24 СВАДЕБНЫЙ ПОЦЕЛУЙ

— Согласны ли вы, Фиона Хьюз, взять в законные жены Мэри Уайлд?

Фиона улыбается. Даже с того места, где стою я, заметен блеск в ее глазах, ее ладонь заключена в ладони Мэри.

— Согласна, — не задумываясь отвечает невеста. Плечи Мэри дрожат от слез радости.

Мэри выглядит потрясающе. На ней белое скромное, но при этом очень красивое платье с длинными рукавами и кружевной отделкой. Ее обычно беспорядочные кудри собраны шпильками в элегантный пучок, из которого выбиваются несколько завитков — такой красивой я ее еще не видела. На Фионе платье более сдержанного образа из черного атласа. Алек говорит, ее не особо прельщает блеск и гламур свадеб. Хотя вид Мэри заставляет женщину прослезиться. И не ее одну.

Боже, меня переполняют эмоции.

— А вы, Мэри Уайлд, — поворачивается священник к Мэри, улыбка морщит уголки глаз. — Согласны ли взять в законные жены Фиону Хьюз?

— Согласна, — шепчет Мэри.

Я не вижу ее лица, так как стою позади нее вместе с Наташей и Милли.

Мы подружки невесты, а также Роза — ее главная подружка. В руках у нас по букетику орхидей, а одеты мы в великолепные серые шелковые платья, различающиеся лишь по стилю. Мы с Наташей обмениваемся легкой улыбкой, слезы против воли выступают в уголках глаз. Я знаю Мэри не так давно, но, кажется, с Фионой она чувствует себя самой счастливой на свете. Фиона невероятно дружелюбная и веселая женщина. И Алек, определенно, преуменьшал, когда описывал мне ее просто «хорошей». Ясно, что Уайлды души не чают в Фионе. А судя по тому, как та смотрит сейчас на Мэри с бесконечной абсолютной любовью, понятно — чувства взаимны.

Как прекратить рыдать, когда вокруг такая идиллия.

— Объявляю вас женой и женой, — провозглашает священник, улыбаясь такой широченной улыбкой, что, боюсь, как бы не лопнула его нежная тонкая кожа. — Можете поцеловать невесту.

И Фиона целует. Притягивает невесту за руку, переплетенную пальцами, и встречается с ее губами. Я вижу лишь затылок Мэри, но судя по одобрительным возгласам и аплодисментам толпы, все идет замечательно. Я ловлю взгляд Алека, стоящего позади Фионы. Он хлопает новобрачным и улыбается, не сводя с меня глаз.

Я краснею. Казалось бы, должна уже привыкнуть к его взглядам. Как никак, восемь месяцев встречаемся. Однако эффект, что он на меня производил, остался неизменным, и я этому очень рада. Я широко улыбаюсь парню и с букетом в руках присоединяюсь к аплодисментам. Мэри и Фиона разворачиваются к гостям, и впервые за полтора часа я вижу не только затылок Мэри. Ее лицо залито слезами, но глаза светятся радостью. Выглядит восхитительно. Пара берется за руки и шествует по проходу, а гости поднимаются с мест. Свадьба окончена. Клятвы произнесены.

— О господи, какая красивая церемония, — восклицает возле меня Наташа.

У нее чуть потекла тушь, темные тонкие волосы завиты и убраны назад в затейливую прическу. Я и не предполагала, что она такой безнадежный романтик. А стоило бы — всего месяц отношений с ней превратил Джо в настоящего романтика. Наташа первой сделала шаг и призналась ему в своих чувствах, на что Джо, разумеется, ответил взаимностью. Ее смелости можно только позавидовать. Поступи я так же, столько обид и недопониманий со стороны Алека могла бы избежать.

Но все хорошо, что хорошо кончается.

— И не говори. — Я улыбаюсь Наташе, вытирая соленые дорожки под глазами. — Такие красавицы.

Кивнув, Наташа заключает меня в объятия и кладет подбородок мне на плечо.

— Как здорово, что мы здесь вместе, — усмехается она сквозь слезы. — Я скучала. Алеку стоит чаще брать тебя к нам! Так весело было готовиться к свадьбе.

 Я улыбаюсь от воспоминаний. Прошлый месяц был загружен репетициями, пробами, примерками платья и еще сотней дел. Роза, главная подружка невесты, справилась с организацией церемонии на ура, став незаменимой опорой для двух невест. А сколько раз Мэри с головой погружалась в подготовку свадьбы с моей мамой, ее надежной помощницей. Я бросаю взгляд в сторону — мама счастливо сидит во втором ряду, переговариваясь с Джеком. За последнее время они с Мэри очень сблизились. Интересно, сожалеет ли Мэри, что не сделала маму частью свадебной команды. Но это пустяк. Главное — свадьба прошла как по маслу, Мэри и Фиона довольны.

Я оглядываю помещение, гости поднимаются со своих мест. Подходит время празднично-банкетной части, которая состоится здесь же, в соседнем зале загородного клуба — там же проходила вечеринка по случаю помолвки. Жду не дождусь, когда вернусь в то роскошное место. Выгляжу я соответственно, так что взволнована вдвойне. Опускаю взгляд на свое платье. Оно такого же серого цвета, как у Милли и Наташи. Только мой наряд с вырезом, украшенным стразами, у Наташи платье без бретелек, а у Милли с бретельками-ниточками. Недавно малышке исполнилось пять — и в мире не найти пятилетки милее. Ее волосы отросли, потемнели и стали виться, как у мамы. Сейчас они уложены в изысканную прическу, очень похожую на мою.

