— Господи Иисусе! — донесся до меня крик Хэнка. — Ли, она здесь!

Я пыталась сфокусировать зрение на, вероятно, Хэнке, нависшим надо мной, но все еще плохо видела. Потом меня подняли, и это был Ли. Я могла сказать это, потому что чувствовала слабый аромат кожи, специй и табака.

— Отведи руки как можно дальше назад, широко разведи запястья и держи их ровно, — приказал Ли.

Я сделала, как было сказано, и почувствовала на предплечье сильную хватку, раздался выстрел, от которого я подпрыгнула, но при этом мои руки взлетели по бокам.

Наконец-то, свободна.

Несмотря на уколы иголками, пробегающие по рукам, я потянулась к глазам и вытерла льющиеся слезы.

— Не три глаза, газ нужно смыть. Ты в порядке?

Я кивнула, но сказала:

— Текс.

Расплывчатый силуэт головы Ли повернулся к Хэнку.

— Побудешь с ней?

— Да, — ответил Хэнк.

Затем Ли ушел.

Пошатываясь, я подошла к тому месту, где теперь на траве сидел Текс, скрестив ноги и держась за плечо. Я все еще плохо видела, но опустилась на колени рядом с ним, обхватила руками его здоровое предплечье и сжала. Я понятия не имела, что делаю, но понадобился бы лом, чтобы оторвать меня от него.

Завыли сирены, и возле нас притормозили полицейские машины, но Хэнк подал им сигнал продолжать движение, и они умчались.

Из ниоткуда появился мистер Кумар, неся бумажное полотенце и воду в бутылках из своего магазина. Я отпустила Текса достаточно надолго, чтобы вылить воду на лицо и руки. Когда зрение достаточно прояснилось, я увидела, что Текс истекает кровью, поэтому разорвала бумажное полотенце и прижала большой комок к его плечу.

Я поняла, что мы в районе Текса и мистера Кумара. Если пройти еще полквартала, то окажешься в магазине Кумара на углу. Стрелки привезли меня почти к дому Текса.

Мне повезло?

Или это Тексу не повезло?

Патрульный автомобиль, мигая огнями, с визгом остановился по диагонали на дороге.

Из машины появились Брайан Бонд и Вилли Мозес и побежали ко мне и Тексу.

— Святое дерьмо, Инди. Какого хрена? — спросил Вилли.

Вилли был моим другом, окончил среднюю школу в том же году, что и Хэнк. Он выбрал униформу. Хотел действовать, а не просиживать штаны в офисе. И в любом случае, форма хорошо на нем смотрелась, очень хорошо. Он был высоким, с идеальной, гладкой, как шелк, черной кожей, красивой белозубой улыбкой и телом, состоящим из одних мышц. Полноправный стипендиат Университета Колорадо, он был хорош, но недостаточно для НФЛ. Как и Хэнк, он окончил колледж и сразу поступил в Академию. Он научил меня играть в покер, нарочно плохо, и обыгрывал каждый раз. С Брайаном мы пару раз встречались, но он едва вышел из статуса новобранца.

— Вызови скорую, — сказала я Вилли.

— Будет через две минуты, — ответил Брайан.

— Давай поднимем тебя. — Вилли схватил меня за плечо.

— Нет, ни за что. Я не отпущу его, пока не приедет скорая. — Я изо всех сил старалась не плакать и прижимала теперь уже пропитавшийся кровью комок бумаги к плечу Текса. Кровотечение было сильным. В обычных обстоятельствах это вызвало бы у меня тошноту и, возможно, рвоту, но я быстро приобретала новые навыки, в том числе, держащейся на адреналине медсестры.

— Теперь ты ведешь себя как девчонка, — сказал Текс. — Скоро начнешь сюсюкаться со мной. Это всего лишь ранение в плечо. Черт, у меня бывало и похуже.

Я посмотрела на Текса. Он был бледным, постоянно морщился, а голос выдавал боль. Я решила высказаться так, чтобы он понял.

— Ну, извини! — завопила я. — Я никогда не видела ранения в плечо. Я вообще никогда не видела ни одного ранения! Срочные новости, Текс. Я девушка, и я, бл*ть, не отпущу тебя, пока не приедет чертова скорая помощь. Понял, мать твою?

Вилли отпустил меня и сделал шаг назад.

— Ладно, нечего истерить, будто у тебя ПМС, — смягчился Текс, затем его глаза сфокусировались на чем-то за моим плечом, и я оглянулась.

К нам направлялся Ли, опустив одну руку и небрежно держа в ней пистолет. Другой рукой он толкал Светловолосого вперед, его руки были скованы наручниками за спиной. Ли толкнул его во двор, который мы все занимали, и Светловолосый тяжело шлепнулся на колени.

— Это один из них? — спросил он Текса, не глядя на меня.

— Да, — ответил Текс.

— Он стрелял в тебя? — спросил Вилли.

— Стрелял в меня и в Инди. Хотя попал в меня другой парень.

Брайан и Вилли больше не слушали. Только услышав «и Инди», они втянули полночный воздух в легкие, и их глаза сузились на Светловолосом.

Стрелять в дочь полицейского — почти хуже, чем стрелять в самого полицейского.

Светловолосый только что огреб себе кучу неприятностей.

И в этот момент приехала скорая помощь.

