Глава 8. Зверское в человеке, урок дезомбирования

В один из наших вечеров Александр неожиданно для меня вернулся к прерванному в воскресенье уроку эволюции.

Он сказал:

— помнишь один из законов биологической эволюции о том, что развитие организма повторяет, схематично, схему развития вида?

Дарвинизм мы изучали в биологии всего пару месяцев назад, и я, конечно, неплохо ещё помнил эти заумные «онтогенезы», «филогенезы», «фенотипы» и «генотипы».

— В целом помню. Но мы же изучаем эволюцию разума, при чем тут биология?

— А закон, что развитие части и целого происходит по одной и той же общей схеме, выходит далеко за рамки только биологии. Как ты думаешь, что можно так же уподобить развитию разума человека? И вот тебе второй вопрос- для подсказки- как пишут учебники по любой науке, например, физике?

Я подумал. В любой главе учебника по физике изложение начинают от основ, заложенных при самом зарождении данной науки, и в общем следуют линии ее развития умами ученых. То же- в химии и математике. Сначала- простое, то, что открыли и описали раньше, потом- более тонкие и сложные моменты. В истории и биологии- чуть по- другому, но тоже в последовательности времени. А вот в географии, русском языке там все — по-другому, но тоже начинают с более простого.

— я понял, что учебники по некоторым школьным предметам написаны так, чтобы коротко повторить линию истории соответствующей науки, по другим- историю предмета рассмотрения, а по третьим- в логической последовательности от простого к сложному. Везде, где можно- придерживаются принципа от простого к сложному.

— От простого к сложному- это тоже совершенно общий закон любого развития. Значит, чтобы ответить на первый вопрос, нужно уподобить развитие разума человека чему-то.

Я подумал- и ответ вдруг стал мне ясен. Культура- вот что является коллективным хранилищем достижений разума людей! Культура- как бы «геном» человеческого разума, это именно то общее, что впитывает в себя каждое новое поколение людей при развитии индивидуального разума.

— Молодец! А не можешь ли ты сам теперь сообразить, как меняется мышление человека по мере развития его индивидуального разума?

— Что, проходит развитие от подобия культуры первобытного общества до современного?

— Конечно! Только не столь детально, а лишь похоже, схематично. Подумай, и ты сам все поймешь.

Я вспомнил плаксивых, ничего не смыслящих новорожденных. Это было с человечеством еще до разума и культуры, подумал я. Потом человек учится- сначала ходить, потом говорить, именно в такой последовательности. Сначала- животное начало, потом- человеческое, и только так, как это и было в эволюции, ведь связная речь- то что и в эволюции людей сделало человека человеком! Потом человек — мальчик становится задиристым малышом и любит детские сказки, а девочки начинают играть в куклы. Так, первобытные пещерные люди и мифы, матриархат- и вправду, чем-то похоже. Потом- вспомнил, как высоки стандарты дружбы и отваги у старших школьников, юношей и девушек, их тягу к путешествиям и приключениям, чтению соответствующих книг. Рыцарство, крестовые походы, великие географические открытия- вдруг сообразил я. Где-то тут же в истории цивилизации произошёл переход к некоторой свободе личности в разделении труда людей по ремеслам, до того всё переходило по наследству, — а человек к аналогичному времени заканчивает школу, выбирает свой дальнейший жизненный путь. Я подумал, что в ранних культурах, до средневековья, задача выбора жизненного пути лично перед человеком вообще не стояла- всё было решено уже при рождении, сын плотника мог быть только плотником. А вот дальше- кто-то достигает самых высот разума и вносит свой вклад в развитие культуры, а кто-то останавливается и постепенно деградирует.

— До юности мне все более-менее понятно. А вот дальше — что делит людей на тех, кто развивается, и тех, кто прозябает?

— А вот здесь проявляется интересная закономерность эволюции, как биологической, так и культурной. По тому признаку, который появился недавно, различия у индивидов проявляются резче, природа как бы «шлифует детали» — сколько лучше всего иметь этого новоприобретения. Человек- существо, участвующее сразу в двух потоках эволюции, культурной и биологической, скорости которых многократно различны. Изменения в биологии и генах становятся заметны по прошествии сотен тысяч и миллионов лет, изменения в культуре происходят в течение десятилетий и столетий, поэтому с началом культурной эволюции биологическую можно считать как бы остановившейся, ведь медицина и образование- части культуры, влияющие на разум и тело человека, изменяются многопорядково быстрее, чем это происходит через изменения в генах. А так как сама культура является «новейшим из изобретений» эволюции биологической, особенно велика разница между людьми в том, что из достижений культуры войдет в их личную жизнь. Получается огромный диапазон развития личности человека, только единицы сами движут вперед культуру человечества, очень немногим доступно понимание передовых достижений культуры, и так далее, вплоть до речи и культурных традиций, доступных всем людям данной культуры.

