уголок его губ приподнялся чуть выше, чем другой.

По мне прошла дрожь, сердце забилось быстрее.

— Чего сегодня Вам не хватает? — спросила я, делая шаг в его номер.

— Тебя, — произнес мужчина.

В животе всё перевернулось, и я почувствовала, как щеки покрывает румянец. Как так получилось, что за несколько коротких недель он завладел моим сердцем? Я желала, жаждала его похвалы. Хотела попасть в ловушку его глаз, видя, как они становятся нежнее и больше, когда он смотрит на меня.

Я судорожно вдохнула, когда он сделал шаг навстречу и навис надо мной. На каблуках мой рост был около приличных ста семидесяти семи сантиметров, но Гэвин был чуть выше ста восьмидесяти пяти сантиметров — командир, нависающий надо мной.

— Эмма? — он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своей коже.

— Хм-м?

— Я хочу...

Мышцы в бедрах напряглись, и я потянулась вперед, почти умоляя его придвинуться ближе.

— Чтобы ты перестала так на меня смотреть.

Туман, которым он меня окутал, внезапно рассеялся, и я взглянула на него. Мой желудок рухнул вниз, когда я попыталась понять, что случилось.

— Что?

Он сделал шаг назад, повернувшись ко мне спиной. Все его мышцы были напряжены, кулаки плотно сжаты.

— Ты этого хочешь, в этом нуждаешься? — спросила я.

Он откинул голову назад.

— Я думал, что ясно выразился.

— Я не уверена, — ответила я, немного удивленная тем, как прозвучал мой голос. – Я получаю много двусмысленных посланий.

Он двинулся в мою сторону.

— Ты приводишь меня в замешательство.

— Как это?

— В последний раз, когда мне так хотелось женщину, всё закончилось не очень хорошо, — начал он. — Потому что ты молодая. Потому ты работаешь на отель, а не на меня. — Он протянул руку, его пальцы поглаживали мое плечо, а потом скользнули на шею. — Потому что ничего никогда не казалось столь запретным, как твои губы.

В коленях чувствовалась слабость, когда он придвинулся ближе, мои соски напряглись. Сопротивления не было, пока я с придыханием ждала.

Его губы оказались мягкими, податливыми. Вкусными. Идеальными. И между нами прошел электрический заряд. Каждая частичка желания и жажды поселилась в маленьком пространстве между нашими губами.

Вскрик сорвался с моих губ, когда неожиданно он прижался ближе, целуя глубже и более страстно, чем до этого. Его свободная рука обняла меня за талию, притягивая ближе. Я следовала за ним, обняв руками за плечи, притягивая его ближе. Наш поцелуй получился мощным и наполненным такой страстью, которую мне не доводилось еще встречать, такой, что она разожгла пламя внутри меня.

Мне лишь хотелось, чтобы он продолжал прикасаться ко мне, никогда не останавливался.

— Тебе стоит идти, — произнес он удрученным голосом.

Мне не хотелось отпускать. Нет, мне хотелось продолжения. Наконец, избавиться от непреодолимого желания, которое преследовало меня с того дня, когда я впервые его увидела.

— Нет, — мой голос звучал с придыханием, он был так не похож на мой привычный. Я потянула его лицо вниз, выгнувшись в объятиях мужчины. Наши губы разделяли миллиметры, он издал стон и усилил хватку на моей талии.

— Сейчас, — прорычал он, делая шаг назад.

Мужчина тяжело дышал, ноздри раздувались, а глаза были так прикрыты, что мои бедра мгновенно сжались.

— Иди.

Я прикусила нижнюю губу, а затем неохотно повернулась и ушла.

С каждым шагом моя голова прояснялась, а улыбка росла. Я провела пальцами по губам, которые до сих пор покалывали. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни.

Один поцелуй — и я поняла: моя жизнь изменилась. Я не была столь наивна, чтобы допустить мысль о возможности каких-либо отношений между нами, но это убило любые мысли об отношениях с Джеймсом.