*

Я вынудила бригаду скорой разрешить мне ехать с Тексом. При этом закатив грандиозную истерику. Пока Текса не увезли в реанимацию, я не отходила от него ни на шаг. Он позволил мне, главным образом потому, что стал свидетелем истерики и знал, что я держусь на волоске. Временами ты потакаешь женщине, даже если ты сумасшедший мужчина, не боящийся летящих пуль, и это был один из таких случаев.

В скорой Текс рассказал, что Кумар жил в паре домов от того, куда меня привезли, и видел, как меня выгружали. Как, по-видимому, практиковалось в районе, Кумар пошел прямо к Тексу, и Текс дал ему мою визитку и сказал, чтобы он позвонил Элли и спросил Ли. Вот почему Хэнк и Ли добрались туда так быстро.

Детектив Джимми Маркер, который давным-давно поймал меня на пьянстве в несовершеннолетнем возрасте, взял это дело себе и допросил меня в приемной больницы. Джимми с мрачным видом старался не быть таким взбешенным, каким выглядел на самом деле. Когда мне было восемь, Джимми ходил со мной на день отца и дочери, потому что папа был на дежурстве. Мы вместе участвовали в забеге на трех ногах. Я подозревала, что он предпочел бы сопроводить Светловолосого в наручниках и кандалах на лодыжках вниз по очень длинной, крутой лестнице.

Допрос занял некоторое время, потому что половина полицейского управления Денвера прошла через приемную, чтобы удостовериться, все ли со мной в порядке. В полиции у меня было много приятелей, половина из них нянчилась со мной, а с другой половиной мы тусовались.

Затем, естественно, последовало истеричное появление Китти Сью и Элли, а Малкольм и папа следовали за ними по пятам.

Китти Сью не плакала, она кричала. В детстве бабушка достаточно часто говорила мне, что во время эмоционального напряжения крик был таким же действенным способом выпустить пар, как и рыдания. Оба способа сопровождались ужасающим эффектом, но только один из них заканчивался красными, опухшими глазами и пятнистым лицом. Китти Сью была женой полицейского, она уже давно поняла, что слезливая истерика ни к чему не приведет, кроме воплей, привлекающих внимание. Мужчины в принципе не знали, как справляться с плаксами, но сделали бы все, чтобы заставить женщину замолчать.

Мистер Кумар тоже приехал в больницу и, похоже, не знал, что делать в данных обстоятельствах, поэтому вел себя тихо и старался оставаться незаметным. Джимми допросил мистера Кумара после меня.

Как только Джимми ушел, я, наконец, сходила в туалет и, не шучу, облегчение было таким огромным, что я чуть не разрыдалась.

Затем я сообщила всем, что буду ждать, когда Текса вывезут из операционной. Я говорила настолько твердо, что никто не сказал ни слова в знак протеста. У меня на запястьях все еще оставались наручники, я была покрыта ссадинами и порезами от сражения с кустами и, вероятно, кровью Текса. Не то состояние, ни в физическом, ни в психическом плане, чтобы со мной связываться.

Я села рядом с мистером Кумаром, схватила его за руку и крепко сжала. Мистер Кумар, казалось, не возражал, но, опять же, он тоже был свидетелем моей истерики.

Все остальные устроились ждать со мной.

По команде Китти Сью папа и Малкольм отправились на поиски прохладительных напитков, потому что здесь можно было найти только отвратительный кофе из автомата. Китти Сью и Элли держались поближе ко мне и Кумару. Ли с Хэнком исчезли.

Я потеряла их из виду во время истерики, но в ожидании новостей о Тексе ко мне вернулась ясность мысли. Воспоминания всплыли на поверхность, и детали головоломки начали складываться в единую картину.

Я очень злилась из-за того, что меня снова похитили. Я также была почти уверена, что от потери коленной чашечки меня отделяло примерно пять секунд. Я никогда не обращала особого внимания на свои колени, но, внимательно осмотрев их в приемной, решила, что они мне нравятся такими, какие есть.

Я боялась за свою жизнь, боялась за свою коленную чашечку, и хотя почти ослепла от слезоточивого газа, видела, как Текс принял за меня пулю.

Страх сводил с ума. Меня злило, что похитители заявились на порог моего дома. Меня злило, что Китти Сью билась в истерике. Меня злило, что Малкольм каждые несколько секунд поглядывал на меня, будто хотел что-то сказать, но считал, что я слишком ранимая для этого. И меня злило, что папа сидел в приемной с озабоченным выражением.

И пока я расшифровывала детали и фрагменты головоломки, кружившие вокруг меня последние несколько дней… детали головоломки, которые я была слишком глупа, чтобы сложить вместе, я пришла в бешенство.

Дело в том, что я была почти убеждена, что Ли играл со мной.

Ли и Хэнк вошли в приемную, и все посмотрели на них. Лицо Ли было каменным. Хэнк выглядел более злым, чем я, и он один раз отрицательно качнул головой Малкольму, и лицо Малкольма приобрело еще более напряженное выражение. Услышав безмолвное сообщение, папа громко выругался.

Я догадалась (правильно), что Седой Рик сбежал.

Хэнк подошел ко мне, вытащил из кресла и крепко обнял, отчего у меня перехватило дыхание.

Ли остановился возле папы, Малкольм присоединился к ним, и они завели тихий разговор, который я не могла расслышать.

От этого я тоже разозлилась.