— Выходит довольно пестрая картина из уровня включенности людей в разную культурную деятельность разного уровня.

— Да, и разнообразие возможностей для этой включенности растут при развитии интеллекта личности. В собственном биологическом развитии каждый человек проходит этап, соответствующий эволюционной стадии роста объема и возможностей мозга, именно этот этап оптимален для развития интеллекта.

— А понимание того, зачем нужен развитой интеллект, приходит гораздо позже, тогда, когда он по сути уже сформировался?

— Отлично, сам додумался! Понял теперь, почему и земные, и Альтаирские дети учатся в школе, и почему тут нужна обязаловка?

— Кажется, я начал лучше понимать даже твою странную фразу, что начинать спасение цивилизации надо со школы. Выходит, что плохое образование ограничивает, обрезает интеллект человека, закрывает ему доступ ко многим достижениям культуры, и он оказывается ближе к зверю- а тем самым и все общество звереет?

— Твои мозги работают сегодня на удивление хорошо! И тебе уже понятно, что именно средний, характерный уровень образования в обществе и определяет, какие проблемы это общество способно само осознать и победить, а какие- нет. Но есть еще одна проблема. На том же этапе развития человека мозг активнее всего вбирает в себя и фиксирует устойчивые образцы поведения.

— Что, школа вместе с образованием еще и зомбирует?

— Да еще как! Сейчас ваша школа куда больше зомбирует, чем развивает. К развитию и знаниям даже внушается отвращение- вспомни, под чем ты недавно подписался сам. Принести?

— Да я и так хорошо помню!

— Вот и отлично! У тебя, как представителя будущего человечества, есть личная проблема. Она возникнет и у всех других, кто захочет участвовать в преодолении кризисного сценария. Догадываешься, какая?

— Довольно смутно. Сейчас попробую сформулировать.

Я задумался. Естественная перспектива того общества, в котором я живу, есть кризис и одичание в самое ближайшее время, это явно затронет меня, и скорее всего станет необратимым уже к следующему поколению. Я сам живу в обществе настоящего, и оно сейчас воспитывает меня так, чтобы я стал его частью. Я не хочу, чтобы цивилизация гибла, но если не сделаю чего-то особенного, то буду, уже через десяток лет, когда повзрослею, участвовать в создании этого чёртова кризиса собственноручно, вместе с моими сверстниками! Значит, позволяя формировать себя обществу настоящего, я никак не смогу стать частью развивающегося общества будущего, потому что цивилизация будущего не может закономерно вырасти из общества настоящего, из него сами собой вырастут только кризис и дикость. Я воспитываюсь как разрушитель, значит, я как-то поражён этим разрушением сам. Выходит, мне надо переучиваться и перевоспитываться- а это должно быть очень нелегко.

— Мне надо перевоспитываться. Очищаться от какого-то вируса разрушения, что сидит во мне, и создавать в себе частичку несуществующего еще общества будущего, не имея даже представления о том, что это такое. Но я не вижу в себе никакого такого разрушителя!

— твои мозги действительно работают сегодня изумительно!

— но я же выразился очень неясно и сумбурно.

— Как раз предельно ясно. Послушай сам, что ты сказал: — и Александр в точности повторил мои слова.

— Ну и что тут ясного? Только то, что мне надо перевоспитывать себя неизвестно как, по неизвестному образцу, избавляясь от того, что во мне предположительно есть, но это нечто есть неизвестно что, чего я даже не вижу?

— Интересно, а если я скажу, что очень близкий к нужному образец для твоего воспитания тебе знаком, и что твоё воспитание куда ближе к нужному, чем у подавляющего большинства твоих сверстников- это прибавит тебе ясности?

Я опять задумался. Я перебрал в памяти знакомых сверстников, в основном- своих одноклассников, потом вообще всех известных мне людей, и меня вдруг осенило:

— Ты, что ли, являешься образцом?

— Я уж точно не могу быть близким образцом, я даже не человек. Да я и не воспитывал тебя.

— Тогда кто же?

— Твой собственный отец!

— Что, мне надо стать таким, как он?

— В целом, да, но вам обеим надо пойти в своем развитии еще дальше, а тебе перед этим еще и кое от чего освободиться. Если хотя бы треть людей были бы такими, как твой отец, мне было бы тут нечего делать, вы бы сами все устроили наилучшим образом.

— От чего же, по-твоему, мне надо освободиться?

— Ты сам только что предельно точно назвал это «вирусом разрушения».

— Но я этого рушителя в себе даже не вижу, как же можно избавиться от того, что не видишь и не понимаешь?