— Господи.

*

Ли встретил нас у «Бо Джо».

В «Бо Джо» подавали огромные, с толстым краем «горные пироги», которые были лучшей пиццей, которую я когда-либо пробовала, за исключением тех случаев, когда мы с папой навещали тетю Санни в Чикаго. Корочка горного пирога была такой толстой, что вы оставляли ее, намазывали медом и съедали на десерт.

Наш стол казался длиной в милю, и за ним творился настоящий хаос. Будто недостаточно детей Андреа, чтобы сделать нашу компанию шумной и несносной для остальных клиентов, к нам присоединились Дюк и Долорес, а также папа и Малкольм. Дюк, Текс, папа и Малкольм, казалось, соревновались друг с другом в том, кто кого перекричит в разговоре мачо-мужчин.

Ли опустился на стул рядом со мной, его волосы все еще были влажными после душа и завивались на шее и у ушей. На нем была пара потрепанных, выцветших армейских зеленых брюк и светло-голубая рубашка свободного покроя, расстегнутая у воротника на пару пуговиц, а рукава закатаны до предплечий.

Он выглядел сексуально.

Без всякой видимой причины, прежде чем Ли полностью устроился на своем месте, ребенок Андреа пронзительно закричал. Мне, конечно, нравились дети, чужие дети. В малых дозах. Очень мизерных дозах.

Как только Андреа принялась что-то ворковать ему полушепотом, я повернулась к Ли.

— Ты хочешь детей?

Он держал меню, но его глаза скользнули по мне.

— Да, — осторожно ответил он.

— Сколько?

Он повернулся ко мне, и его рука легла на спинку моего стула.

— Троих.

Я подумала о троих детях. В голове возникли не самые приятные образы.

— А ты? — спросил Ли, нежно дергая меня за волосы.

— М-м-м?

— Дети?

— Я даже не могу ухаживать за своим двором, — напомнила я.

Он улыбнулся Своей Особой Улыбкой, и я сразу же решила, что мне очень хочется троих детей.

— Как дела? — спросил папа у Ли.

Ли взглянул на папу, убрал руку с моего стула и продолжил изучать меню.

— Зависит от обстоятельств. Что-то великолепно, что-то не очень.

Папа кивнул, явно довольный таким ответом или, по крайней мере, понимая его. Я размышляла о том, что Ли сказал гораздо больше, чем это прозвучало на самом деле. Мужчины обладали секретным способом общения.

Мы ели, гонялись за детьми, которые хотели отметиться у столиков других посетителей, разговаривали, смеялись, и через некоторое время я начала расслабляться. В последнее время жизнь была такой странной, что я даже не осознавала, насколько она меня напрягала. Я не понимала, как сильно мне нужен был такой вечер, как сегодня.

Полив медом корочку, я наблюдала за Тексом, который не походил на человека, забаррикадировавшегося в своем квартале на два десятилетия, а на кого-то расслабленного и вписывающегося в ряды моей семьи и друзей.

С другой стороны, можно заработать себе серьезную преданность, спасая дочь/сестру/подругу из плена и приняв за нее пулю.

Я съела корочку с медом и перевела взгляд на Ли, который слушал Долорес. Его бедро прижималось к моему под столом, и дважды он протягивал мне мед, не заставляя просить об этом. Сэвиджи и Найтингейлы десятки раз бывали у «Бо Джо», либо в Денвере по любому поводу, либо в Айдахо-Спрингс после дня катания на лыжах.

Ли знал, когда я хотела меда.

Упс.

Как такое произошло?

Нельзя отрицать, что мы действительно были вместе, а не пробовали что-то начать. Мы со свистом пролетели фазу отношений «узнать тебя получше», потому что это нам было не нужно. Нам было комфортно в той части отношений, где нас сближало наше прошлое.

Несмотря на это, мы все еще испытывали трепет от новизны нашей ситуации, открывая незнакомые вещи друг о друге, такие как, его домработница, хорошее кофе, невероятно переменчивое настроение, и он очень-очень хорошо целовался и обладал телом, которое было подарком богов.

При этих мыслях меня необъяснимо охватила паника.

Почувствовав это, потому что он был чудом природы, Ли немедленно повернул ко мне голову.

— Что случилось? — спросил он.

Инстинкт самосохранения взял верх над паникой, и я солгала:

— Ничего.

Он повернулся ко мне всем телом, и его рука снова опустилась на спинку моего стула, а предплечье другой руки лежало на столе, загораживая меня.

— Что случилось? — повторил он.

— Ничего!

Пару секунд он наблюдал за мной, а затем спокойно сказал:

— Нам придется поработать над тем, чтобы избавиться от твоей привычки врать.

— Я не вру, — солгала я.

Он наклонился ко мне.

— То, что у нас есть, хорошо, и если бы ты переборола свои мысли о том, что это не продлится долго, то поняла бы, насколько лучше все станет, если ты просто расслабишься.

Видите! Он знает меня от и до. Это начинало пугать.

Поскольку ложь не сработала, я изменила стратегию и пустила в ход раздражение.

— Убирайся из моей головы, это меня бесит, — предупредила я.

Затем я узнала (или, точнее, поняла) кое-что новое о Ли. То, что он показывал мне в течение нескольких дней.

Ли не играл в игры, и ему тоже не нравилось, если я так поступала. Возможно, выживание в опасных для жизни ситуациях и жизнь, полная риска, делали вас более честным и менее склонным тратить драгоценное время впустую.

