Эпилог
— Я обожаю октябрь!
— Я помню, ты говорил мне, что это твой любимый месяц, — и Джейсон вынужден был признать, что октябрь в Западной Вирджинии был особенно очаровательным. И все же он прикладывал усилия, чтобы не рассмеяться. Пока они заходили на кладбище, он держал голову опущенной и сохранял серьезное выражение на случай, если кто-то его заметит и сфотографирует. В последнее время фотографы не так его преследовали. Они посчитали его куда менее интересным, когда он перестал прятаться. И все же приватность его жизни никогда не гарантировалась, хоть кладбище и было заброшенным, и ему казалось, что не стоит слишком веселиться в месте, где похоронены люди.
Бен же, напротив, явно наслаждался жизнью. Он буквально вприпрыжку проносился между рядов камней, его лицо озарялось широкой улыбкой, а его некогда белая кожа загорела и приобрела легкий бронзовый оттенок.
— Здесь так красиво!
Джейсон посмотрел на холмистую протяженность травы. Они находились в одном из более старых сегментов кладбища. Надгробья несомненно когда-то стояли прямыми и ровными рядами, но теперь покосились во все стороны и наклонялись друг к другу, словно собирались поделиться последними новостями. Некоторые были маленькими и простыми, другие — огромными и узорчатыми. Многие порушились, раскололись или пострадали из-за воды. Ни одна могила не украшалась цветами.
— На удивление живописно, да? Здесь есть своя атмосфера.
— Все абсолютно идеально.
Джейсон улыбнулся. За последние десять месяцев он узнал, что почти ничто не способно расстроить Бена. Да, он с трудом привык к низкой посадке современных брюк и не питал нежных чувств к стоматологам. И они несколько недель волновались перед поездкой в Мехико, думая, что не смогут достать Бену паспорт, но Дилан выручил их. Он заявился с пакетом поддельных документов. Джейсон не знал, откуда они взялись, но ему было все равно. Он знал лишь то, что сейчас был счастлив как никогда, и если за это надо поблагодарить Дилана, так тому и быть.
— Мы можем после этого пойти в яблоневый сад, мимо которого мы проехали по дороге сюда? — спросил Бен. — Я бы с удовольствием пособирал яблоки.
— Следующим пунктом яблоки, обещаю. Можешь насобирать целый бушель26, если хочешь.
День определенно был идеальным для этого — теплый и приятный. Всюду, куда они смотрели, деревья изобиловали оранжевыми и золотыми оттенками. Съемки в Мехико продлились до июля. На какое-то время они вернулись домой в Айдахо, но Бену не сиделось на месте и не терпелось увидеть мир (не то чтобы Джейсон его винил), так что они купили автомобиль с откидным верхом и пустились в путь. Их единственным планом было путешествовать до ноября, когда Джейсону придется явиться в Лос-Анджелес и сыграть небольшую роль в романтической комедии, которую нашла для него Натали. Они проехались по побережью Тихого океана, заглянули в Вегас, прокатились по южной Юте и несколько недель изучали Скалистые горы, после чего повернули на юг. Они сидели в кафе Du Monde в Новом Орлеане и ели пончики с латте, когда им позвонила Линда Кастил.
— Я нашла Сару, — сказала она. — Она похоронена в Западной Вирджинии.
Честно говоря, Джейсон совсем забыл, что Линда до сих пор старалась отследить их с Беном общую родословную. Он лишь вполуха слушал, пока она объясняла, как отследила пра-пра-пра-прабабушку Джейсона по отцовской линии до Сары Миллер, которая умерла в Хантингтоне, Западная Вирджиния в 1899 году. Она вскоре нашла записи о браке и подтвердила, что Сара Миллер действительно была сестрой Бена, Сарой Элизабет Уорд. И теперь они оказались здесь, на пути к ее могиле.
— Это должно быть в этом ряду, — Джейсон повернул и показал направо. — Примерно через двадцать могил.
Он добрался только до третьей могилы, когда услышал впереди глухой удар и приглушенное «Ой, блин». Он повернулся и увидел, что Бен опирается на замысловатое надгробье и потирает свое колено.
— Ты только что налетел на ангела?
Бен до сих пор иногда забывал, что не мог проходить сквозь вещи, и временами настолько очаровывался окружением, что забывал смотреть под ноги. Он не раз с такой силой врезался в столбы и деревья, что едва не терял сознание, но эту новую неуклюжесть он переживал с таким же добродушием, как и все остальное. Он широко улыбнулся Джейсону.
— Ну хотя бы этот ангелок была высотой всего до колена. Могло быть намного хуже.
Джейсон рассмеялся, качая головой.
— Пошли. Мы почти на месте. Линда сказала, что человек, с которым она общалась, сообщил, что на надгробии имеется интересная надпись, которую нам стоит увидеть лично, — он глянул на Бена. — Разве тебе не любопытно?
— Не особенно. Зато я проголодался. Думаю, я хочу барбекю.
— Ты ненасытен. Совершенно нечестно, что ты до сих пор такой худой.
— Я набрал четыре с лишним килограмма с тех пор, как вышел из шара!
— Ага, и я тоже. Набрал бы вдвое больше, если бы не начал бегать каждый день.
— На деле скорее каждый третий день.
— Ну, я почти это и сказал. И вообще, я думал, ты хочешь яблоки. Откуда внезапное желание барбекю?
— Дилан рассказал мне про одно местечко в Чарльстоне. Он сказал, что нам нельзя покидать штат, пока мы не поедим там.
