— Господи.
*
Ли встретил нас у «Бо Джо».
В «Бо Джо» подавали огромные, с толстым краем «горные пироги», которые были лучшей пиццей, которую я когда-либо пробовала, за исключением тех случаев, когда мы с папой навещали тетю Санни в Чикаго. Корочка горного пирога была такой толстой, что вы оставляли ее, намазывали медом и съедали на десерт.
Наш стол казался длиной в милю, и за ним творился настоящий хаос. Будто недостаточно детей Андреа, чтобы сделать нашу компанию шумной и несносной для остальных клиентов, к нам присоединились Дюк и Долорес, а также папа и Малкольм. Дюк, Текс, папа и Малкольм, казалось, соревновались друг с другом в том, кто кого перекричит в разговоре мачо-мужчин.
Ли опустился на стул рядом со мной, его волосы все еще были влажными после душа и завивались на шее и у ушей. На нем была пара потрепанных, выцветших армейских зеленых брюк и светло-голубая рубашка свободного покроя, расстегнутая у воротника на пару пуговиц, а рукава закатаны до предплечий.
Он выглядел сексуально.
Без всякой видимой причины, прежде чем Ли полностью устроился на своем месте, ребенок Андреа пронзительно закричал. Мне, конечно, нравились дети, чужие дети. В малых дозах. Очень мизерных дозах.
Как только Андреа принялась что-то ворковать ему полушепотом, я повернулась к Ли.
— Ты хочешь детей?
Он держал меню, но его глаза скользнули по мне.
— Да, — осторожно ответил он.
— Сколько?
Он повернулся ко мне, и его рука легла на спинку моего стула.
— Троих.
Я подумала о троих детях. В голове возникли не самые приятные образы.
— А ты? — спросил Ли, нежно дергая меня за волосы.
— М-м-м?
— Дети?
— Я даже не могу ухаживать за своим двором, — напомнила я.
Он улыбнулся Своей Особой Улыбкой, и я сразу же решила, что мне очень хочется троих детей.
— Как дела? — спросил папа у Ли.
Ли взглянул на папу, убрал руку с моего стула и продолжил изучать меню.
— Зависит от обстоятельств. Что-то великолепно, что-то не очень.
Папа кивнул, явно довольный таким ответом или, по крайней мере, понимая его. Я размышляла о том, что Ли сказал гораздо больше, чем это прозвучало на самом деле. Мужчины обладали секретным способом общения.
Мы ели, гонялись за детьми, которые хотели отметиться у столиков других посетителей, разговаривали, смеялись, и через некоторое время я начала расслабляться. В последнее время жизнь была такой странной, что я даже не осознавала, насколько она меня напрягала. Я не понимала, как сильно мне нужен был такой вечер, как сегодня.
Полив медом корочку, я наблюдала за Тексом, который не походил на человека, забаррикадировавшегося в своем квартале на два десятилетия, а на кого-то расслабленного и вписывающегося в ряды моей семьи и друзей.
С другой стороны, можно заработать себе серьезную преданность, спасая дочь/сестру/подругу из плена и приняв за нее пулю.
Я съела корочку с медом и перевела взгляд на Ли, который слушал Долорес. Его бедро прижималось к моему под столом, и дважды он протягивал мне мед, не заставляя просить об этом. Сэвиджи и Найтингейлы десятки раз бывали у «Бо Джо», либо в Денвере по любому поводу, либо в Айдахо-Спрингс после дня катания на лыжах.
Ли знал, когда я хотела меда.
Упс.
Как такое произошло?
Нельзя отрицать, что мы действительно были вместе, а не пробовали что-то начать. Мы со свистом пролетели фазу отношений «узнать тебя получше», потому что это нам было не нужно. Нам было комфортно в той части отношений, где нас сближало наше прошлое.
Несмотря на это, мы все еще испытывали трепет от новизны нашей ситуации, открывая незнакомые вещи друг о друге, такие как, его домработница, хорошее кофе, невероятно переменчивое настроение, и он очень-очень хорошо целовался и обладал телом, которое было подарком богов.
При этих мыслях меня необъяснимо охватила паника.
Почувствовав это, потому что он был чудом природы, Ли немедленно повернул ко мне голову.
— Что случилось? — спросил он.
Инстинкт самосохранения взял верх над паникой, и я солгала:
— Ничего.
Он повернулся ко мне всем телом, и его рука снова опустилась на спинку моего стула, а предплечье другой руки лежало на столе, загораживая меня.
— Что случилось? — повторил он.
— Ничего!
Пару секунд он наблюдал за мной, а затем спокойно сказал:
— Нам придется поработать над тем, чтобы избавиться от твоей привычки врать.
— Я не вру, — солгала я.
Он наклонился ко мне.
— То, что у нас есть, хорошо, и если бы ты переборола свои мысли о том, что это не продлится долго, то поняла бы, насколько лучше все станет, если ты просто расслабишься.
Видите! Он знает меня от и до. Это начинало пугать.
Поскольку ложь не сработала, я изменила стратегию и пустила в ход раздражение.
— Убирайся из моей головы, это меня бесит, — предупредила я.
Затем я узнала (или, точнее, поняла) кое-что новое о Ли. То, что он показывал мне в течение нескольких дней.
Ли не играл в игры, и ему тоже не нравилось, если я так поступала. Возможно, выживание в опасных для жизни ситуациях и жизнь, полная риска, делали вас более честным и менее склонным тратить драгоценное время впустую.
