Глава 26

Тревис поднял воротник против ветра, когда шел через парковку. Началась осень, и с воды подул бодрый ветерок. Скоро листья начнут меняться, и все достанут свои свитера. Пройдет совсем немного времени, и он начнет уворачиваться от детей в костюмах для Хэллоуина, когда они будут устраивать представление на Главной улице. Впервые он с нетерпением ждал октября не только ради Мировой серии. Сейчас он ждал всего.

Он забрал всё необходимое, чтобы сделать последние штрихи для камина Джорджи, и уже видел, как она лежит перед ним. Вчера вечером, после того как лимузин подвез их к её дому, он не сомневался, что останется на ночь. Ведь именно так поступают бойфренды, не так ли? Оказалось, что его девушка часто спала в этих крошечных фланелевых шортах, которые обтягивали её задницу - он нашел их в ящике с носками, когда искал что-нибудь, чтобы согреть её ноги. Он уговорил её померить их, и теперь был просто одержим. Когда он представлял Джорджи перед камином, который он строил, на ней не было ничего, кроме этих обтягивающих попку шорт и улыбки, её кожа светилась от пламени.

Тебе не нужно сдерживаться, потому что я такая тугая.

— Господи, - пробормотал он, замедляя походку по необходимости. Было бы не очень хорошей идеей зайти в "Ворчуна Тома" со стояком, особенно потому, что он встречался со Стивеном за пивом. К сожалению, именно так он и провел большую часть дня. Твердым - или вот-вот станет твердым - благодаря Джорджи.

Ему всегда нравился секс? Конечно. Все мужчинам нравится. Но всю жизнь у него была лишь смутная, приглушенная версия этого. Быть внутри Джорджи? Его тело было под кайфом. И его разум тоже. Их тела, двигающиеся вместе, означали, что он настроен на пятьдесят вещей одновременно. Её пульс, набухание клитора, пики сосков, возбуждение её киски, ослабевающее внимание в её глазах, её слова, её дыхание, мягкость её кожи, шершавость её ногтей. Ласку, которую она излучала на него. Осознавать все эти невероятные вещи одновременно, заботиться о них и в то же время быть полностью поглощенным теплым, укрывающим чувством принадлежности.

Проклятье. Он не заметил, как Джорджи приблизилась. Это была большая ирония, что самый бескорыстный человек в мире вдохновлял его быть эгоистом. Именно таким он и был. Он жаждал эту девушку. Он хотел, чтобы она принадлежала только ему, хотя её доброта должна была сиять в других местах. Наблюдая за тем, как она спит сегодня утром, он не мог остановить свой разум, чтобы спроецировать её на другое время и место, где дети вбегают в комнату и прыгают на её спящую фигуру. Как долго Тревис мог держать её при себе, когда знал, что её мечта - иметь семью?

Кишки Тревиса завязались в узел, когда он вошел в шумный бар, где звуки бейсбола и классического рока доносились до его ушей. Что бы ни случилось в дальнейшем, сейчас ему нужно было быть честным со Стивеном. О его фальшивых отношениях с Джорджи и о том, почему они вообще начались. О том, какие невероятно настоящие чувства он испытывал к ней сейчас. Врать Стивену никогда не было правильным, и парень явно беспокоился о своей сестре. Он должен был знать, что Тревис сделает всё, что в его силах, чтобы она была счастлива. До тех пор, пока она позволяла ему. Именно поэтому он позвонил брату Джорджи сегодня днем и попросил встретиться с ним за пивом в семь часов. Завтра утром девушки участвовали в соревнованиях "Tough Mudder". Её брат и сестра будут присутствовать, и он не хотел больше обманывать их. Он хотел, чтобы они увидели свою сестру с мужчиной, который готов умереть, чтобы сделать её счастливой, без лишних вопросов - и на этот раз не для показухи.

Хотя, когда Тревис сканировал комнату, он ещё не видел Стивена.

Знакомое лицо в баре заставило его кровь похолодеть.

Его отец?

Его отец был здесь, в Порт-Джефферсоне?

Тревис с ужасом наблюдал, как Марк Форд наклонился влево на своем табурете. Это была сцена прямо из кошмаров Тревиса. И воспоминаний. Эти видения в его голове теперь обновлялись, добавляя новые детали, например, лишний вес на талии отца, редеющие волосы. Сколько раз в детстве он пробирался в этот бар через заднюю дверь, пытаясь оттащить отца от бутылки? Чувство голода и стыда подкрадывалось к Тревису, как будто не прошло и десяти лет.

— Хорошо, сейчас. - Марк хлопнул по стойке бара открытой ладонью, повернувшись на табурете. — А вот и мой сын. Знал, что рано или поздно ты здесь появишься. Всегда так и было.

Остро осознавая, что к ним приковано внимание, Тревис прочистил горло и сократил расстояние между ними. — Какого черта ты здесь делаешь?

Марк рассмеялся, морщинки разбежались по краям его глаз. — Это не похоже на добро пожаловать.

— Тебе не рады, - выделил Тревис. — Здесь для тебя ничего нет.

— Неправда. - Марк небрежно отхлебнул из своего бокала. Пиво. Но несколько пустых рюмок стояли перед ним, как маленькие сверкающие почетные знаки. — Мне позвонил агент по недвижимости и сообщил, что ты продаешь дом.

