Через минуту эскалатор доставил экскурсантов в высокий светлый зал на пятом этаже. Одна стена зала была сплошь прозрачной, а противоположная ей представляла собой громадный пульт управления центральной счетно-решающей машины завода, она была связана с другими машинами, установленными непосредственно в цехах. Центр зала занижали маленькие столики, около каждого из них стояли кресла. Вся эта мебель располагалась амфитеатром перед пультом. Пока в зале никого не было, кроме четырех миловидных девушек, сидевших в дальнем конце зала за овальным столом: они перфорировали ленты.

– До совета осталось восемь минут, и я пока кое-что вам расскажу, – сказал Иванов. – Сейчас вы увидите почти весь наш коллектив – он состоит из 92 рабочих-операторов, в их числе и я. Правда, слово «рабочий» теперь далеко не точно. Наша отличительная особенность заключается в том, что каждый из нас способен работать не только головой, но и руками. Я, например, при помощи набора простейших инструментов могу построить любую модель машины, выпускаемой нашим заводом; также и остальные. Но подумайте – сколько приборов мы могли бы сделать, предположим, в месяц? 92. А наш завод выпускает миллионы машин за тот же срок. Каждый из нас – высококвалифицированный инженер, и у нас за плечами долгие годы учебы и одновременно работы вот на таких же заводах. Правда, наша квалификация не однообразна, есть среди нас инженеры-технологи, инженеры-электрики, инженеры-скульпторы и так далее.

– Так зачем же вам быть и слесарями? – не утерпел Павел.

– Творческая фантазия иногда требует немедленного воплощения в металле, пластмассе, и тогда мы быстро сообща строим модель, штамп или деталь машины, испытываем ее и после получения хороших результатов программируем устройство и передаем кибернетическим операторам, и они уже доводят дело до конца автоматические машины завода создают тысячи копий новой детали.

– Выходит, что «золотые руки» нужны и сейчас, заметил Ли.

– Да, конечно, посмотрите, как было дело в прошлом: инженеры-конструкторы строили машину на ватмане. Общие чертежи перерабатывались в рабочие, они передавались токарям и слесарям, те делали опытный образец и за этим следовал процесс доводки. Нужно прямо сказать, что в этом процессе основную роль играли рабочие-механики-золотые руки, люди с громадным практическим опытом. Теперь мысль создателя машины не отрывается от его рук, инженер способен работать не только рейсфедером, но и молотом тогда, когда это необходимо. Дело в том, что некоторые устройства иногда требуют ремонта или постройки при помощи человека…

– Ага, понимаю, – сказал Павел, – вы являетесь и наладчиками ваших автоматических линий.

– Ну нет, – засмеялся Иванов, – это делают кибернетические автоматы-наладчики: они быстро находят повреждение, меняют деталь и снова пускают машину в ход. Это очень просто. Образно говоря – мы являемся скульпторами и воплощаем свою мысль в металле, пользуясь всеми возможностями, имеющимися у человека, но… время вышло…

Действительно, почти одновременно несколько эскалаторов доставили в зал группы мужчин и женщин в белых серебристых комбинезонах. Оживленно переговариваясь, люди расселись, видимо, каждый за свой сто­лик. После этого из-за одного столика встала женщина, подошла к небольшой кафедре.

Говор стих.

Женщина, держа в руках маленький листок бумаги, просто сказала:

– Товарищи, Ленинградский координационный центр народного хозяйства поручил нам разработать и изготовить удерживающе-координатное устройство для искусственного плота «Атлантида-1». Такое устройство нами создано в чертежах, теперь его нужно изготовить в натуре. Вопрос вот в чем: пока требуется только один комплект оборудования, а все наши машины заняты. Прошу высказаться.

– Позвольте мне, – поднялся с места сравнительно молодой человек, – я подумал об этом еще вчера и программировал задание главной машине на время и место выполнения.

– Очень хорошо, что же вы получили?

Одна из девушек, сидевших за овальным столом, подошла к пульту управления, вставила небольшую перфорированную ленту и нажала кнопку. На панели замигали разноцветными огоньками сигнальные лампочки, затем послышался мелодичный звонок, и девушка вынула из выдающего пенала зеленую картонку с текстом решения этой производственной задачи.

