Глава 5

Чарли́

Ворочаясь с боку на бок большую часть ночи, я проснулась рано и решила, что больше спать не получится. Холодные простыни были моим ярким напоминанием о том, что я одна. За короткое время я привыкла просыпаться рядом с Ноксом, купаясь в тепле, исходящем от его твердого тела. Закрыв глаза, я представила, как часто его мускулистая рука обнимает меня за талию, когда наши тела сливаются воедино. Когда ночь сменялась утром, даже во сне его эрекция упиралась в мою спину, лучший будильник, который у меня когда-либо был.

Вздохнув в темноте комнаты Патрика, я сосредоточилась на том, что случилось с той сказкой. Я думала о том, что знала или думала, что знаю. Я сотни раз прокручивала в голове сцену прошлой ночи. И тут до меня дошло, что я не спросила Нокса, убил ли он свою жену. Я попросила его сказать, что он не виноват в ее смерти.

Что такой человек, как Нокс, считает ответственным? Что Пат имел в виду, говоря о нападении? Какое дело и какие показания семья Джослин имела против Нокса? Почему его еще не преследовали, если ее смерть наступила много лет назад?

Снова закружились вопросы.

Я вспомнила, как несколько недель назад Делорис сказала мне, что "Деметрий Интерпрайзис" – это "Амбрелла", имеющая несколько гнусных дочерних компаний. Ну, она не использовала это слово, но теперь, с запиской Брайса, оно казалось точным. Нокс сказал, что "Деметрий Интерпрайзис" инвестирует в "Измену". Это то, что Брайс подразумевал под проституцией?

Все еще лежа на кровати, я негодующе расправила плечи, мои босые ноги скользили по мягким простыням, и я задавалась вопросом, что почувствовал бы Брайс, если бы узнал, что всего лишь на короткое время я работала в "Измене". Если Пат прав, что Брайс нуждается во мне для прикрытия, возможно, я не самый лучший выбор.

Интересно, считал ли Патрик Милли Эшмор, мою лучшую школьную подругу, легкой добычей? Была ли она в списке, который он предоставил? Мысль о том, что она, девушка, называющая себя моей подругой, спит не только с моим парнем, но и с моим кузеном, сделала мне физически больно.

Я откинула одеяло. Ход моих мыслей пошел по нисходящей. Пора было высаживаться, пока она не разбилась. Заставив себя двигаться вперед, я решила начать свой день. Несмотря на весь ад, разверзшийся вокруг, сегодня утром у меня были занятия, а затем дискуссионная сессия. Из всего, что я собрала, дискуссия была бесценной.

Тридцать пять минут спустя, приняв душ и одевшись для занятий, я обдумывала свой завтрак и обыскивала холодильник с фруктами, когда вошел Пат, весь такой жизнерадостный и одетый для работы. Его пряный одеколон достиг меня еще до того, как его шаги остановились.

Повернувшись в его сторону, как вор, чья рука застряла в банке с печеньем, я улыбнулась.

– Ты действительно умеешь приодеться! – Когда он принял свою лучшую позу, достойную GQ, я хихикнула и спросила, – Как дела в Касси?

– Все очень хорошо. Ты нашла все, что хотела?

– Да, – ответила я, выкладывая еду на стойку. – Ты же сказал, чувствуй себя как дома.

– Да, – подтвердил он. – Не знаю, помнишь ли ты, но в день твоего... интервью у меня была презентация в Касси, которую я не мог пропустить?

Хотя это не было приоритетно в тот день, я помнила.

– Да. Все прошло хорошо?

Его карие глаза сверкнули, когда он взял кусочек моего ананаса.

– Все прошло так хорошо, позже один из партнеров поговорил со мной о трудоустройстве после завершения моей стажировки.

– Пат, это просто фантастика. Что Сай об этом думает?

– Хмм?

Я прищурилась в его сторону.

– Почему ты хмыкаешь?

– Потому что, как бы ты ни боролся с этим, ты думаешь, как один из пары. Если бы это было не так, ты бы сказала, что это фантастика. Что ты собираешься делать?

Я пожала плечами и нажала кнопку на кофеварке. Она шипела и зафыркала, наполняя кухню восхитительным ароматом французского кофе, когда я вспомнила свое одинокое пробуждение.

– Я скучаю по нему. Сегодня утром я проснулась и повернулась к нему.

Пальцы Пата переплелись с моими.

– Дорогая, держу пари, он чувствует то же самое. Позвони ему. Сделай это сейчас, или ты никогда не сможешь сосредоточиться на этих скучных профессорах.

Я сжала его руку, а затем отпустила свою.

– Спасибо за совет, но, как уже сказала, я оставила мяч на его площадке.

– Ты же знаешь, что не можешь...

Я прервала его, почти сказав, что могу, но ограничилась тем, что сказала:

– Я знаю.

Пат взглянул на часы на микроволновке.

– Не думал, что ты так рано идешь на занятия.

Еще и семи не было. Поскольку я уже встала, ранний отъезд был частью моего восстания против стратегии наблюдения.

– Нет, но раз уж я встала, то решила пойти в кампус и немного почитать в библиотеке перед занятиями.

– Ты можешь остаться здесь. Я ухожу. Будет тихо.

Я пожала плечами.

– Я знаю. Спасибо, но мне нужно двигаться.

Патрик поцеловал меня в лоб.

– Конечно. Ты двигаешься. Ты звонила телохранителю, чтобы он отвез тебя?

