— Как у тебя дела? — спросила Китти Сью, не сводя с меня глаз и думая о нас с Ли.

Мы с Ли добрались до папиного дома за пятнадцать минут до того, как должны были прийти все остальные. То есть, на пятнадцать минут позже обещанного мной папе времени. Папа винил Ли, хотя я уверяла его, что это моя вина, потому что я загорала и заснула.

Я улучила секунду, чтобы поговорить с Ли, пока папа раскладывал гамбургеры на гриле.

— Не принимай это на свой счет, ему никогда не нравился ни один из парней, которых я приводила домой.

Хотя я говорила правду, это было не то, что Ли хотел услышать. После моих слов его взгляд остановился на мне, и я поняла, что допустила ошибку, подняв тему других парней, которых я приводила домой.

Пытаясь сгладить ситуацию, я только все усугубила.

— Даже выбери я Хэнка, папа нашел бы, из-за чего придраться. Он — отец, это его долг.

Ли не пошевелился, лишь бросил на меня взгляд исподлобья. Не успела я закончить, как он повернулся ко мне всем телом и загородил от всех остальных.

— Ты думала выбрать Хэнка? — спросил он.

Ой-ой.

— Я просто так сказала.

— Ты просто так сказала… что? Уточни.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неуютно!

— Мне не было неуютно. Я в курсе, что твой отец не одобряет нас с тобой. Он придет в себя. Но мне не нужны мысли о тебе и Хэнке. Господи, Инди.

Подошел Хэнк.

— Вам следует знать, что вокруг собрались зрители.

Я выглянула из-за Ли и увидела, как все стремительно отвернулись.

Супер.

Хэнк небрежно обнял меня за плечи, как делал до этого миллион раз. Только на этот раз глаза Ли сузились.

— Мне нужно пиво, — в отчаянии заявила я и сбежала.

К тому времени, как я устроилась рядом с Китти Сью, я прикончила третью бутылку «Fat Tire», съела гамбургер, приличное количество салата из макарон и капустный салат Китти Сью. На мне были шорты, перешитые из старых армейских штанов, и черная майка с изящным рисунком из красных роз, переплетающихся с серо-белой колючей проволокой, которая змеилась по талии, груди, через плечо и вниз по спине. Для ковбойских сапог погода стояла слишком жаркая, и в любом случае, сапоги выглядели нелепо с шортами (я много раз так пробовала), поэтому надела черные шлепанцы на толстой подошве. Шорты мне уже жали в поясе, а я еще даже не ела кексы или пирог с орехами пекан.

С момента нашей короткой дискуссии с Ли, я успешно его избегала. Это было нетрудно, я целое десятилетие успешно избегала Ли на семейных встречах.

Я повернулась к Китти Сью и удивила себя честным ответом:

— Я в порядке. Ли в порядке. Ли более в порядке, чем я. Мне еще трудно свыкнуться с мыслью о нас. Ли, кажется, довольно уверен. Ли, похоже, уверен почти во всем.

Я осознала, что в отношении Ли, это всегда было правдой. Никогда в жизни я не встречала такого уверенного в себе человека. Ну, может, Хэнка, но уверенность Хэнка была спокойной и непробиваемой. И, конечно, еще лучший друг Ли, Эдди. Но Эдди с Ли были как близнецы, разлученные при рождении, и скроенные из одного теста. Уверенность Ли и Эдди была не такой, как у Хэнка, она была дерзкой и напористой.

— А ты не уверена? — спросила Китти Сью.

Я посмотрела на нее, подумывая солгать. Но теперь было уже слишком поздно.

— Нет. Он пугает меня, — призналась я.

Она кивнула.

— Да, он чертовски пугающий.

Я уставилась на нее. Боже мой, эта женщина говорила о родном сыне.

— Ты согласна?

Она посмотрела на Ли, потом снова на меня.

— Дорогая, этот мальчик сводит меня с ума. Словно он вышел не из моих чресел. Даже не знаю, откуда. Если бы Элли не была точной копией Ли, в плане личности и за исключением пола, я бы задалась вопросом, не произошла ли путаница в роддоме.

Я продолжала смотреть. Китти Сью продолжала говорить.

— Хэнк такой же, как его отец, умный, осторожный, сдержанный, идет на риск только когда все просчитает. Уверена, Ли просчитывает риски, но допускает гораздо большую погрешность и полагается на… не знаю, на что он полагается, но это вытаскивает его из любых передряг, в которые он попадает.

Я не могла перестать пялиться на нее, а она продолжала говорить, и все, что слетало с ее губ, было похоже на автомобильную катастрофу. Если это ее попытка убедить меня остаться с ее сыном, ей следовало применить другой подход.

— Он… ну, понимаешь? — продолжила Китти Сью.

Я осознала, что вопрос адресован мне, поэтому покачала головой, показывая, что не понимаю.

— Он выбирается из любой передряги, всегда, и всегда сам. И чтобы жить такой жизнью, зная, какой он, зная, на какой риск он идет, ему нужна особенная женщина.

Ее рука легла мне на колено, сжав его.

