Я не ответила. Не то чтобы я не радовалась, как любой хороший человек, что Черри доживет до следующего дня, чтобы иметь возможность заставить простых смертных чувствовать себя неполноценными, просто я была не в себе.

Пройдя вперед, открыла дверцы шкафа. Взявшись обеими руками за самый край вешалок, изо всех сил толкнула их в другую сторону. Для этого потребовалось сверхчеловеческое усилие. Вешалки щелкнули друг о друга, вся моя одежда скомкалась, и мне удалось освободить около полутора футов пространства. Я отступила назад и посмотрела на разбросанную на полу одежду Ли.

Именно тогда у меня случился приступ панической атаки.

Ли обнял меня сзади, опустив подбородок мне на плечо.

— Дыши глубже, — посоветовал он.

Я сделала, как мне было сказано. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

— Теперь лучше? — спросил он.

— Нет, — ответила я.

Он подошел к проигрывателю и перебрал несколько компакт-дисков. Потом я услышала Stereophonics «Dakota». Песня была действительно хорошая. Я начинала чувствовать себя лучше.

Я посмотрела на Ли и глубоко вздохнула.

— Дай мне минуту, и я справлюсь.

Он оставил меня наедине с собой.

Полчаса спустя я уже теряла самообладание. Я освободила в шкафу еще один фут, и на лестничной площадке образовалась небольшая кучка вещей, которые я должна была выбросить много лет назад.

Этого недостаточно.

— Этого недостаточно! — истерически закричала я.

Ли вернулся.

— Знаешь, мог бы и помочь, — предъявила я, уперев руку в бедро.

Он подошел к шкафу, щелкнул парой вешалок и достал мою рубашку с крыльями бабочки, щедро расшитую серебристыми пайетками, которую я носила, когда хотела притвориться Оливией Ньютон-Джон (прим.: Оливия Ньютон-Джон — австралийская актриса и певица 1970-х годов). Это был не мой лучший образ, но я пережила в нем несколько хороших моментов, это была памятная рубашка.

— Даже не думай об этом, — сказала я.

В уголках глаз Ли появились морщинки, и он повесил рубашку обратно, прошелся еще по паре вешалок и вытащил вышитую кофточку с большой прорехой. Раньше она была великолепна, но починить ее было невозможно. Она также видела хорошие времена.

— Ты что, спятил? В ней я ходила на концерт Red Hot Chili Peppers!

Ли повесил ее обратно, вышел из спальни и спустился по лестнице. Он вернулся с двумя открытыми бутылками «Fat Tire», вручил мне одну и снова вышел. Это не очень помогло, но и не было плохо.

Сорок пять минут спустя я взобралась на гору из вещей. На лестничной площадке высилась огромная куча одежды на выброс, кое-какая обувь, сумки и прочий хлам. Чемоданы Ли тоже были распакованы, застегнуты и вынесены на лестничную площадку. В его распоряжении было два с половиной ящика и примерно треть шкафа.

Я лежала лицом вниз на кровати, слушая, как Келли Джонс чертовски здорово исполняет песню Рода Стюарта «Handbags and Gladrags», которую я считала уместной.

Я почувствовала, как кровать прогнулась под весом Ли и его руки коснулись моей поясницы.

— Я заказал пиццу, сгоняю за ней в «Фэймос». Хочешь со мной?

Я покачала головой, и Ли ушел.

Дослушав песню, я врубила «Have a Nice Day», затем выключила проигрыватель, проковыляла в комнату с телевизором и рухнула на диван. Пару минут спустя вошел Ли с коробкой пиццы, на которой балансировали две открытые бутылки «Fat Tire».

— Пожалуйста, скажи, что она с грибами и пепперони, — взмолилась я.

Он улыбнулся.

— И с черными оливками.

Слава Богу.

Мы поели, посмотрели бейсбол, потом Ли унес коробку и пустые бутылки вниз и вернулся с полными бутылками.

Все шло не так уж плохо.

Ли потеснил меня на диване, лег на спину и притянул к себе, подоткнув плед. Я прижалась щекой к его груди, наблюдая за ночной игрой «Рокиз».

Ладно, все было очень даже неплохо.

После принятия столь важного решения я заснула.

*

Ли разбудил меня, потрепав за плечо, и сказал:

— Пора в кровать, красотка.

Я перекатилась через него и встала с дивана.

Раздевшись по пути между диваном и спальней, заползла под одеяло, одетая только в ярко-розовые трусики, слишком уставшая, чтобы даже почистить зубы.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы заметить, что Ли ходит по комнате, но звуки, которые он издавал, не говорили о том, что он готовиться лечь спать.

— Что ты делаешь? — пробормотала я.

— У меня есть работа.

Я понимала, что лучше не спрашивать, и, более того, я не хотела знать.

Ли выключил свет, наклонился ко мне и поцеловал в висок.

— Будь осторожен, — сказала я.

— Всегда, — прошептал он.

Затем исчез.

*

Ли разбудил меня, когда ложился в постель.

Я перекатилась к нему, и он прижал меня к себе.

— Все в порядке? — пробормотала я, хотя и не могла представить, что он меня услышал, потому что мой рот в основном прижимался к его груди.

— Да. Засыпай, — ответил он.

Я полежала секунду, почти уплыв в страну грез, а потом тихо спросила, потому что мне нужно было знать:

— Такой и будет моя жизнь?