Она прочитала следующее: «В цехах № 7 и № 23 в 16.00 смена изделий, промывка линий; уменьшая время промывки на 7 минут, можно изготовить все детали внепланового изделия».

– Ну как, товарищи, идем на это? – спросила женщина.

– Да, можно, – отозвался кто-то, – эти линии мало загрязнены.

Вопрос был решен.

– А скажите, кто эта женщина? – спросил Ли.

– Это координатор, примерно соответствует главному инженеру в прошлом.

Вскоре совещание кончилось, все разошлись. Гостей повели осматривать цех № 7. Цех представлял собой колоссальное крытое помещение, машины размещались на трех горизонтах, так что весь объем помещения оказывался занят ими. Поскольку в цехе был полумрак, то вся эта масса машин казалась каким-то единым громадным спрутом, все время беззвучно вздрагивающим.

В разных местах этого металлического гиганта то и дело вспыхивали огоньки, лучики и иногда появлялось яркое зарево. Гости и хозяева стояли на небольшой площадке, куда выходил пульт счетно-решающего устройства цеха.

– Как же вы подходите к машинам? – спросил Ли. – Я не вижу в этом цехе места для человека.

Иванов улыбнулся.

– Там мы никогда не бываем, там нам делать нечего. Присмотритесь внимательно, вот эти верхние машины, ползущие вдоль цеха по рельсам, – суть изделия; иногда они соединяются с машинами среднего слоя – там расположены обрабатывающие механизмы.

– Станки? – попытался уточнить Павел.

– Да, они несут функцию станков и прессов, но минутку, нижний слой машин – это кибернетические братья наполнительных машин среднего слоя, их задачи – ремонт и переналадка своих верхних половин. Если какая-либо деталь в машине среднего слоя достигла определенной степени износа, возникает световой сиг­нал. Кибернетический наладчик моментально меняет деталь, а эта машина, – Иванов показал на пульт, выходящий на площадку, – меняет темп работы линии так, чтобы ремонт машины не мог вызвать хаоса.

Теперь, я думаю, вы понимаете, что делать человеку в этом цехе действительно нечего. Впрочем, к нижним машинам у нас подходы есть, но мы редко бываем там, наладчики мало работают и почти не изнашиваются.

– Непонятно одно, – сказал Павел, – почему так тихо в цехе, только какое-то шуршание и жужжание.

– Все очень просто, на нашем заводе сверление, штамповка, ковка, сваривание деталей, шлифовка уже давно производятся только светом.

– Как? Светом? – переспросил. Ли.

– Да, светом. Дело в том, что почти в каждой машине среднего слоя вмонтировав мощный квантовый генератор, формирующий световой луч или группу лучей, в которых развивается несколько миллионов атмосфер давления. Понятно, что этими лучами можно делать все с любыми материалами. Все эти процессы, конечно, происходят в кожухах – если бы их не было, то мы сейчас уже ослепли бы.

Ли и Павел покинули завод несколько ошеломленные.

– Замечательно! – воскликнул Ли. – Несколько десятков лет назад вместо одного такого завода надо было иметь пятьдесят!

Павел кивнул.

– Знаешь, Ли, я сегодня понял: то, что мы сделали – только начало, главное впереди, потому что можем мы во сто крат больше, мы можем все!

Вечером Павел говорил по видеофону с Дженни.

Она улыбалась ему и говорила:

– Знаете, Павел Сергеевич, я просто тоскую о вас. Па говорит, что если подобное случается с человеком, то дело обстоит неважно. Прошу вас – приезжайте скорее.

Павел ответил, что он также скучает и целует ее.

Тут Дженни прервала его довольно наивным восклицанием: «Правда?!» Павел сказал, что, конечно, правда и пусть она, Дженни, не скучает, ждет его и Ли и все будет хорошо.

Продолжая улыбаться, хотя разговор был уже окончен, Павел взялся за почту. С некоторым удивлением он обнаружил среди других письмо от Тани.