Я выпрямилась, держа обеими руками чашку с кофе, и осторожно подула на дымящуюся жидкость. Глядя на кузена сквозь ресницы, я ответила:

– Неа.

– Ай-яй-яй. Ты пытаешься ткнуть в улей?

– У меня еще не было этого предмета в классе, но, будучи студентом юридического факультета, я считаю, что умение ссылаться на пятую поправку является приемлемым ответом.

– Алекс...

– И я обещаю, что буду на связи, но если мой GPS выключен на телефоне, пусть это тебя не беспокоит. Я все еще буду рядом.

– Прекрасно. Эта женщина, Витт, взорвет мой телефон. Если я не получу должность в фирме из-за слишком многих личных...

Я покачала головой.

– Хорошо, я отправлю ей сообщение.

– Спасибо, я ценю это. Мне нужно бежать.

– Бежать?

– На станцию метро. – Он посмотрел на свою одежду. – Бежать и испортить этот вид? Никогда.

Я улыбнулась его словам, немного завидуя его способности выбирать собственный способ передвижения.

– Увидимся вечером.

– Ты уверена?

– Это мой план. Если что-то изменится, я дам тебе знать.

– Конечно, кузина, хорошего дня.

Я сделала еще глоток кофе, пока Пат шел по коридору к двери. Писк кнопок на клавиатуре и поворот тумблеров, когда дверь разблокировалась и открылась, дали мне знать, что квартира Патрика в безопасности. А потом вдруг мои губы выплюнули кофе, так как мое горло забыло проглотить. Дыхание замерло в моей груди, и энергия некогда спокойной квартиры потрескивала, как молния, вокруг меня. Я заставила себя выпить горячий кофе, пока возилась с чашкой, едва поставив ее на стойку, когда тяжелые шаги, принадлежащие глубокому бархатному голосу, который я только что услышала, стали громче, направляясь в мою сторону.

Драться или бежать?

Я оценила обстановку. Если я убегу, то куда мне идти? Я подумала было броситься за барную стойку, но в самый последний момент решила, что это детская мысль, и встретиться с этими ослепительными голубыми глазами лицом к лицу было лучше, чем бежать.

Моя шея выпрямилась, когда я изобразила силу. Пусть начнется бой.

– Чарли́.

Гром.

Нокс окинул меня взглядом, а затем осмотрел кухню, на мгновение остановившись на моем кофе и обратно на мне.

– Мистер Деметрий, – сказала я. – Не хотите чашечку кофе? Я знаю, тебе нравится черный.

Он подошел ближе. Облако древесного одеколона мягко заменило крепкий французский кофе. Одним его грациозным, но мощным движением я оказалась прижатой к нему бедрами. Одной рукой он обнял меня за талию, а другой за плечи, и я коснулась грудью его груди. Борясь с желанием быть поглощенной объятиями, которые я боялась никогда больше не испытать, я смело подняла подбородок.

Его голос был сильным и ровным.

– Я не могу дать тебе ответ, который ты хотела получить вчера, но не по очевидной причине.

Мой мысли закружились, когда я забилась в его хватке.

– Нет, – ответил он. – Я не могу дать тебе ответ, не из-за того, что он есть, а потому, что я не готов.

Я отстранилась, чтобы пристальнее вглядеться в темно-синие водовороты. Я вспомнила ту ночь, когда сказала Ноксу, что я Монтегю, ночь, когда он велел мне не заставлять себя отвечать, пока я не буду готова разумом и сердцем. Он просил о том же.

Я кивнула.

– Понимаю.

Его грудь опустилась, когда он выдохнул.

– Извини, – сказала я. – Я сказала, что доверяю тебе, но потом ушла.

Кончики его губ приподнялись, когда тон стал более требовательным.

– Я не отпущу тебя, ни сейчас, ни когда-либо. – Его большие руки напряглись, крепче сжимая меня. – Мне не следовало отпускать тебя прошлой ночью. Я должен был привязать твое прекрасное тело к кровати.

– Нокс...

Его теплые губы остановили мое возражение, перехватывая мои слова и доминируя над моими мыслями. Удивленный всхлип вырвался прежде, чем трансформироваться в стон, когда его рука двинулась к моей шее, а его поцелуй углубился. Яростные и собственнические, его руки блуждали по мне, пока рот брал то, что принадлежало ему. Бесстыдно его язык не дразнил, а искал свою пару. Мир вокруг нас исчез, когда мы коснулись друг друга, вздох за вздохом и глоток за глотком.

Мои ноги оторвались от пола, когда задница приземлилась на край стола. Я пожалела, что не надела платье, когда мои ноги обхватили его талию, а лодыжки заключили его в объятия.

Это была не уступка, а вопиющее подтверждение владения, уже не одностороннее, Нокс не был клиентом, а я не была наемным работником. Мы оба требовали чего-то другого, чего у нас никогда не было. Что-то, что мы обошли вокруг, предложили в беззаботных заявлениях, но узнали, что прошлой ночью нам не дали по-настоящему.

Этот поцелуй был о том, чтобы стать единым целым, слиться воедино таким образом, который был нерушим, таким способом которому не будет угрожать внешний мир. Ни обвинениями, ни словами на бумаге. Ни тенями, которые таились в моих глазах, ни призраками из его прошлого. Даже самим дьяволом.

Когда мои губы распухли, а ярость закипела, я открыла глаза. Сквозь полуприкрытые ресницы я искала голубизну, которую желала. Как только наши взгляды встретились, мой больше не был скрыт вуалью. Мой подбородок поднялся, а грудь наполнилась решимостью.