— Никто здесь не стал бы думать о тебе хуже, если бы ты не была той женщиной. Я говорю тебе это, потому что это правда. Мы все любим вас обоих и всегда будем любить, что бы между вами ни случилось. — Она остановилась, вздохнула и продолжила: — Я даже не знаю, существует ли такой тип женщин. Я его мать и прожила с ним всю его жизнь, видела раны, от которых у тебя волосы встали бы дыбом, и я беспокоюсь о нем каждый день, но даже меня он пугает до чертиков.

Верно, я не хотела, чтобы у меня волосы встали дыбом. Не очень приятное зрелище.

Я также не хотела думать о том, что другая женщина стала бы той самой, беспечно принимая погрешность, с которой Ли обманывал смерть, тем самым став той, к кому бы он возвращался домой каждую ночь. И, наконец, я не хотела, чтобы семья думала обо мне хуже, если бы я бросила Ли, потому что вела себя как неженка. Я не была неженкой. Пусть Ли и пугал меня, но не настолько. Я могла бы справиться с погрешностью Ли лучше любой сучки, которая попадется мне на пути.

— Пойду за кексами, — сказала я Китти Сью.

Она похлопала меня по колену. Я встала и направилась прямо к Ли.

Он сидел в шезлонге, вытянув ноги перед собой, Хэнк, Малкольм и Элли сидели рядом с ним. Он смотрел, как я пересекаю лужайку, но не пошевелил ни единым мускулом.

— Могу я с тобой поговорить? — спросила я.

Он не ответил, но встал, последовав за мной через раздвижную стеклянную дверь на кухню. Я закрыла за нами дверь и повернулась к нему.

— Ты злишься на меня? — спросила я.

Ли молча скрестил руки на груди, но я догадалась, что его ответ был «да».

Я попыталась выпутаться из этого, одарив его улыбкой и кокетливо наклонив голову.

— Что мне нужно сделать, чтобы ты перестал злиться на меня?

Ли продолжал молчать.

Ладно, моя уловка не сработала.

Я вздохнула и всплеснула руками.

— Это никогда не был Хэнк, и никогда не будет. Хэнк — даже не вариант.

— Ради Христа, перестань говорить о Хэнке, — взорвался он, беря меня за руку и увлекая вглубь дома, подальше от глаз и ушей всех присутствующих на заднем дворе.

— Тогда в чем дело? — спросила я его спину, когда он остановился в гостиной.

— А ты подумай, — ответил он, повернувшись.

— Не хочу я думать, если бы знала, то уже объяснилась или извинилась. Тебе придется сказать мне.

— Не скажу.

— Ох, да ёж твою мать! — заорала я. — Как я могу сделать лучше, если даже не знаю, что сделала не так?

— Забудь. Я больше не сержусь на тебя.

— Нет, сердишься, — возразила я.

— Нет, — сказал он своим грозным голосом, — не сержусь.

— Боже, какой же ты бука. Ты самый угрюмый парень, которого я когда-либо встречала.

— Если действительно хочешь сделать все лучше, могла бы начать с того, чтобы не упоминать обо всех своих знакомых мужиках. Это бы помогло.

Я ахнула.

— Говоришь так, будто я шлюха!

Ли подошел ко мне, я не отступила. Он был так близко, что я чувствовала исходящий от него жар.

— Хорошо, Инди. Во-первых, мне не нравится думать о тебе с другими парнями. Возможно, их было не так уж много, но даже от одного у меня сводит зубы. Во-вторых, мне не нравится, когда меня сравнивают с Хэнком, или мысль о том, что ты думаешь, что Том примет его легче меня.

Меня осенило, какой идиоткой я себя выставила.

— Ли…

— Поеду прокачусь. Я вернусь, чтобы отвезти тебя домой.

— Ли...

Он ушел, а я стояла в гостиной, глядя в большое панорамное окно на передний двор. «Кроссфайер» уже давно исчез, когда дверь в ванную комнату открылась, оттуда вышел папа и посмотрел на меня.

— Как много ты слышал? — поинтересовалась я.

— Все это время вы говорили довольно громко, — ответил папа, подходя ко мне.

Я положила голову ему на плечо, и он обнял меня.

— Я идиотка.

— Ну, не знаю, что ты сказала, но это звучит не очень хорошо.

— Я идиотка.

Папа поцеловал меня в висок.

— Это он был бы полным идиотом, если, вернувшись, не принял бы твоих извинений. В Ли много всего, но этот парень не идиот. Схожу за кексами.

Папа ушел на кухню, и я услышала, как открылась и закрылась раздвижная стеклянная дверь.

Я зашла в ванную комнату, не потому, что мне нужно было ею воспользоваться, но если папа слышал нас с Ли, то и остальные тоже могли, и мне нужно было собраться с мыслями. Не очень хорошее начало, первое семейное мероприятие, и я наговорила глупостей и разозлила Ли до такой степени, что ему пришлось уехать, чтобы остыть.

Выходя из ванной, я размышляла о том, как загладить перед ним вину, когда в дверь позвонили. Я подошла к двери, полагая, что, может, замок каким-то образом защелкнулся. Единственный, кто мог бы прийти, был Ли, но обычно он входил без стука или же появлялся со стороны заднего двора.

Я распахнула дверь и столкнулась лицом к лицу со стрелками, на мгновение испытав шок от того, что они стояли на пороге дома моего детства и звонили в звонок.

Я открыла рот, чтобы закричать, но один из них выбросил руку вперед и все кругом потемнело.