Тот, прекрасно понимая, чего от него ждут, молча поднялся и вышел из кабинета.

– Замечательно! – Ирена вновь обратилась к Кириллу. – Вместо того, чтобы воздать убийце по заслугам, ты ее защищаешь? Так же, как ранее ты защищал Николая? Не многовато ли личных мотивов стало в последнее время в твоих поступках?

– Мои чувства здесь ни при чем! Я никогда не принимаю решений, пока не буду абсолютно уверен в их обоснованности! Тем более, когда речь идет о шагах, отменить которые уже невозможно.

– О, да, несомненно! – Ирена картинно всплеснула руками. – За те полтора века, что ты являешься Вожаком Стаи, ты всего лишь дважды отказывался покарать преступников, ссылаясь на недоказанность их вины. И, какое удивительное совпадение, оба раза обвиняемыми оказывались твои отпрыски! Не слишком ли много ты на себя берешь?

– Случай с Николаем – беспрецедентный, и ты это прекрасно знаешь! То, как мы решим его судьбу, может иметь очень далеко идущие последствия, и поспешность здесь неуместна! А в гибели Антона слишком много неясного, чтобы однозначно указать на виновного.

– Ты не веришь тому, что говорит Игорь? – Ирена подалась вперед. – Ты обвиняешь моего сына во лжи?

– Никоим образом, – Кирилл поднял перед собой руку, – но показаний единственного свидетеля недостаточно, чтобы вынести приговор.

– На самом деле в тебе просто недостаточно решительности! – женщина встала с кресла и теперь нависала над ним, сжимая кулаки. – Ты здорово постарел и стал слишком мягкотелым для Вожака. Ты уже неспособен отделить свои личные интересы от интересов Стаи! Знаешь, многие считают, что тебе давно уже пора подыскать замену.

– Ты бросаешь мне Вызов? – Кирилл, прищурившись, посмотрел на Ирену. – Или мне показалось?

Та отшатнулась, резко умолкнув и потупив взгляд, ее спина согнулась в покорном поклоне.

– Никак нет, – неожиданно тихо произнесла она, смиренно глядя в пол, – я подчиняюсь и признаю власть действующего Вожака.

– Так-то лучше, – удовлетворенно проворчал Кирилл. – Знай свое место!

– Тем не менее, – Ирена упрямо вскинула голову, так легко сдаваться она не собиралась, – если ты и далее будешь тянуть резину и демонстрировать неуверенность, то будь готов к тому, что действовать за тебя начнут другие. Вряд ли тебе это придется по душе, но такой исход неизбежен. Забота о безопасности Стаи – священная обязанность каждого ее члена, а исполнение долга не требует чьего-либо согласия или одобрения.

– Другие? – переспросил Вожак. – Уж не Игоря ли ты имеешь в виду? Каким образом тот кавардак, что он учинил, помогает обеспечить безопасность Стаи? Вся округа на ушах стоит! К нам в питомник, того и гляди, полиция с визитом пожалует! Ты это называешь исполнением долга?

– При чем здесь Игорь?! Весь этот дебош устроил не он, а Оксана!

– Хватит передергивать! – Кирилл, заразившись ее возбуждением, тоже вскочил на ноги. – Ты прекрасно знаешь, что именно Игорь своими действиями спровоцировал ее и вынудил бежать из Вельярово! Ни для кого не секрет, что с твоей подачи он уже давно подбирался к Николаю, а когда он убрал Настю, стало очевидно, что Николай – следующий!

– Человек-Который-Знает – угроза для Стаи, – холодно отчеканила Ирена. Теперь, когда ей удалось вывести оппонента из равновесия, эта маленькая победа придала ей уверенности, – а работа Игоря как раз и состоит в том, чтобы заставить его умолкнуть. Работа грязная, тяжелая и неблагодарная, а ты, вместо того, чтобы его поддержать, набрасываешься на моего сына с обвинениями!

– Николай не какой-то там посторонний человек, он – член Стаи!

– Ух ты! Надо же! Признался, наконец? – Ирена трескуче рассмеялась. – А я уж и не чаяла! Вот только ты малость запоздал, эти слова следовало произнести еще восемнадцать лет назад, в тот день, когда этот ублюдочек родился. Теперь, боюсь, уже поздно. Ты слишком долго самоустранялся от решения этой проблемы, втайне надеясь, что она как-нибудь рассосется или решится сама собой. Вот ты и дождался, а в том, что метод ее решения тебе категорически не нравится, нет ничьей вины, кроме твоей собственной.

