Джорджи взяла кусочек и хмыкнула, проглотив его. — Я должна тебе кое-что сказать.

— Да?

— Сегодня я подписала договор об аренде офиса. - Его движения замерли, гордость зажгла его глаза. От этого захватывало дух. Ей захотелось прижать эту реакцию к своей груди и никогда не отпускать его. Ей захотелось испытать такую же гордость в нем. Чтобы вернуть её.

— Черт. Поздравляю, малышка.

Она боролась с улыбкой. — Риэлтор была очень собранной, и от неё исходила атмосфера безразличия, понимаешь? Когда я пыталась набраться храбрости и сказать ей, что мне нужно помещение, я вспомнила, как ты заступился за меня за ужином.

Он искал её лицо. — Правда?

— Да. Это дало мне толчок. - Она поддалась порыву закинуть руки на шею Тревиса, поморщившись, когда между ними раздавился кусочек курицы. Но когда она попыталась отстраниться, Тревис уронил пластиковую вилку и обхватил её руками. — Так что я возвращаю тебе должок, - прошептала она. — Просто быстрое напоминание о том, что ты больше, чем просто бейсбол. Он всё ещё может быть тем, что ты любишь. То, во что ты играешь и наслаждаешься. И тогда ты сможешь вернуться к себе. Тебя достаточно и без этого.

Его дыхание коснулось её шеи. — Правда?

— Ты купил мой любимый ужин и превратил моё дерево в каминную полку. - Она провела пальцами по волосам, вьющимся у него на шее. — В плане жестов ты на высоте, Форд.

Тревис поднял голову, его серьезное выражение лица медленно сменилось на веселое. — Это была намеренная отсылка к бейсболу?

— Я пыталась не отходить от темы.

Джорджи завизжала, когда Тревис оттащил её от стойки, подталкивая её обхватить его бедра. Её шея потеряла силу, и его язык немедленно воспользовался этим преимуществом, отыскивая и используя её чувствительную кожу. Неся её в гостиную, Тревис зарылся губами в её волосы. — Мы почти закончили быть чертовски милыми на сегодня, Джорджи, так что, я надеюсь, ты выкинула это из головы.

— Правда?

— Да. - Его глаза стали серьезными, когда он опустил её на диван, его рот находился всего в дюйме от её рта. — Мы.

Она не могла сжать ноги вместе, так как бедра Тревиса мешали ей, но, Боже, ей это было необходимо. Нужно было надавить на больное место, которое он искушал оживить. Очаровательный мужчина с уязвимыми местами исчезал, оставляя на своем месте голодное, сексуальное существо, облизывающее губы и рассматривающее её сверху донизу. — Кем мы будем вместо этого?

— Плохими. - Он достал презерватив, который он засунул за пояс своего полотенца, затем сорвал его, бросив белую махровую ткань рядом с диваном. — Очень плохими, малышка.