Эти мысли привлекли моё внимание к остальной части квартиры. Дизайн был явно мужской. Самый большой телевизор, который я когда-либо видела, занимал одну стену между двумя окнами высотой до потолка, по бокам от которых с одной стороны стоял велотренажёр, а с другой — беговая дорожка. Вдоль той же стены был ряд гантелей. Г-образная секция в центре комнаты представляла собой чудовищное сооружение из мягкой потёртой кожи. На кофейном столике лежал роман с торчащей из него закладкой.

Боже, это не должно было вызвать у меня желание снова забраться к нему в постель, но это произошло.

На ближайшей к двери стене висели три разных велосипеда. Они были установлены художественным способом, но по виду побитых шин и стёртых рам я могла сказать, что они использовались.

И очень часто.

— Сайкл Лайф, — прошептала я себе. — Это действительно стиль жизни.

Кухня была больше похожа на ту же практичность для здоровья. Дорогой блендер примостился рядом с фритюрницей и гигантским контейнером, полным домашней смеси гранолы. Рядом с раковиной стоял огромный контейнер с протеиновым порошком.

Помимо его склонности к здоровому образу жизни, мне нравилось, как он обустроил своё жилище. Здесь было уютнее, чем у меня, гораздо уютнее.

Он явно пользовался этим местом.

Эм, очевидно.

Но я имела в виду, что его дом был живым. Он работал здесь. Он готовил здесь еду. Он устраивал беспорядки.

Моя квартира была остановкой по пути. Я пользовалась кроватью. И душем. А иногда я готовила еду. Хотя я не могла вспомнить, когда в последний раз смотрела телевизор.

С телефоном в одной руке и туфлями в другой я задержалась у двери, чтобы ещё раз полюбоваться квартирой и мужчиной, который ничего не подозревая, лежал в постели.

Он был так же пьян, как и я, верно?

Завтра наступит неловкий момент, когда нам придётся встретиться лицом к лицу и вспомнить, что произошло. Мне нужно было записаться на приём к своему психотерапевту. Но тогда я смогу двигаться дальше. Мы сможем двигаться дальше.

Может быть, он даже принесёт мне мой лифчик.

Может быть, мы сможем посмеяться над этим и поклясться, что не будем пить текилу вместе с Уайеттом. Больше никогда.

Может быть, мы сможем расстаться друзьями.

Я выскользнула через парадную дверь, игнорируя укол надежды в животе, когда спускалась по лестнице на первый этаж. Это смешалось с тошнотой, когда отчаяние быстро последовало за ней по пятам. Хотела ли я вообще дружить с Ванном?

Я, конечно, хотела не дружить с ним.

Водитель "Убер" даже не взглянул на меня дважды. Он просто направился в сторону моего адреса. Я, вероятно, выглядела достаточно нормально для этого часа.

Через пять минут я была дома и заперлась в своей квартире. До сих пор я не осознавала, насколько мы с Ванном близки друг другу, и это снова наполнило меня грустью.

Боже, я закопалась в беспорядке эмоций. Не говоря уже о том, что это был первый раз, когда у меня был секс с тех пор…

Я пошла на кухню, взяла горсть таблеток от головной боли и стакан воды. Сделав один большой глоток, я положила руки на стойку и постаралась больше не стыдить себя.

Девушки моего возраста спали с парнями. Это было совершенно нормально. Особенно после ночи пьянства.

"О, ты всё об этом знаешь", — напомнила мне злая сторона моего мозга.

Но дело было не в этом, возразила я в ответ. Это была безобидная забава. Это было взаимное влечение. Это было... по обоюдному согласию. Мой психотерапевт, вероятно, гордился бы мной.

Какое-то время она предлагала мне попробовать ещё раз. И вот мы здесь. Я попробовала ещё раз. И это только заставляло меня хотеть много плакать или собрать вещи и уехать на пустой остров, чтобы прожить остаток своих дней в качестве эксцентричного отшельника.

Я положила руки на гранитную столешницу и опустила плечи. Слеза упала на глянцевый стол. А потом ещё одна.

Прежде чем я смогла справиться со своими эмоциями, я соскользнула на пол и свернулась в позе эмбриона, рыдая сильнее, чем в ночь инцидента шесть лет назад.

Слёзы радости и печали, выживания и горя, осознания того, что я всё ещё могу заниматься сексом и жить, чтобы рассказать об этом.

О том, что я всё ещё могу заниматься диким, пьяным сексом без того, чтобы меня накачали наркотиками и использовали в своих интересах.

От ненависти к тому, что это всё ещё убивало меня, что было слишком много сходства с тем последним разом и этим новым временем, чтобы я когда-либо захотела сделать это снова.

От осознания того, что влюблённость, которую я испытывала к Ванну, официально умерла.

Когда я очистила себя от тяжести эмоций и замешательства, я обнаружила, что стала холоднее и трезвее, чем хотела бы.

Станет ли когда-нибудь лучше?

Легче?

Смогу ли я когда-нибудь двигаться дальше?

Или это было то, кем я была. Девушка, которая спала с кем попало. Девушка, которая тусовалась всю свою жизнь, потому что ей не нужно было пытаться.

Девушка, которую изнасиловали.