Мое дыхание было быстрым и поверхностным, когда я наблюдала, как он пристально смотрит на меня, наблюдала, как вспыхивают его глаза и пульсируют вены на шее.

Я почувствовала тот же пульс в верхней части бедер, как будто моя вагина была живым существом, отдельным от меня, готовым повиноваться любой воле Карсона.

С другой стороны, в этот момент мой мозг и тело тоже были готовы подчиняться любой его воле.

Я ногтями впилась в ткань дивана, готовая порвать его на части, только чтобы мое тело не взорвалось. Я не собиралась умолять его, как бы отчаянно ни хотела. Хотя этот мужчина — виртуальный незнакомец — пялился у меня между ног, мне было так восхитительно неудобно, но я заставила себя продолжать смотреть на него, упиваться тем, как он разглядывал меня.

Пот выступил бисеринками на коже от жара, который он разжигал в моем теле.

Карсон отвел взгляд от моей киски — вот что это был за жест, как будто он двигался сквозь штормовой ветер, борясь с чем-то, что притягивало его к моим ногам.

Я вздрогнула, когда его глаза встретились с моими.

— Твоя п*зда — самое красивое, что я когда-либо видел, — его голос был чуть громче шепота. Гораздо грубее, чем шепот. Слова скользили по моей коже, как и его мозолистые руки.

Подушечки его пальцев прижались к моим бедрам.

— И я знаю, что это будет самая прекрасная вещь, которую я когда-либо пробовал, — добавил он, на этот раз с тем полурычанием, которое должно было звучать смешно, а не безумно сексуально.

Прежде чем у меня появился шанс сделать еще один неглубокий вдох, чтобы собраться с мыслями в ответ на его слова, он нырнул внутрь.

Он, черт возьми, нырнул внутрь языком.

Я откинула голову назад, издав сдавленный крик, когда его рот коснулся моего клитора. Оставалось всего несколько секунд, прежде чем я полностью взорвусь, мое тело взывало об этом с того момента, как я увидела этого мужчину. С того момента, как я услышала его голос, выползающий из тишины колдовского часа.

Одна из моих рук запуталась в его волосах, сжимая их в кулак, дергая. Тело содрогнулось, когда он умело провел языком по самой чувствительной части меня.

Я взорвалась. Это просто неописуемо.

Напротив его рта, с моими руками, дергающими за его бархатные волосы. С его пальцами, оставляющими синяки на моих бедрах. Простираясь до тех частей меня, до которых никогда не дотягивался ни один мужчина.

Карсон не задерживался там, пока я дергалась от спазмов. Нет, он снова поднял меня, мое тело налилось свинцом. Через несколько секунд я уже не сидела на своем мягком диване, пол был твердым и восхитительно прохладным. Карсон приподнял мою голову и положил под нее подушку.

Я была не более чем бесполезной марионеткой в его руках после того, как он разорвал меня на части своим ртом.

Карсон навис надо мной, не придавливая своим весом, но его кожа прижималась к моей, его член касался моего чувствительного входа.

Я резко выдохнула, внезапно почувствовав, что хочу от него большего. Внезапно обезумев от потребности, чтобы он оказался внутри меня.

— Малышка.

Слово еле дошло до меня.

Я моргнула.

Глаза Карсона пристально смотрели на меня. Они были дикими. Прожорливыми. Мои пальцы на ногах подогнулись. Я пыталась сопротивляться ему, пыталась умолять его трахнуть меня, не произнося ни слова.

— Я хочу трахнуть тебя грубо, — пробормотал он, его рот был в нескольких дюймах от моего.

Слова проникали внутрь.

Презервативы.

В этом я была абсолютно религиозна, даже несмотря на то, что принимала противозачаточные средства. Не имело значения, насколько я была пьяна, насколько возбуждена, насколько горячим был парень или обещания, которые они мне давали об отсутствии болезней. Я всегда пользовалась презервативами.

Всегда.

Речь шла не только о защите от болезней или небольшой возможности забеременеть во время приема противозачаточных средств. Все дело было в интимности происходящего. Без презервативов была какая-то близость, которую я не хотела отдавать ни одному мужчине.

Я не собиралась хранить себя для брака. Я потеряла девственность в тринадцать лет. Это было грязно, болезненно и длилось меньше минуты. Но в конце концов я познала свое собственное тело, потребности, научила этому парней, с которыми встречалась, и бросила мужчин, которые не хотели учиться.

Нет, человек, с которым я собиралась провести остаток своей жизни — или, по крайней мере, тот, кого я полюбила бы на какое-то время, — не сможет лишить меня девственности. Но я лелеяла идею, что смогу подарить ему что-то особенное.

Как бы сильно я ни заявляла, что любила многих мужчин в своей жизни, я никогда не хотела давать им это. Я наслаждалась этим маленьким щитом, за которым могла спрятаться, дабы убедиться, что они ничего у меня не отнимут.

Я превратила это в нечто большее.

Так что, конечно, я бы не отдала эту частичку себя незнакомцу. Тому, кто вломился в мой дом сегодня вечером. Тому, кто работал на сомнительного преступника. Тому, кого я мельком встретила на улице, когда он фактически пытался похитить мою подругу.

