– Да? – спросила я, когда мы вошли в домик у бассейна.

Я остановилась и огляделась. Маленький флигель был великолепен: три стены были застеклены, а внутри светило солнце. У другой стены в центре между большими окнами располагался красивый камин из известняка, а потолок был покрыт сучковатой сосной. Мебель была удобной, сделанной в стиле семейного дома, с большим круглым столом. По какой-то причине это напомнило мне о рождественских выставках и о том, каково было бы, если бы семья собралась рядом на праздники. В декабре снаружи будет холодно и все покрыто снегом, но внутри будет так же тепло, как и сегодня.

Ничто не сравнится с холодной духотой поместья.

– Мне нравится этот дом, – сказала я. – В этом есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать... я не уверена в правильном слове. Дома?

Сильвия улыбнулась.

– Именно этого и хотела Анджелина.

– Анджелина?

– Мать Леннокса. Все, что она когда-либо хотела, – это дом, наполненный семьей.

Я изобразила улыбку.

– Это печально.

– Не обязательно, – ответила Сильвия. – Этот дом принадлежит Ленноксу, и однажды он сможет исполнить желание своей матери.

Кожу на шее покалывало.

– Не знаю, но надеюсь, что когда-нибудь Леннокс осуществит свои собственные мечты. Я знаю, каково это, когда тебе навязывают чужие. Я бы не хотела этого для него.

Сильвия кивнула.

– Сколько вам лет?

Сидя на краю одного из длинных диванов лицом к звуку, я усмехнулась.

– Двадцать три. А что?

– Вы кажетесь старше.

– Надеюсь, это хорошо. Или вы рекомендуете, чтобы, как только это закончится, я посетила пластического хирурга моей матери для экстренного вмешательства?

– О нет! – в ужасе ответила она.

Мы обе рассмеялись, устраиваясь на мягких подушках. Сильвия поджала под себя ноги в позе, которая говорила мне, что ей комфортно в этом доме. Я сбросила туфли с ног и сделала то же самое, позволяя пальцам ног согреться.

Сделав глубокий вдох, я подсказала:

– Масло и вода?

Она пожала плечами.

– Я вижу, что эти двое больше похожи на итальянский соус.

Я улыбнулась.

– Итальянский кажется подходящим.

– Да. Для этого нужно и масло, и вода. Если ты позволишь ему осесть, он отделится, но, если ты встряхнешь, оба ингредиента смешаются. Они нуждаются друг в друге, дополняют друг друга и не было бы одного без другого.

– Мне это нравится. Как, вы думаете, Леннокс или Орен отнеслись бы к вашей оценке?

– Я знаю, что они почувствуют. Они оба будут упираться.

– Громко? – сказала я с намеком на вопрос.

– Не нужно быть рядом долго, чтобы понять, что это правда.

Я вздохнула и поставила чашку на стол.

– Сильвия, я даже не знаю, что случилось сегодня утром. Все произошло так быстро.

Ее голова двигалась вверх и вниз.

– Здесь вы в безопасности. Это крепость.

– Я должна быть на занятиях. Я имею в виду, кто сказал, что я не могу? Вы же не думаете, что целью была я? – Каждое слово было мягче предыдущего, и во рту у меня все сильнее пересыхало.

Сильвия с минуту молча смотрела на нее.

– На данный момент, с тем, что мы знаем, невозможно сказать наверняка.

Я встала и прошлась по большой комнате.

– Кто были те люди, которые привезли нас сюда? Они не были нашей обычной охраной.

– У Деметрия много уровней безопасности. Это один из них.

Я скрестила руки на груди и крепче обняла себя.

– Как? Как же они так живут?

Я даже не заметила, что она сдвинулась, но Сильвия уже стояла позади меня.

– Для некоторых людей переход к этой жизни труден. Эти люди никогда не знали ничего такого, как телохранитель или водитель или домашний персонал. Они думают, что сигнализация коммерческой компании – это система безопасности. И потом, есть и другие... – она коснулась моего плеча. – Как вы, которые прожили с этим всю свою жизнь и чувствуют себя более комфортно.

Слезы стояли в моих глазах, когда звук Лонг-Айленда размылся. Неужели все знают о моем прошлом?

– Но сейчас все по-другому.

– Потому что риск был другим, – ответила она.

Я повернулась к ней.

– Что вы имеете в виду?

– Быть ребенком под защитой родителей – это удушье. Леннокс боролся с этим большую часть своей подростковой жизни. Тем не менее, защита кого–то, кого вы любите, будь то ребенок или родственная душа, отличается. Риск выше.

Наконец-то я поняла одержимость Нокса. Мне все еще не нравилась потеря конфиденциальности, но больше всего я беспокоилась о нем.

– Сильвия, кто-то пытался... – запоздалое рыдание сформировалось в моей груди, – …убить его.

Она обняла меня за плечи.

– Вы оба в безопасности.

– Я-я люблю его.

Она провела рукой по моей спине, а моя голова опустилась ей на плечо.

– Понимаю. Он тоже вас любит. И вы даже не представляете, как это радует всех нас, кто тоже любит его. Он позаботится о вашей безопасности.

– Чарли, – голос Нокса, эхом отразился от стеклянных стен.