Глава 38

Нокс

Чарли́ была права. Я не только знал о том, что Челси была в Саванне, когда она сказала мне, но я знал гораздо больше. Я также знал, что моя удивительная девушка рассказала о своем прошлом больше, чем я о своем.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? – спросил я, когда Чарли́ уставилась на меня.

– О какой части? – спросила она, ощетинившись. – О том, что Челси – это я, или о том, что ты мне ничего не рассказываешь… ничего?

– Что она – это ты, – уточнил я.

Губы Чарли́ сжались в прямую линию, когда она уставилась на меня.

Я ничего не мог поделать с тем, что не был готов копаться в своих тайнах. Я этого не делал, по крайней мере, с той ужасной ночи. Пока она довольствовалась тем, что я ей давал, зачем мне хотеть заново переживать то, что случилось – то, что я сделал. И если бы я действительно открыл эту дверь и пролил свет на то прошлое, что бы Чарли́ сделала с этим знанием? Что бы она сделала, когда узнала, каким монстром я был?

– Я имею в виду, – сказала Чарли́, – Челси живет моей прежней жизнью. – Она вырвалась из моих рук и направилась к компьютеру. – Вот, позволь мне показать тебе несколько фотографий.

Какого черта?

– Челси прислала тебе фотографии?

– Нет. Я зашла в Facebook. Я почти никогда там не бываю, но после странного письма Милли, я должна была увидеть.

Она сыпала именами, как бомбами в зоне боевых действий.

– Чарли́, успокойся. Кто такая Милли?

– Раньше она была моей подругой.

Раньше?

Большие золотистые глаза Чарли́ уставились на меня, когда она сексуально склонилась над столом и клавиатурой. В этот момент я заметил, какой чувственной и в то же время милой она выглядела. Хотя я знал, что она была расстроена, она успокоилась. Ее волосы выглядели иначе, с большим количеством длинных локонов, и ее лицо было чистым от макияжа. Всего на секунду я задумался, зачем она красится. Ей это было не нужно. Я протянул руку, чтобы коснуться каштановых кудрей.

Она отдернула голову.

– Перестань. Я забыла высушить волосы. Это выглядит ужасно.

– Ты никогда не сможешь выглядеть ужасно, – я попытался улыбнуться, осторожно потянув за один из пружинистых локонов, гадая, подпрыгнет ли тот. Так оно и было. – Мне это нравится.

– Вот смотри, – сказала она, игнорируя мою попытку поднять настроение и указывая на экран компьютера.

На снимке была изображена группа женщин примерно того же возраста, что и Чарли́, сидящих в полукруглой кабинке. Я прищурился, оглядывая женщин. Судя по их одежде и фону, создавалось впечатление, что они были в клубе. Одна девушка привлекла мое внимание.

Я указал.

– Челси?

– Посмотри на нее! Она никогда не носила такую одежду и не причесывалась таким образом. Она ведет себя как я!

Я потянул Чарли за руку и притянул ее обратно к себе.

– Никто не может быть тобой. Есть только одна ты, и мне повезло, что ты всецело принадлежишь мне. – Я снова коснулся ее волос, поглаживая локоны. – И она не похожа на тебя. Я имею в виду, посмотри на себя. Ты вся такая веселая и кудрявая, а она вся зажатая и скучная.

Уголки губ Чарли́ приподнялись, когда она сделала преувеличенный вдох.

– Мы поменялись местами. Я живу по правилам, делаю то, что сделала бы Челси, а она делает то, что сделала я.

Правилам?

Она говорила загадками.

– Нет, принцесса. Я видел тебя в строгом и правильном положении. Я знаю, что она твоя подруга, но она и близко не подходит к твоему таланту или классу. – Я обхватил ее щеки ладонями. – Я помню, как в первый раз увидел тебя. Я видел тебя чертовски сексуальной в «Дель-Маре», а также склонившейся над раковиной на придорожной заправке. – Румянец вернулся к ее щекам. – Только когда ты зашла в тот ресторан в Сан-Франциско, чтобы пообедать со мной и сенатором Кэрроллом, я увидел утонченную девушку из Саванны. Боже мой, я почти забыл свое имя. – Я приблизил ее лицо к своему. – Принцесса, ты – это ты. Челси никогда не могла быть чем-то большим, чем дешевая имитация. И я не вижу, чтобы она пыталась это сделать. А ты?

Я отпустил ее щеки, опустив руки к ее стройным плечам.

– Я не знаю, – сказала она, когда выдохнула и рухнула мне на грудь.

Позволив своим рукам опуститься ниже, я обнял ее чувственное тело и прижал к себе. Ее мышцы медленно расслабились, растворяясь во мне.

– И ты не она, – продолжал я. – Это она не звонила. Ты слишком заботишься об этом. Ты бы никогда так не поступила.

– Боже, – сказала Чарли́, теперь держась за мою талию, ее руки были сцеплены за моей спиной под курткой. – Следующее, что ты узнаешь, она будет замужем за ним и беременна.

Моя челюсть сжалась при этом слове. Я повернул подбородок Чарли́ к себе.

– Почему ты вообще это сказала?

– Потому что это то, что моя мать всегда говорила мне сделать. Выходи замуж... за Брайса... – Она говорила с преувеличенным южным акцентом. – ...и рожай детей. Поторопись, ты не становишься моложе.

– Тебе только что исполнилось двадцать четыре.