— Какая ты уже большая, — умиляюсь я, сжимая ладошку малышки. Она поднимает на меня голову и во все лицо благодарно улыбается. — Рада, что мамочка и Фиона поженились?

Она восторженно кивает, но тут же ее личико омрачается.

— Они не возьмут меня с собой на каникулы. Я тоже хочу в Париж! — Она морщится, ее брови мило сдвигаются к переносице.

На день рождение я подарила малышке новый чайный сервиз — самый большой сервиз, какой нашелся в магазине, к тому же розовый, ее любимый цвет. Взяла его в память о нашем знакомстве, когда мы устроили с ней чаепитие. Тот чайный набор успел потрепаться, так что подарок будет весьма кстати, решила я и попала в яблочко — Милли пришла в восторг.

— Эх, я тоже не отказалась бы от поездки в Париж. Но зато ты проведешь две недели с тетей Розой, Наташей, со мной и Алеком. Разве не здорово? — Опустившись на корточки, я улыбаюсь малышке и легонько щипаю за бока, желая рассмешить.

Она робко кивает.

Страшно подумать, что однажды она вырастет и перестанет быть маленьким ангелочком.

Только я поднимаюсь и отпускаю ладошку девочки, как тут же мою талию со спины обвивают чьи-то руки, и ключиц касаются губы. Алек. Я разворачиваюсь в его руках и с улыбкой взираю на красавца. Губы парня раздвигаются в ухмылке, а глаза, горящие сегодня ярче обычного, глядят на меня сверху вниз. Его вклад в мамину свадьбу? Хм, он подвел ее к алтарю. В отличие от меня, Алек выглядел решительным и спокойным и, казалось, знал, что делает. Я же, шагая по проходу, чувствовала себя растерянно — стоило огромных усилий не запутаться каблуками в платье, а ведь я так много практиковалась. Но все прошло без происшествий, так что достижение засчитано.

— Алек Хьюз, — морщится парень, выговаривая свое новое имя. — Звучит иначе, чем Алек Уайлд, скажи же?

Его пальцы дразняще поглаживают мою спину, он притягивает меня к себе и чмокает в лоб.

— Но ведь мама разрешила тебе оставить свою фамилию, — напоминаю я, улыбаясь. — Ты не обязан становиться Хьюз-Уайлд, как она.

— Да я ж не о том, — вздыхает парень. — Неохота, чтобы мою жену звали «Райли Уайлд». Звучит ужасно монотонно. Райли Хьюз-Уайлд будет получше, пусть это и не моя настоящая фамилия. Привыкну.

Он пожимает плечами, а у меня от услышанного челюсть отвисает. Он так о нашей женитьбе шутит? Сердце звякает о ребра, щеки заливаются румянцем — густым и пунцовым. Не может же он говорить всерьез. Точно хочет меня в могилу свести.

— Ч-чего? — задыхаюсь я, выпучивая на него глаза. С недавних пор на подбородке у парня начала расти щетина и, не буду лгать, во всей округе не найти никого краше. Видимо, таков будет его новый имидж в выпускном классе, а там и его восемнадцатилетие не за горами.

 На мою реакцию Алек поднимает бровь и самодовольно улыбается. 

— Только не прикидывайся, что не хочешь однажды стать моей женой. От судьбы не убежишь, Райли. — Его уверенность меня веселит, и я прыскаю с его гордо вздернутого подбородка.

 — Сначала лифчик спер, теперь на мою фамилию посягаешь? Алек Уайлд, а не слишком ли ты много хочешь? — Я хмурю брови. — Ты так и не рассказал, где прятал мой любимый лифчик.

 — Скажу, если пообещаешь держать рот на замке. — Он заглядывает мне в глаза, пальцем надавливая на мою нижнюю губу. — Мой самый страшный секрет.

Я смотрю на парня широко открытыми глазами, а он оглядывается по сторонам. Да он в самом деле собирается раскрыть тайну. Чувствую волнение в животе, и придвигаюсь ближе к Алеку. Его дыхание щекочет мочку уха, и он смахивает мою заправленную за ухо прядь волос, вызывая дрожь. Дразнится так? С ним не угадаешь.

— Ни слова ни единой живой душе, — предостерегает он. — Я спрятал его… в своих трусах.

 Я отшатываюсь.

— Чего! — Мои и без того глаза-блюдца расширятся, я спешно опускаю взгляд.

Пусть это будет шутка.

Алек взрывается хохотом от моего испуганного выражения лица — да он точно дурачится. Это напоминает мне, как сама я хохотала над его разрисованным лицом. Кстати, ту фотку я так и не выложила. Может, на день рождения сделать ему подарочек. Вот он удивится. Сейчас на аватарке у меня стоит селфи с Алеком, но не я его ставила. Черт, да я терпеть не могу эту фотку — постоянно напоминает о существенной разнице между нами. Пару месяцев назад Алек стащил мой телефон и загрузил селфи в мой профиль (как будто я помешана на своем парне). У себя он поставил фотку Микки-Мауса.

Естественно, его новая фотка набрала не так много лайков, как старая (там он стоял без майки), но Алек счел свою идею презабавной. Болван.

— Вот это да, ты повелась. — Алек с трудом переводит дыхание после смеха. — Серьезно повелась. Да за кого ты меня принимаешь, Грин? Я не такой конченый негодяй. 

Он морщится и одновременно поддевает пальцами бретельку моего лифчика, оттягивает ее и с хлопком отпускает. На удивление что-то в этом есть. Я хмурюсь.