— Какое на тебе нижнее белье? — выпалил он.

— Что? Зачем тебе?

— Затем, что, если ты мне его опишешь, я, возможно, решу, что ты стоишь этих хлопот.

Лучше было не рисковать, поэтому я скрестила руки на груди и грозно уставилась на него.

Он отвернулся с совершенно невозмутимым видом.

Я заметила папу, который сидел напротив нас. Он никак не мог слышать, о чем мы говорили, потому что Ли сидел к нему спиной и говорил тихо. И все же папа покачал головой.

— Что? — рявкнул я на отца.

— Господи, это сверхъестественно. Ты такая же, как твоя мать.

*

В помощь на подготовку к шоу Бургунди каждый внес свой вклад. Элли взяла на себя ответственность за Текса, Ли отвез меня домой в «Кроссфайере».

Перед «Бо Джо» я приняла душ, но не принарядилась, потому что большая часть косметики осталась у Ли. Мы поднялись в спальню, чтобы я могла переодеться, и Ли увидел сумку.

— Что это?

Я не хотела признаваться, что это, и значение того, что я ее упаковала. Но поскольку Ли видел насквозь большую часть моей лжи или был достаточно самоуверен, чтобы расстегнуть молнию и посмотреть самому, я призналась:

— У меня заканчивались вещи у тебя дома, поэтому я собрала больше.

Он одобрительно прищурился и притянул меня к себе. Его рот коснулся местечка под моим ухом.

— Ты закончила притворяться, что злишься на меня, чтобы скрыть страх? — пробормотал он.

Я напряглась.

— Не будь засранцем.

Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Ты права. Прозвучало дерьмово.

Черт возьми.

Что на такое скажешь?

— Я устал, день был долгий, — продолжил Ли, сжимая переносицу.

— Все в порядке, — заверила я. — И, нет, я не злюсь на тебя и не притворяюсь, что злюсь. Но мне нужно накраситься, а вся нужная мне косметика у тебя, так что я должна нанести визит Бургунди.

Для «Бо Джо» я снова надела футболку с Lynyrd Skynyrd. Я сменила верх на тонкий, черный, шелковистый, частично расшитый бисером топ, на бретелях-спагетти, висевший в секции гардероба «для суши-бара». Лифчик для него не требовался, и поскольку Ли казался вполне счастливым, улегшись на моей кровати, скрестив руки за головой и наблюдая, как я переодеваюсь (и я бы почувствовала себя наивной дурой, запершись в ванной), мне пришлось снять лифчик, как Дженнифер Билз в фильме «Танец-вспышка», после того, как я надела топ. Я оставила джинсы, но сменила пояс на тот, что со стразами, а ботинки на босоножки на высоком каблуке с бусинами из гагата, пришитыми поперек переднего ремешка. Я добавила около двух дюжин блестящих черных браслетов на запястье и висячие сережки.

Закончив, я повернулась к кровати. Я думала, Ли наблюдает за мной, но он спал.

Я устроилась рядом с его бедром, и в ту минуту, когда он почувствовал мой вес на кровати, его глаза открылись.

— Почему бы тебе не отдохнуть? — предложила я. — Мы вернемся после шоу.

Ли вытащил из-под головы руку, и провел пальцем по шелковистой бретельке на моем плече.

— Я не выпущу тебя из виду.

От его прикосновения мое дыхание участилось.

— Все будет хорошо. Там будут все.

Его глаза встретились с моими, и я прочитала, что говорить больше нет смысла, Ли принял решение.

Его палец зацепился за бретельку и потянул ее к себе. Либо я могла сопротивляться, рискуя порвать тонкую ткань, либо могла сдаться. Мой топ мне нравился, поэтому я наклонилась к нему.

Ли обнял меня, и я положила руки ему на грудь.

— Как долго продлится шоу? — спросил он.

Я задумалась.

— Шоу должно закончиться около часа или двух. Я отвечаю за смену костюмов, поэтому должна оставаться до самого конца.

Его глаза приобрели оттенок расплавленного шоколада, но от нетерпения в них проскальзывала суровость.

— Я снова не зайду дальше того, чтобы просто спать с тобой в своей постели, не так ли?

Боже, я надеялась, что все будет не так. Было бы хреново. Теперь, когда я в некотором роде смирилась с нашей близостью, я с нетерпением ждала кое-чего, что мы еще не успели сделать, вроде обмена телесными жидкостями.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но его глаза снова приобрели оттенок расплавленного шоколада.

— Не отвечай, твое лицо все сказало за тебя.

Здорово.

Мы вышли через черный ход и через соседние ворота направились к Тоду и Стиви. Я постучала в заднюю дверь и просунула голову внутрь.

— Йу-ху! — позвала я.

Из глубины дома послышался крик Стиви, чтобы мы входили, и мы вошли в кухню. Цокая коготками, к нам подошла Чаулина и ткнулась головой мне в ноги, затем отступила и дважды гавкнула на Ли, при каждом звуке ее передние лапки поднимались в воздух. Закончив, она тоже ткнулась ему в ноги.

— Ты ей нравишься, — сказала я Ли. Он наклонился, чтобы почесать Чаулину за ушами, и я крикнула: — Со мной Ли.

В дверном проеме появился Стиви и откровенно и внимательно оглядел Ли.

Затем одобрительно улыбнулся мне.