В конце концов я вернулась на землю. И я лежала на полу в своей гостиной. Ну, не лежала на полу. Карсон лежал. А я распласталась на нем. Не помню, как я переместилась на него сверху, но сейчас эта деталь казалась довольно незначительной.

Наши обнаженные тела были влажными от напряжения, его грудь была твердой подо мной. Все его мышцы были каменными, рельефными. И все же каким-то образом они казались мне более удобными, чем кровать за десять тысяч долларов, на которой я едва спала каждую ночь.

— Это просто секс, — выпалила я, мой голос был хриплым, как будто им не пользовались несколько дней. Как будто я не кричала от удовольствия последнюю… вечность. Или, по крайней мере, так мне казалось.

Карсон не ответил.

Его грудь поднималась и опускалась подо мной, так что я знала, что он жив. Я никогда раньше не убивала мужчину сексом, но, черт возьми, мне самой казалось, что я умерла и вошла в нирвану.

— Я серьезно, — сказала я, как будто он спорил со мной. — Ты альфа-самец. Я великолепна в сексе, ты, очевидно, тоже, и это было… — я замолчала, мое тело покалывало при воспоминании о том, что произошло между нами. О том, что на секунду показалось намного больше, чем просто секс. — Это было здорово, — неуверенно прощебетала я, пытаясь быть небрежной, но у меня создавалось ощущение, что Карсон видит меня насквозь. — Но я не сторонник обязательств. И, как сказала раньше, ты альфа-самец. И у тебя был напряженный, тлеющий взгляд. Это наводит меня на мысль, что ты можешь привязаться ко мне, — я сглотнула, во рту внезапно пересохло, а в животе стало до боли пусто. Я чувствовала себя так, словно только что пробежала марафон. Или два. Я уже пробегала марафон раньше, и я не была такой измученной и чертовски голодной, как сейчас.

Реальность ничего не значила с того момента, как Карсон вошел в дом, но теперь она врывалась обратно, так что мне нужно было взять ситуацию под контроль.

Карсон по-прежнему ничего не говорил, поэтому я приподнялась на локте, чтобы посмотреть ему в глаза. Как я и предсказывала, я обнаружила в его глазах напряженный, тлеющий взгляд, от которого у меня внутри все сжалось. Я стиснула зубы и ждала, что он начнет спорить. Конечно, он будет спорить. Он был мужчиной, привыкшим брать ответственность на себя, это было предельно ясно, и он не собирался позволять женщине устанавливать правила.

— Я приготовлю тебе макароны с сыром, — сказал он грубым голосом.

Я уставилась на него, думая, что сломал меня каким-то образом, или я потеряла способность понимать слова.

Он не дал мне возможности понять это, так как каким-то образом рванул вверх, увлекая нас обоих за собой, поставив меня на нетвердые ноги.

Все мое тело было тяжелым, болело, как будто я тренировала каждую мышцу в своем теле.

Карсон стоял передо мной несколько секунд, не говоря ни слова — я бы настаивала на том, что это был просто секс, но я была слишком занята, пытаясь сориентироваться и пытаясь остановить вращение комнаты. Затем, как только я снова смогла стоять и сосредоточиться, Карсон ушел.

Ушел к чертовой матери.

Без единого гребаного слова.

Обнаженный.

Наверное, пошел готовить макароны с сыром.

Карсон приготовил обалденные макароны с сыром.

Вполне возможно, это были лучшие макароны с сыром, которые я когда-либо пробовала. Не то чтобы я много их ела — я выросла в Лос-Анджелесе с матерью, которая кушала по минимуму, чтобы выжить, и носила второй размер, и я достигла совершеннолетия, когда худые супермодели-беспризорницы красовались по всем журналам.

Так что да, мои отношения с едой и моим телом были не самыми лучшими, но я работала над этим.

И я ни разу не подумала об углеводах или калориях, когда проглотила две тарелки макарон. И я не думала о том, как выглядеть лучше перед мужчиной, с которым только что переспала. По крайней мере, согласно популярной культуре и обществу, женщины должны были грызть салаты и вареную курицу на первых свиданиях.

Но я никогда не была из тех, кто ведет себя так, как «должна вести себя женщина», и это точно нельзя было назвать «первым свиданием».

Мы молчали, пока ели. Я открыла бутылку вина, пока Карсон готовил, и протянула ему стакан, стараясь не пускать слюни на его тело. Его глаза жадно блеснули по мне, а мой желудок сделал небольшой сальто.

Он плавно двигался по кухне, уверенный в своих движениях, не спрашивая меня, где та или иная чертова вещь, находя все с первой попытки.

Моя кухня была в основном выставлена напоказ — степень моих «кулинарных способностей» заключалась в том, чтобы собрать обалденную сырную доску. Духовка шеф-повара, гладкие мраморные столешницы, большой холодильник и различные гаджеты, потому что большинство людей, тратящих десятки миллионов долларов на дома, хотели, чтобы все было на высшем уровне, чтобы все кричало о деньгах.

Хотя мне это все нравилось, иногда я мечтала об уютном маленьком коттедже с загроможденными полками и теплом, которого никогда не даст моя похожая на пещеру каменная кухня.