– Я знаю. – Ее золотистые глаза были скрыты густыми ресницами. – Я не знаю, что чувствовать. Мне наплевать, что Брайс переключил свое внимание с меня на кого-то другого. Вообще-то, я в восторге. – Ее лицо слегка склонилось набок. – У меня с тобой дел по горло.

– Так ты не хочешь секса втроем?

На этот раз она улыбнулась.

– Мистер Деметрий, мне точно хватает одного тебя. Кроме того, я думала, ты сказал, что не делишься.

– Не делюсь. Я просто хотел убедиться, что ты удовлетворена.

Она сморщила нос.

– Тебе действительно нужно задаваться этим вопросом?

Я пожал плечами.

– Меня здесь не было. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я слышал твои удовлетворенные стоны. – Я широко раскрыл глаза. – Но сейчас я свободен. Мы можем об этом позаботиться?

Ее улыбка померкла.

– Я... я в замешательстве. Прямо сейчас, я не знаю, что чувствовать. Челси была моей лучшей подругой, и я не могу не задаться вопросом, было ли все это на самом деле. Неужели все это было просто большим фарсом, способом продвинуться по социальной лестнице?

– Что говорит тебе твое сердце? – спросил я, молясь, чтобы она поверила в Челси.

– Оно говорит о том, что Челси никогда не интересовалась социальным статусом, и это не в ее характере. Мои глаза говорят мне о чем-то совершенно другом. Я не уверена, могу ли я верить своему сердцу.

– Что оно говорит обо мне?

Она снова уткнулась головой мне в грудь.

– Оно говорит, что я люблю тебя. – Она вскинула голову. – Но ты же знал, не так ли?

– Что Челси была в Саванне и работала в компании, принадлежащей твоей семье? Ты сказала мне. О том что она стала тобой? Я понятия не имел. – Все это было правдой.

– Мое сердце, – продолжала она, – говорит мне, что что-то не так. Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы она была с Брайсом, не потому что я ревную, а потому что... – она прикусила губы. – ...Я не верю ему насчет Мелиссы Саммерс, той первокурсницы. Я не знаю, имеет ли он какое-либо отношение к ее исчезновению, но я действительно думаю, что это он причинил ей боль. Я ненавижу себя за эти слова. Я знаю, как важна его мать для моей, но я не могу избавиться от этого чувства. Иногда он может быть милым и напоминать мне моего друга детства. В других случаях, есть взгляд или действие, и он напоминает мне Алтона. Это не комплимент.

– Я и не подумал, что это был комплимент. – Я откинулся назад. – У тебя есть еще дела или ты хочешь пойти поужинать?

– Уже так поздно? – спросила Чарли́. – Я потратила на это целый день. Завтра мне нужно поработать над рефератом.

– Тогда сегодня вечером, моя леди, ты моя. Ужин, а потом я услышу те удовлетворенные стоны.

– Это может быть похоже на тот старый фильм, который любила Джейн и который мы смотрели: «Когда Гарри встретил Салли». Я могла бы просто стонать, пока мы едим.

– Принцесса, я никогда его не видел, но звуки, которые ты будешь издавать, не будут фальшивыми. Я добуду настоящие.

– Вы, кажется, очень уверены в себе, мистер Деметрий?

Вместо ответа я легонько поцеловал ее в губы, позволив своим губам скользнуть по ее. Когда она начала отстраняться, я положил руку ей на шею, накручивая ее красивые волосы на пальцы и поворачивая ее голову в сторону. Обнажив ее шею, я поцеловал чувствительную кожу за ее ухом, старательно медленно, каждое прикосновение моих губ задерживалось дольше, когда я двигался все ниже. К тому времени, как я добрался до ее ключицы, ее плоть покрылась мурашками. Когда я прикусил ее кожу, тихий стон сорвался с ее приоткрытых губ.

– Да, я очень уверен в себе, – сказал я, ухмыльнувшись.

Позже той же ночью, после того как я вызвал не один, а целый хор звуков, некоторые из которых я никогда не слышал, Чарли́ прижалась ближе. Ее мягкие изгибы идеально прилегали к моей груди, я обнял ее за плечи. Всего на несколько мгновений она провела рукой по моему торсу, прежде чем ее пальцы разжались, а дыхание выровнялось.

Когда она засыпала, я снова подумал о том, как она сказала, о том, что я не поделился с ней тем, чем она поделилась со мной. С тех пор как она впервые рассказала мне о своем детстве, она делилась все большими фактами. Каждая история укрепляла мою ненависть к Алтону Фицджеральду и в то же время заставляла расти мою любовь и восхищение к Чарли́. Она была такой сильной, что выжила – не только выжила, но и стала той чудесной женщиной, какой была сегодня.

Я также вспомнил, она сказала, что ее мать хотела, чтобы она сделала: вышла замуж и родила детей, с Эдвардом Спенсером.

Я не гордился тем, как Челси оказалась в Саванне, это никогда не было задумано. Но если ее присутствие там, зарабатывание денег, которых она хотела, и алиби Эдварда удерживали Чарли́ подальше от этого придурка, то оно того стоило. Я могу быть проклят в аду за то, что подвергал Челси тому, что там происходило, но у меня не было ограничений, когда дело доходило до крайностей, на которые я готов пойти, чтобы спасти мою Чарли́.

Она заслуживала большего, чем моя защита. После всего, что она мне дала, Чарли́ заслуживала знать правду.