Глава 1

- Я подумала, что мы попробуем сегодня нечто большее.

Я застыла, ложка каши, которую я ела, остановилась на пути к моим губам. Я была в доме доктора Ковальски в лесу, сидела на стуле в крохотной кухне и держала миску над потрепанным деревянным столом, полным древних журналов, орудий для огорода и гор продукции, не оставивших места для еды. Напротив меня, умершая, но все еще известная в мире эксперт магии шаманов – и моя новая наставница – стояла на пороге заднего хода дома, сжимая оранжевый плод размером с мяч для пляжного волейбола, в покрытых землей руках.

- Это тыква, - сообщила доктор Ковальски из-за моего испуганного взгляда.

- Это я вижу, - ответила я, сглотнула из-за сухости в горле. – Просто у меня… проблема с тыквами, а эта большая.

- Красивая, да? – гордо сказала доктор Ковальски, опуская большую тыкву на переполненный стол со стуком. – Но не переживай. Все будет хорошо! У тебя больше не взрывалась картошка после первой недели, и тебе сегодня потребуется больше магии. Мы хотим перенести решетку с южной стороны, и я надеюсь, что копать и поднимать будешь ты.

Я мысленно застонала. Я тренировалась с доктором Ковальски последние восемь недель. Дни стали размытыми с тех пор, как я продалась СЗД ради спасения папы. Каждое утро я вылезала из кровати до рассвета и шла к доктору Ковальски за уроками магии шаманов. После ее разговоров об обуздании молнии и придаче формы магии, можно было подумать, что это было весело, но пока «тренировки» были эпитетом «садоводства». Я собирала столько магии, сколько влезало в выбранный овощ, а потом использовала ту магию, чтобы рыть ямы или таскать воду, или для чего-то еще, что придумывала доктор Ковальски, пока не наступал обед, или пока я не падала от усталости.

Этот труд должен был учить меня удерживать все больше сил, не вредя себе. Но я начинала думать, что она заставляла меня выполнять ту работу, которую не хотела делать сама. Например, двигать большую деревянную решетку из одного конца сада в другой.

- Почему ты еще сидишь? – возмутилась доктор Ковальски, хлопнув в ладоши. – Шевелись! Мы тратим светлое время!

Я опустила наполовину полную миску зерен пшеницы, выросших в саду, что делало бы их вкусными, если бы доктор Ковальски верила в сахар, соль или молоко – и встала, обвила руками большую тыкву, которую она поставила передо мной, словно обнимала ее. Когда я хорошо ухватилась за скользкий плод, который весил не меньше тридцати пудов, я подняла его со стола с кряхтением и пошла за доктором Ковальски в заднюю дверь, попала в солнечный осенний сад, который стал моим временным домом.

- Ладно, - сказала доктор Ковальски, когда мы добрались до упомянутой решетки. – Мы начнем, поднимая столбики. Я буду ее придерживать. Ты – копаешь. Помни: нужно сосредоточиться. Схвати столько магии, сколько сможешь удержать, ни капли больше. Сохраняй контроль. Сохраняй поток ровным.

Я кивнула, опустила тыкву на камни дорожки. Когда я убедилась, что она не укатится, я опустила на нее ладони и стала медленно втягивать магию. Пожалуй, слишком медленно, но у меня были проблемы с тыквами и магией. Даже от запаха меня мутило, но, как и сказала доктор Ковальски, я справлялась хорошо. Я не поджаривала овощ или себя неделями. Я могла справиться с тыквой. Эта тыква была даже не того вида. Я смогу сделать это. Смогу…

Магия наполнила меня, заставляя вздрогнуть. Даже после двух месяцев дикая сила, живущая тут, в дикой части СЗД, все еще заставала меня врасплох каждый раз. Когда я тянулась к ней, я словно совала руку под бурный водопад, ловила магию и направляла ее управляемым потоком в тыкву у моих ног.

Технически мне не нужно было наполнять ее магией. Как с картошкой, которую мне дала доктор Ковальски при нашей первой встрече, тыква была только проводником, визуальной помощью, чтобы я схватила часть магии, а не всю. Но я привыкла наполнять магией вещи, а потом ее использовать, и мне приходилось мириться с тыквой. Я наполняла ее нежно, как летний дождь, магия капала сквозь мои пальцы, пока я не получила столько, сколько требовалось, чтобы схватить решетку, которую держала моя наставница, и выдернуть ее из земли.

- Хорошо! – радостно сказала доктор Ковальски, заостренные столбики появились из земли. – Медленно, но отличная форма. Теперь сделай это еще пятнадцать раз.

Я застонала вслух. Использование магии для физической работы было утомительно. Я была ужасна в тауматургии, но хотя бы заклинания там делали всю тяжелую работу. Свобода шаманизма означала, что все нужно было делать самому, и это утомляло, когда ты использовал магию для того, в чем магия не была хороша, как поднятие столбиков. Я подняла решетку лишь раз, но уже вся вспотела. Но эй, я хотя бы не взорвала тыкву.