— Сделай это, — прошипела я, мой голос был едва узнаваем.

Карсон не бросился сразу, он ничего не сделал, просто продолжал смотреть на меня, нависая надо мной, прижимаясь членом.

— Как только я это сделаю, пути назад уже не будет, — предупредил он. — Ты будешь моей.

Я зашла слишком далеко, чтобы понять это заявление. А может, и нет. Может быть, я точно знала, что он имел в виду.

Я обхватила его руками, чтобы притянуть ближе, впиваясь ногтями в его кожу.

— Я хочу тебя, — пробормотала я, мои глаза встретились с его.

На этот раз паузы не было. Он ворвался внутрь.

Мои ногти погрузились еще глубже.

Карсон трахал меня сильно, глубоко, с такой жестокостью, которую его глаза обещали с самого начала. Его вес вдавливал меня в пол, моя кожа тлела. Я крепче вцепилась в него, когда он подталкивал меня к новому оргазму, на этот раз более разрушительному, чем предыдущий.

Его губы были на моей шее, зубы задевали кожу. Я царапала его спину.

Мое тело пело для него. Это казалось ошеломляющим и в то же время абсолютным совершенством. Я не думала ни о чем, кроме его веса на мне, его члена, двигающегося внутри, и оргазма, который он разжигал. Мое тело напряглось, когда я почувствовала, как оно нарастает внутри меня, разум затуманился, не думая ни о чем, кроме приближающегося удовольствия. Приближающегося разрушения.

Карсон, должно быть, почувствовал, как напряглось мое тело, как пульсировала моя вагина вокруг него, потому что его губы больше не были на моей шее. Ледяные глаза впились в мои, выдергивая меня из задумчивости, в которой я пребывала. Все больше не было мягким, облачным. Каждый угол лица Карсона был запечатлен в мельчайших деталях, как будто он был высечен из камня. Глубины за его глазами засасывали меня, держали в заложниках, подсказывало нечто важное, ключевое, неизбежное. Это, в сочетании с его телом, ритмично двигающимся на мне, членом, пульсирующим внутри меня, было слишком. Я зажмурилась, чтобы избежать его пристального взгляда и стоящей за ним интенсивности, полная решимости добиться своего оргазма и ничего больше.

Карсон перестал двигаться в ту секунду, когда я зажмурила глаза, пока я была в нескольких шагах от того, чтобы полностью развалиться на части.

Все мое тело восстало против его неподвижности.

— Открой глаза, Рен, — потребовал Карсон грубым голосом. От этого у меня по спине пробежали мурашки.

Я повиновалась ему на рефлексе. Его радужки были ямами желания. Все его лицо превратилось в совершенно другого человека, не того, которого я встречала раньше. За его взглядом пританцовывал монстр. И у меня влагалище сжалось, увидев это.

Он издал низкое ворчание, он почувствовал этот спазм, вены на его шее пульсировали от сдержанности, которую он прилагал, чтобы оставаться неподвижным. Было очевидно, что он был в нескольких шагах от того, чтобы опустошить себя внутри меня.

— Смотри мне в глаза, когда кончаешь на мой член, — процедил он сквозь зубы. — Позволь мне увидеть тебя.

Мое тело не было способно произносить слова в данный момент, поэтому я просто продолжала смотреть на него, выражая свою собственную версию согласия. Как, черт возьми, кто-то может отказать мужчине, когда он говорит нечто подобное?

Голос в голове сказал, что это слишком интимно, слишком опасно, но я отмахнулась от него.

Карсон не сразу начал двигаться, как бы отчаянно мы оба ни хотели этого. Он просто навис надо мной, пристально глядя, его горячее дыхание касалось моего лица.

Ночь была тихой. Мертвенная тишина. Не было ничего, кроме нашего дыхания, и моего колотящегося сердца. Ничего, кроме этого момента, который заморозил само время.

Я была парализована близостью, которую чувствовала к нему. Близостью, которая не имела ничего общего с его член внутри меня. Это было что-то совершенно другое.

К счастью, он начал двигаться прежде, чем я смогла разузнать, что именно это было.

Как бы сильно я ни хотела закрыть глаза, откинуть голову назад в экстазе, я этого не сделала. Я сделала в точности, как он приказал, и не сводила с него глаз, когда полностью вышла из реальности, а мир превратился в солнечный луч.

И я была вознагражден невероятным зрелищем, когда увидел, как Карсон разваливается на части прямо вместе со мной. Его рычание эхом разнеслось по тихой ночи, смешиваясь с моими стонами, пока мы оба гонялись за собственным удовольствием, соединенные зрительным контактом, который ни один из нас не прерывал.

Сначала я подумала, что он сдвинул нас с дивана, потому что он был слишком большим, и трахаться на нем было бы неудобно. Но он сделал лишь потому, что секс на полу был другим. Отчаянным. Плотским. Животным.

Здесь не было никаких излишеств. Никаких наручников, игрушек, повязок на глазах или даже мягкого матраса под нами. Нет, это был секс, обнаженный до самых костей. Да и я сама чуть не стерлась с лица земли.