Невидимая пощечина приземлилась на лицо Тревиса. Конечно. Документ был оформлен на оба их имени. У агента по недвижимости, вероятно, не было выбора, кроме как предупредить его об оценке. Тревис хотел было начать хоронить прошлое, но вместо этого вытащил его на свет. Притащил горькое, нецензурное напоминание прямо в настоящее.

— Сегодня днем я проезжал мимо дома, - громко продолжил Марк. Громко нарочно. Ещё один из способов унизить Тревиса в детстве. Прилюдно изводить его по поводу неудачной игры, его привычек в еде, его матери и смеяться над этим, пока все смотрели в неловком молчании. — Ты действительно позволил этому месту превратиться в дерьмо. Не то чтобы в те времена здесь было очень хорошо, верно? Ты всегда ходил так, будто заслужил гребаный дворец.

Он выплюнул последнее слово, и Тревис закрыл глаза, молясь о терпении. О том, чтобы всё закончилось быстрее. Чтобы всё закончилось. Он всё ещё не мог поверить, что это происходит. — Ты хочешь получить свою долю от продажи? Нет проблем. Тебе не нужно было проделывать весь путь до Порт-Джеффа, чтобы получить её.

Марк покачнулся на стуле, усмешка сформировала его рот. — Не говори со мной так, будто я какой-то попрошайка, парень. У меня здесь есть свой интерес, и я пришел, чтобы его удовлетворить. У меня есть все права.

Бармен подошел ближе к Тревису. — Всё в порядке, джентльмены?

Тревис кивнул мужчине, не отрывая взгляда от отца. — Да, сэр. Я позабочусь об этом. - Его отец начал ещё одну вспышку гнева, но Тревис прервал его. — Я выпишу тебе чек на половину суммы оценки. Нет необходимости торчать здесь и заниматься всей этой надоедливой бумажной волокитой, верно?

Марк выдохнул через нос. — У тебя есть достаточно денег, чтобы заплатить мне? Вот так просто?

— Именно так. Более чем достаточно.

Его отец взял с барной стойки соломинку для коктейля и сунул её в рот, разжевывая красный пластик. — Очень неожиданно, не так ли? Почему ты продаешь дом именно сейчас? - Марк направил соломинку на Тревиса. — Это из-за женщины, не так ли?

Громкость голоса его отца неуклонно возрастала до такой степени, что его могли слышать все, даже сквозь музыку и игру в мяч. Однако для Тревиса наступил бы холодный день в аду, прежде чем он добровольно произнес бы имя Джорджи этому человеку, который чернил всё, к чему прикасался, поэтому он молчал.

— Я не буду прикидываться дурачком. Я видел в газетах, что ты встречаешься с девушкой из Каслов, - сказал отец, запустив в желудок Тревиса кислую бомбу. — Спорим, ты впишешься в семью, которая считает, что их дерьмо не воняет.

Гнев сильно ударил его. — Заткни свой поганый рот, старик, - огрызнулся Тревис, его пальцы разжались и скрючились в ладонях. — Они были лучше для меня, чем моя собственная семья.

В глазах Марка зажглась искра сожаления, но она исчезла так же быстро, как и появилась.

— И ты собираешься отплатить им, запятнав репутацию одной из их дочерей? - Марк рассмеялся, и это был отвратительный звук. — Да, все знают, как ты ведешь себя. Ты такая же шлюха, как и твоя мать.

Когда Тревис вошел в бар, он был Тревисом Фордом. Человеком, которому не везло в карьере, которую он любил, но он сумел выстоять. Он честно работал своими руками, у него были хорошие друзья. Он собирался вступить на новый карьерный путь, который немного пугал его, но у него хватало уверенности, чтобы бросить в него все силы. Самое главное, он нашел девушку, которая сделала его настолько счастливым, что он не мог видеть прямо. Но одним махом он вернулся к тому мальчику, который до середины ночи дрожал на крыльце, чувствуя себя недостойным ничего, кроме сомнений. И этот мальчик медленно превратился в мужчину, которого, как мячик для пинг-понга, перебрасывали между командами, пока он не перестал запоминать имена своих товарищей по команде, потому что какой в этом смысл, если он уйдет ещё до того, как высохнут чернила на его контракте?

Тревис мог только оцепенело слушать, как его отец продолжал. — Ты должен сделать этой девушке одолжение и отпустить её, пока она не понадеялась, что ты на самом деле порядочный человек.

— Ты правда думаешь, что я изменюсь ради девушки? - Как только слова вырвались из уст Тревиса, он возненавидел себя. Кислота закипела в его желудке и на языке. Но он не хотел, чтобы этот человек, отравляющий всё вокруг, хоть на секунду зациклился на Джорджи. Его девушка была лучшим, что было в его жизни, и он будет бороться за то, чтобы держать худшее подальше от неё. Тревис не мог допустить, чтобы его отец нашел способ навредить им, если бы знал, как важна для него Джорджи. Так действовал Марк Форд. — Она ребенок с детской влюбленностью, - прохрипел Тревис, и ложь перехватила ему горло. — Всё, что я сделал, это использовал её в своих интересах. Перед тобой новый голос "Бомбардиров".