Джейсон покачал головой, осматривая надгробья и ища имя Сары. Похоже, в последнее время Бен общался с Диланом чаще, чем сам Джейсон, но Джейсон не возражал. Каким-то образом они быстро подружились, пока жили в Мехико, и Дилан, похоже, обрел новый смысл в жизни в том, чтобы знакомить Бена с новыми блюдами.
— Он определенно знает места с лучшей едой.
— Может, сначала барбекю, а потом яблоки на десерт?
— Что угодно по твоему желанию. Ты знаешь, что я не могу тебе отказать, — он выставил руку и не дал Бену налететь на очередное надгробье. — Вот оно.
Это оказалось двойное надгробье, обозначающее две расположенные рядом могилы. Наверху была выгравирована фамилия Миллер. Ее муж, Франклин Джонатан Миллер, лежал слева. А справа…
— О Боже, — выдохнул Бен. — Глазам не верю.
На надгробье было написано:
Сара Элизабет Уорд Миллер
9 сентября 1837 — 3 марта 1899
А ниже два простых слова:
РАЗБЕЙТЕ ШАР
— Она и тут оставила инструкции, — сказал Джейсон.
— И на сей раз даже правильно написала слова.
Бен много раз объяснял, что давным-давно оплакал свою семью. Он не хотел оборачиваться назад. И все же сейчас он погрустнел. Джейсон обнял Бена за плечи одной рукой и привлек к себе.
— Ты в порядке?
— Да. Просто… Все это время я гадал, а что, если бы я до сих пор был там. Я гадал, а вдруг я бы навсегда остался в шаре, если бы не Дилан. Но теперь я знаю, — он робко улыбнулся Джейсону. — Сегодня я освободился бы, — он посмотрел на окружавшее их осеннее великолепие. — И это случилось бы здесь.
— Да, — признал Джейсон. — Но ты бы не дышал в момент освобождения, и у меня не было бы под боком медиков, чтобы тебя спасти, — его сердце сжалось от этой мысли. — Я мог бы потерять тебя и никогда бы себя не простил.
— Все благодаря Дилану, — Бен положил голову на плечо Джейсона. — Но давай не будем ему говорить. Мне нравится, когда он чувствует себя немножко виноватым.
Джейсон рассмеялся.
— Мне тоже. Раскаяние ему к лицу.
Они какое-то время постояли там, размышляя над могилой Сары, но Джейсон чувствовал, что неуемность Бена возвращается. Он заметил, что внимание Бена переключилось на горизонт. После полутора веков в заточении он временами мог простоять на месте буквально пять минут.
— Ну, так что в итоге? — сказал Бен наконец. — Барбекю или яблоки?
— Как насчет вишни?
— Вишни?
— Если она тебе не нравится, у меня есть апельсин, ананас, мята…
— Понятно, — Бен рассмеялся, повернувшись к нему лицом, и обвил руками шею Джейсона, а его губы изогнулись во флиртующей улыбке. — У тебя в кармане пачка леденцов, или это…
— Да. На оба вопроса. И у меня в сумке еще три пачки.
— Мне нравится ход твоей мысли.
И там, на кладбище, всего в нескольких шагах от могилы его сестры, в ярком пляшущем свете идеального октябрьского денька, Бен притянул его для пылкого поцелуя, и Джейсон поцеловал его в ответ. Ему было плевать, есть ли где-то рядом фотограф. Ему было плевать, что напишут в таблоидах. Пусть тысяча чокнутых фанатов напишет об этом твиты за ужином. Это было совсем не важно. Он крепко обнимал Бена, глубоко целуя его, безмолвно благодаря Дилана, шерифа и вселенную в целом за то, что ему даровали этот момент, и каждый момент с Рождества, и все последующие моменты, которые еще придут. Дни прогулок, держась за руки в еще не знакомом городе, или поездки по сельским дорогам, где ветер трепал их волосы. Ночи на берегу реки, попытки сосчитать звезды, или уединение в их комнате, почитание друг друга в своей идеальной манере. И самое лучше, утро за утром с пробуждением и видом ослепительной улыбки Бена. Каждая минута была подарком, и Джейсон открывал каждый из них с благодарностью, которая граничила с благоговением.
Больше никаких теней. Больше никаких сомнений. После таких долгих лет одиночества…
— Апельсины, — сказал Бен, утягивая Джейсона в сторону машины. — Думаю, нам стоит начать с апельсинов.
Хорошо было жить на свету.
Конец
Notes
[
←1
]
Ужас Амитивилля — фильм ужасов 2005 года, снятый Эндрю Дугласом, с Райаном Рейнольдсом и Мелиссой Джордж в главных ролях. Ремейк одноимённого триллера 1979 года, который был снят по одноимённому роману Джея Энсона, в свою очередь, основанного на реальных событиях, произошедших с семьёй Латс, в которых они рассказывают о том, что с ними произошло, когда они в 1975 году переехали в Амитивилль в тот самый дом на Оушен-Авеню 112, в котором Рональд Дефео-младший в ноябре 1974 года расстрелял свою семью.
[
←2
]
Американский форсквер — American Foursquare — стиль архитектуры был популярен в США с середины 1890-х годов до конца 1930-х годов. Он появился как реакция на массовое производство декоративных элементов викторианского стиля как самый рациональный вариант. Отличительной чертой стиля принципиально квадратная форма, два с половиной этажа со световым окном на последнем уровне. Практически всегда дома в этом стиле имеют большое крыльцо с лестницей и квадратные комнаты. В интерьере часто присутствуют деревянные арки между комнатами (особенно на первом этаже). В подвале, как правило, стоял котел. Отделка фасадов чаще всего выполнялась из сайдинга или красного кирпича (на севере).