Эта победа помогла мне со всем упражнением. Я использовала тыкву только пару раз. Когда стало ясно, что я собирала правильное количество магии, доктор Ковальски заставила меня удерживать силу в себе, тянуть ее одной ладонью и выпускать другой. Баланс забирал время, от него работа казалась в десять раз сложнее, но я понимала, почему она заставляла меня так делать. Сосуды как тыква были хороши для обучения контроля над моей огромной тягой – моей первой проблемой и причиной, по которой я била себя магией каждый раз, когда пробовала серьезное колдовство – но это было как костыль. Настоящий шаманизм был активным.

В отличие от уравнений и кругов тауматургии, шаманизм не имел заготовок. Было нечего рисовать и писать заранее. Важным было понимание и работа с силой, которая окружала тебя в тот миг. Для меня это была сейчас магия леса: хищная упрямая сила, от которой пахло землей, и она ускользала сквозь пальцы, как мокрая хвоя. Как и со всем диким, с ней требовалась твердая рука. Если я отвлекусь хоть на миг, магия убежит, как злой барсук. Мне нужно было сохранять спокойствие, уверенность и контроль. Обычно я была в таком плохой, но для того я и тренировалась.

Когда я вытащила последний столбик из земли и рухнула утомленно на землю, казалось, что я пробежала три марафона друг за другом. Я сосредотачивалась так сильно, что не заметила течение времени, но солнце, которое было едва заметным за верхушками деревьев, теперь высоко сияло на синем осеннем небе. Я смотрела на него, хватая ртом воздух, когда на меня упала тень доктора Ковальски.

- Отличная работа, - она склонилась, чтобы помочь мне встать. – Перерыв на пять минут, а потом будем двигать все это дерево к другой стороне сада и устанавливать.

Я кивнула и сжала ее ладонь, задыхаясь так, что не могла говорить. Мысль о том, что придется вонзать все эти столбики в землю, откуда я их только что вытащила, раздражала, но я не осмелилась жаловаться. Я подписалась на это, и, хоть было больно, радость от того, что у меня получалось колдовать, была сильнее. До доктора Ковальски я не помнила, когда последний раз учитель смотрел на мое колдовство, не кривясь. И я не помнила, когда в последний раз колдовать было естественно. Я не знала, случалось ли такое раньше. Но, хоть поднимать столбики магией было утомительно, это была приятная усталость. Было не больно и не страшно, магия не вырывалась из-под контроля, как раньше, и было сложно описать, как меня это изменило. Я была бы рада поднимать столбики из земли всю жизнь, если бы это означало, что мне не нужно бояться того, что было частью меня.

- Похоже, у тебя случился прорыв, - мрачно сказала Сибил в наушнике. – Ур-р-а-а-а.

Я нахмурилась от сухости в голосе обычно бодрой ИИ.

- Ты в порядке?

- Нет, не в порядке! – завопила Сибил. – Я была отрезана от интернета после того, как ты пришла сюда! Не пойми превратно, я рада, что ты справляешься с проблемой с магией, но я не обновляла безопасность системы восемь недель, и это сводит меня с ума, - ее голос стал умоляющим. – Ты можешь попросить ее хоть на минуту пустить меня к беспроводному интернету? Клянусь, я не буду выдавать данные о местоположении. Я просто хочу соединиться к серверу с обновлением, и все.

В саду была только одна «она» со мной, но Сибил точно говорила не о докторе Ковальски. Она говорила о моей настоящей начальнице, богине, для которой я стала жрицей. О Духе СЗД.

- Прости, - сказала я Сибил, стряхивая землю с себя сзади. – Но ты уже знаешь, что ничего не выйдет. У нас строгая политика без интернета.

- Но…

- Я попросила отрезать нас, - напомнила я Сибил. – Ты знаешь, сколько людей разыскивают меня?

- Нет, - рявкнула она. – И ты не знаешь, ведь мы были оторваны от внешнего мира два месяца!

- Да, потому что мы в убежище, - напомнила я, подошла к крану с водой и сунула лицо под него, чтобы рот не ощущался как Сахара. – Папа все еще не проснулся. Так мы – легкая добыча для любого дракона, который хочет добить его.

- Но они не могут его добить, - возразила Сибил. – Пока вы под защитой СЗД, ни один дракон не полезет к тебе.

- Это не помешает им попытаться, - я стряхнула воду с головы. – Пока папа такой, никто не ощущает Корею. Такие вакуумы власти возникают редко, и Корейский полуостров – одна из самых богатых территорий в мире. Может, Белая Змея уже пытается захватить ее, пока мы говорим, как и другие жадные змеи планеты.

- Пусть бьются между собой, - проворчала моя ИИ. – У твоего папы охраны хватило бы на свою армию. Зачем платить всем тем мышцам, если не собираешься их использовать?

- Потому что ни один дракон не нападет на Корею прямо, - заявила я. – Драконы – беспощадные тираны, которым плевать на жизнь людей, но они не глупые. Они могли бы пойти войной на объединенную мощь охраны моего отца и армии Кореи, или они могли бы поискать в СЗД, пока не убьют его тут. Несмотря на старания Миротворца, дуэли – все еще законный способ получить территорию. Ни один дракон не станет спорить, когда кто-то появится с головой Ёна, и раз другой вариант – биться со всей страной, что, по-твоему, они выберут?