Мои мысли вернулись к маленькому коттеджу Карсона на берегу моря. Он готовит нам ужин, звуки волн проникают через открытые двери, я примостилась на барной стойке, наблюдая, как он готовит, потягивая ледяной коктейль. Я быстро отогнала эту маленькую фантазию прочь.

Надо настаивать на том факте, что между нами будет просто секс, но я не могла найти в себе силы нарушить это совместимое молчание. Я могу задержаться в этом состоянии, хотя бы на одну ночь.

После еды мы оба вымыли посуду, снова в дружеском молчании. К тому времени, как мы закончили, ночь подкралась ближе к утру, и я поняла, что все больше беспокоюсь о приближающемся восходе солнца.

Я хотела большего от Карсона, без всякой ерунды, которую я, без сомнения, наколдовала бы при дневном свете. Не просто больше секса — хотя, конечно, и этого тоже. Я хотела знать, где он научился делать такие превосходные макароны с сыром. Я хотела съесть больше еды, которую он мне приготовит. Хотела знать историю каждого из его шрамов.

Главным образом, я хотела знать, как он стал тем, кем он был в этот момент, и что привело его в мою гостиную посреди ночи.

И именно там мы снова оказались. Бутылка вина стояла на кофейном столике, наши бокалы по обе стороны. Наша одежда все еще была разбросана по полу — если можно было назвать испорченный французский шелк одеждой. У Карсона, похоже, не было никакого желания надевать одежду, и я определенно не злилась на это.

Мы не прижимались друг к другу на диване, не обнимались. Хотя идея свернуться калачиком у него на груди, ощущая, как эти сильные руки обнимают меня, была невероятно заманчивой. Я хотела смотреть на него, хотела впитать его целиком. Мы сидели близко, очень близко, так что я чувствовала запах секса на его коже.

Я могла бы подождать, пока он заговорит. Могла бы превратить все в игру, в борьбу за власть. Такая мысль была мне неприятна. Карсон не сторонник игр. Вот почему он пришел сюда сегодня вечером. Потому что он хотел меня, и он не собирался валять дурака.

Так что я тоже не собиралась играть в игры.

— Ну и какова твоя история происхождения злодея? — спросила я, устраиваясь среди подушек и скрещивая ноги, не стесняясь наготы. Я стеснялась многих других вещей в своей жизни — вещей, о которых никто не знал, — но нагота не была одной из них.

Глаза Карсона путешествовали по моей обнаженной коже с голодом, благоговением, несмотря на все то, что он только что сделал со мной менее часа назад.

Мой желудок сжался. Румянец пополз вверх по шее.

Чертов румянец.

Я не думала, что способна краснеть.

Но здесь был человек, который заставил меня понять, что нет ничего невозможного, только не с ним.

— Моя история происхождения злодея? — повторил он.

Низкий, скрипучий тенор его голоса с оттенком веселья заставил мой пульс забиться еще быстрее, но я попыталась сосредоточиться на задаче. О разговорах не могло быть и речи, поэтому я сделала еще один глоток и кивнула.

— Ты думаешь, я злодей? — спросил он, делая глоток вина.

Было что-то врожденно сексуальное в большом, мускулистом, мачо, потягивающем бокал вина, изящно держащем ножку теми же руками, которые оставили синяки на моих костях.

— Конечно, ты злодей, — сказала я ему, встретившись с ним взглядом. — По-другому ты был бы мне неинтересен. Прекрасные принцы чертовски предсказуемы, — я закатила глаза. — А я встречалась с настоящими принцами.

Тот факт, что технически я до сих пор встречалась с принцем, не задерживался у меня в голове.

— Они совсем не похожи на тех, что из сказки. И даже если бы были похожи, типа… спасали девицу, убивали дракона, убегали в закат? Фу, — я улыбнулась ему. — Я не гонюсь за поездкой на закат и, конечно же, не нуждаюсь в том, чтобы ты убивал для меня драконов. Со злодеями все становится интереснее. И у меня есть достоверные сведения, что они трахаются лучше, чем любой принц.

Хотя я не хорошо знала Карсона, чтобы предсказать, какую реакцию он вызовет на мою оценку того, что он злодей, я знала, что увижу вспышку в его глазах, когда заговорю о сексе.

Я просто подумал, что это может сочетаться с каким-то холодным, напряженным выражением лица.

А не с той ухмылкой, которой он мне ответил.

Широкая улыбка.

С зубами.

Он попал мне прямо в грудь. Не знаю почему, но у меня возникло ощущение, что не так уж много людей видели улыбку этого человека.

Это было совершенно захватывающе. Мгновенно я почувствовала себя жадной из-за этой улыбки.

— Если я злодей, то кто ты, милая? — спросил Карсон, поддразнивая. — Принцесса?

Я ощетинилась.

— Конечно, нет. По крайней мере, королева, — я вздернула подбородок вверх.

Ухмылка стала шире.

— Ах, конечно. Значит, я должен поклоняться тебе?

Мой желудок восхитительно опустился. Я сглотнула.

— Естественно, — сказала я. — И королева требует знать твою историю.