— Какое на тебе нижнее белье? — выпалил он.
— Что? Зачем тебе?
— Затем, что, если ты мне его опишешь, я, возможно, решу, что ты стоишь этих хлопот.
Лучше было не рисковать, поэтому я скрестила руки на груди и грозно уставилась на него.
Он отвернулся с совершенно невозмутимым видом.
Я заметила папу, который сидел напротив нас. Он никак не мог слышать, о чем мы говорили, потому что Ли сидел к нему спиной и говорил тихо. И все же папа покачал головой.
— Что? — рявкнул я на отца.
— Господи, это сверхъестественно. Ты такая же, как твоя мать.
*
В помощь на подготовку к шоу Бургунди каждый внес свой вклад. Элли взяла на себя ответственность за Текса, Ли отвез меня домой в «Кроссфайере».
Перед «Бо Джо» я приняла душ, но не принарядилась, потому что большая часть косметики осталась у Ли. Мы поднялись в спальню, чтобы я могла переодеться, и Ли увидел сумку.
— Что это?
Я не хотела признаваться, что это, и значение того, что я ее упаковала. Но поскольку Ли видел насквозь большую часть моей лжи или был достаточно самоуверен, чтобы расстегнуть молнию и посмотреть самому, я призналась:
— У меня заканчивались вещи у тебя дома, поэтому я собрала больше.
Он одобрительно прищурился и притянул меня к себе. Его рот коснулся местечка под моим ухом.
— Ты закончила притворяться, что злишься на меня, чтобы скрыть страх? — пробормотал он.
Я напряглась.
— Не будь засранцем.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Ты права. Прозвучало дерьмово.
Черт возьми.
Что на такое скажешь?
— Я устал, день был долгий, — продолжил Ли, сжимая переносицу.
— Все в порядке, — заверила я. — И, нет, я не злюсь на тебя и не притворяюсь, что злюсь. Но мне нужно накраситься, а вся нужная мне косметика у тебя, так что я должна нанести визит Бургунди.
Для «Бо Джо» я снова надела футболку с Lynyrd Skynyrd. Я сменила верх на тонкий, черный, шелковистый, частично расшитый бисером топ, на бретелях-спагетти, висевший в секции гардероба «для суши-бара». Лифчик для него не требовался, и поскольку Ли казался вполне счастливым, улегшись на моей кровати, скрестив руки за головой и наблюдая, как я переодеваюсь (и я бы почувствовала себя наивной дурой, запершись в ванной), мне пришлось снять лифчик, как Дженнифер Билз в фильме «Танец-вспышка», после того, как я надела топ. Я оставила джинсы, но сменила пояс на тот, что со стразами, а ботинки на босоножки на высоком каблуке с бусинами из гагата, пришитыми поперек переднего ремешка. Я добавила около двух дюжин блестящих черных браслетов на запястье и висячие сережки.
Закончив, я повернулась к кровати. Я думала, Ли наблюдает за мной, но он спал.
Я устроилась рядом с его бедром, и в ту минуту, когда он почувствовал мой вес на кровати, его глаза открылись.
— Почему бы тебе не отдохнуть? — предложила я. — Мы вернемся после шоу.
Ли вытащил из-под головы руку, и провел пальцем по шелковистой бретельке на моем плече.
— Я не выпущу тебя из виду.
От его прикосновения мое дыхание участилось.
— Все будет хорошо. Там будут все.
Его глаза встретились с моими, и я прочитала, что говорить больше нет смысла, Ли принял решение.
Его палец зацепился за бретельку и потянул ее к себе. Либо я могла сопротивляться, рискуя порвать тонкую ткань, либо могла сдаться. Мой топ мне нравился, поэтому я наклонилась к нему.
Ли обнял меня, и я положила руки ему на грудь.
— Как долго продлится шоу? — спросил он.
Я задумалась.
— Шоу должно закончиться около часа или двух. Я отвечаю за смену костюмов, поэтому должна оставаться до самого конца.
Его глаза приобрели оттенок расплавленного шоколада, но от нетерпения в них проскальзывала суровость.
— Я снова не зайду дальше того, чтобы просто спать с тобой в своей постели, не так ли?
Боже, я надеялась, что все будет не так. Было бы хреново. Теперь, когда я в некотором роде смирилась с нашей близостью, я с нетерпением ждала кое-чего, что мы еще не успели сделать, вроде обмена телесными жидкостями.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но его глаза снова приобрели оттенок расплавленного шоколада.
— Не отвечай, твое лицо все сказало за тебя.
Здорово.
Мы вышли через черный ход и через соседние ворота направились к Тоду и Стиви. Я постучала в заднюю дверь и просунула голову внутрь.
— Йу-ху! — позвала я.
Из глубины дома послышался крик Стиви, чтобы мы входили, и мы вошли в кухню. Цокая коготками, к нам подошла Чаулина и ткнулась головой мне в ноги, затем отступила и дважды гавкнула на Ли, при каждом звуке ее передние лапки поднимались в воздух. Закончив, она тоже ткнулась ему в ноги.
— Ты ей нравишься, — сказала я Ли. Он наклонился, чтобы почесать Чаулину за ушами, и я крикнула: — Со мной Ли.
В дверном проеме появился Стиви и откровенно и внимательно оглядел Ли.
Затем одобрительно улыбнулся мне.