– Случай с Колей – уникальный! Ни с чем подобным мы ранее не сталкивались, и с возникшей коллизией невозможно справиться кавалерийским наскоком! В истории Стаи никогда не случалось таких прецедентов, и наше решение может еще очень здорово нам аукнуться, а потому оно должно быть взвешенным и обдуманным. Ни ты, ни Игорь не вправе принимать его единолично, вы не Александры Македонские, чтобы сплеча рубить все узлы, что попадаются на пути!

– Настоящий Вожак – это тот, кто не боится брать на себя ответственность, тот, кто создает прецеденты, а не жалуется на их отсутствие. Ты же все восемнадцать лет прятал голову в песок, делая вид, что никакой проблемы не существует, – Ирена втянула голову в плечи и замахала перед собой руками, изображая маленького испуганного человечка. – «…но ему же нет еще и года», «…он всего лишь ребенок, он не представляет для нас угрозы», «…давайте подождем до его совершеннолетия». Ты не Вожак, а сентиментальный дедуля, умиляющийся на любимого внучка!

Кровь бросилась Кириллу в лицо. Он всегда славился прекрасным самообладанием, но на сей раз ему с огромным трудом удалось удержаться от взрыва. Если бы не стеснявшая его одежда, Ирена вполне могла уже давно быть разорванной на мелкие кусочки.

– Если с Николаем что-нибудь случится, – прохрипел он, придвинувшись к ней вплотную, – то Игорю придется отвечать за убийство члена Стаи! Я его из-под земли достану!

– Человек не может быть членом Стаи, – холодно ответствовала ему Ирена, – а что касается убийства, то кое-кто еще должен поплатиться за смерть моего Антона. Вот о чем тебе следовало бы побеспокоиться.

– Вина Оксаны пока не доказана! Я не стану выносить ей приговор, основываясь на столь спорных и неубедительных свидетельствах!

– Если этого не сделаешь ты, то сделают другие!

– И кто же именно, позволь узнать?

– Я сама позабочусь о том, чтобы девчонка получила по заслугам!

– Не слишком ли много ты на себя берешь? – с сомнением прищурился Кирилл. – Смотри, как бы и тебе самой не переступить ту грань, за которой борьба за справедливость оборачивается преступлением. У тебя нет права самолично решать чью-либо судьбу. Кто ты такая, чтобы карать и миловать?

– О! Не изволь беспокоиться, я Правила знаю, а вот ты их, похоже, успел подзабыть, – злорадно усмехнулась Ирена. – Я не буду чинить самосуд. Участь Оксаны и Николая решит Стая.

* * *

Время неспешно приближалось к полудню, когда дворняги, дремавшие в тени старого автобуса, вдруг встрепенулись и вскочили на ноги. Они задрали вверх морды, к чему-то принюхиваясь или прислушиваясь. Из-за забора послышался лязг цепи, когда здоровый сторожевой пес выбрался из своей конуры и, поднявшись на задние лапы, высунул нос в щель между досками. Он зарычал, но как-то неуверенно, словно сомневался в том, что это сейчас уместно. С другой стороны улицы донеслось беспокойное тявканье, и вскоре уже по всей деревне взбудораженные собаки скулили, лаяли и испуганно метались, зажатые в тиски собственных дворов.

Наконец, одна из дворняг остановилась и, усевшись в пыль прямо посреди дороги, воздела пасть к небу и громко, пронзительно и протяжно завыла. Ее вой немедленно подхватили другие, заливаясь на разные голоса. Ничего не понимающие люди высыпали на улицу. Одни безуспешно пытались урезонить своих псин, другие затыкали уши, но ничто не помогало. Не было на свете силы, которая смогла бы заглушить эту надрывную песню.

Воздух звенел от многоголосого воя, разносящегося вокруг на многие километры. Дальше, за полем, он встречался с собачьим зовом, летящим из соседней деревни, и с удвоенной силой мчался дальше. И так, поселок за поселком, подобно лесному пожару в истощенном засухой лесу, перепрыгивающему с дерева на дерево, собачий зов катился по земле, в считанные минуты охватывая целые области…