Его тело напряглось, когда я прижалась к нему, но расслабилось после того, как он подоткнул мне одеяло. Сейчас он снова напрягся от моего вопроса.

— Да, — ответил он, как всегда прямо.

Я глубоко вдохнула через нос и выдохнула через рот.

— Просто пообещай мне одну вещь.

— Какую?

— Когда будешь возвращаться домой, я хочу, чтобы ты будил меня.

Его тело оставалось напряженным еще мгновение, а затем расслабилось.

— Это я могу.

— Спасибо.

Потом я заснула.

*

Ранним утром я стояла на улице посреди своего двора в обрезанных джинсах и оливково-серой рубашке Ли с надписью «Army» на груди. В одной руке я держала кофейную кружку, в другой — шланг, распылитель был опущен, и я поливала свои цветы.

Я услышала, как открылась дверь, а затем Стиви крикнул:

— Полей и наши тоже, хорошо?

Все еще пребывая в утреннем ступоре, даже не потрудившись обернуться, я машинально подняла кружку, давая понять, что сообщение принято, и услышала, как дверь снова закрылась.

Я заметила, как Ли перебежал тротуар напротив. Открыл ворота и вошел во двор, останавливаясь в паре футов от меня.

Я перевела взгляд на него. На нем снова были обрезанные до бедра спортивные штаны, но на этот раз черные и выцветшие. Белая футболка с надписью «Night Stalkers», которую я считала своей, прилипала к его мокрому от пота телу. Его кроссовки для бега выглядели как кроссовки, а не как модная обувь «посмотрите-на-меня».

Даже несмотря на потное тело, его дыхание почему-то не было затрудненным, и если бы я не пребывала в тумане утренней дремоты, то набросилась бы на него, и мне было бы плевать, насколько он потный.

— Привет, — поздоровалась я.

Он посмотрел на меня, затем в направлении брызг. В уголках глаз появились морщинки, и он снова посмотрел на меня.

— Привет, — ответил он.

— Я поливаю цветы.

Он покачал головой.

— Милая, мне неприятно тебе это говорить, но ты поливаешь забор.

Я посмотрела в сторону брызг и увидела, что целюсь немного выше, напор ударялся о забор и вода стекала вниз, не попадая на цветы.

Упс.

— Я выпила недостаточно кофе, — объяснила я.

Ли приблизился и забрал у меня шланг.

— Возможно, тебе не следует управлять сложными механизмами по утрам, — предположил Ли.

Насадка для шланга была не совсем сложным механизмом, но я не собиралась спорить.

— Полей цветы Тода и Стиви тоже, хорошо? — попросила я, а потом скрылась в доме, села на новый диван, положила ноги на оттоманку и уставилась в пространство, пока не опустошила кружку.

Я налила еще кофе, поднялась по лестнице, поставила кружку на столик в ванной, разделась и залезла в душ. У меня вся голова была в шампуне, когда дверца душевой открылась, и ко мне присоединился Ли. Его руки легли мне на бедра и начали скользить вокруг, что мешало сосредоточиться на текущей задаче, но я упорно продолжала.

Как только пена с волос была смыта, Ли оттеснил меня в сторону и сам занял мое место под водяными струями. Я взяла кондиционер и начала втирать его в волосы.

— И как ты можешь работать всю ночь, просыпаться до шести утра и отправляться на пробежку? — спросила я.

— Тренировка, — ответил он.

По его телу стекали мыльные потеки. При виде этого я как бы потеряла интерес к разговору. Поставила кондиционер и стала водить руками по телу Ли, мыло делало его приятным на ощупь и скользким. Я всерьез занялась исследованием, вода падала на нас обоих. Затем я решила провести мультисенсорное исследование с помощью рук и рта, что Ли позволил на некоторое время, затем поднял меня и прижал к стене.

Я посмотрела ему в глаза и заметила, что Зверь Ли вырвался на свободе.

Одна его рука скользнула по моей заднице и бедру, он поднял мою ногу и обвил ее вокруг своей талии.

— Ты принес презервативы снизу? — сказала я ему в губы.

— Я успею выйти, — ответил он.

— Нет! Такое никогда не срабатывает. Спроси Андреа.

— Не волнуйся об этом, я хочу, чтобы ты забеременела.

Святое дерьмо.

— Что? — взвизгнула я, приходя в себя. — Типа... сейчас?

— Не сейчас, но если это случится, я не расстроюсь.

На мгновение я растерялась, затем обхватила ладонями его лицо, которое было обращено вниз на мое тело, и заставила его посмотреть мне в глаза.

— Я смирилась с тем, что мы вместе и съезжаемся, двигаемся намного быстрее, чем мне было удобно. Ты должен дать мне время разобраться с идеей о ребенке, Ли, прошла всего неделя.

Он поцеловал меня, и я обо всем забыла. Когда он отстранился, я обнаружила, что полностью согласна с идеей иметь ребенка, но Ли сказал:

— Схожу за презервативами.

Он вышел, обернул полотенце вокруг талии и спустился вниз.

Да, в конце концов, все было не так уж плохо.

*

Мы лежали на кровати, я — на спине, Ли — на животе, его рука покоилась у меня на талии.

Мы немного увлеклись, потому что семь упаковок презервативов были в пределах досягаемости, и после крещения в душе я обнаружила (к своему великому счастью), что Черри была права. Обработай ртом Ли утром, он отплатит тебе тем же.

— У меня идея, — выпалила я.