ГЛАВА 13

Шёпот незнакомых голосов разбудил меня, поэтому я решила не шевелиться. В голове у меня пульсировало, но я лежала на чем-то мягком. В помещении было много запахов, один из которых был отбеливателем, а другой — мылом. Я попыталась открыть глаза, но поняла, что они все еще завязаны.

Подавив панику, я затаила дыхание, пытаясь прислушаться к сбивчивым голосам, доносившимся из-за ближайшей двери. Один был мужчиной, а другой женщиной.

— Мы не можем оставить ее связанной. Она выжившая, а мы поклялись помогать и защищать всех выживших, — прошептал женский голос.

— Мне жаль, но нет. Мы все еще не знаем, опасна ли она. Они сказали, что найти ее было их главным приоритетом, и предупредили своих солдат, чтобы они не смотрели ей в глаза и немедленно их завязали. Я не знаю, что ты об этом думаешь, но мне это напоминает какое-то мистическое дерьмо про Медузу Горгону. Мне бы не хотелось снимать с ее глаз повязку, а потом посмотреть ей в глаза и превратиться в камень или воспламениться. Энн, пожалуйста, просто послушай меня, хорошо? На карту поставлена безопасность нашего приюта.

Превратиться в камень или воспламениться? Мне потребовались все мои силы, чтобы не расхохотаться.

— Ой, прекрати сейчас же. Ты же знаешь, что этого не случится, — вздохнула Энн.

— В этом-то и проблема, дорогая. Мы не знаем, что произойдет. Мы пошли на риск, приведя ее сюда.

— Я так не думаю. Я думаю, что над ней, вероятно, проводили опыты, и, когда у нее появилась такая возможность, она сбежала. Одному Богу известно, что они делали с людьми в этих бункерах. Бедная девочка пришла сюда сильно обезвоженной и анемичной. Мне ее жаль.

— Не позволяй своему сердцу быть слишком мягким. Она не наша дочь.

— Но она могла ей быть.

— Иди сюда.

Я предположила, что он обнял ее.

— Пойдем, поедим чего-нибудь, а потом вернемся и проверим, как она.

— Хорошо, — она шмыгнула носом.

Я прокрутила их разговор в голове и сделала некоторые предположения.

Женщину звали Энн, и она была замужем за человеком, наделенным властью. Когда-то у них была дочь, которая в какой-то момент умерла. Они были хорошими людьми, но в их приюте меня боялись. И последнее, но не менее важное: Энн казалась добросердечным человеком. Если бы я смогла достучаться до неё, она могла бы стать моим союзником и, возможно, помочь мне выбраться отсюда.

Почувствовав себя немного лучше в моей нынешней ситуации, я задумалась о местонахождении Финна, Киану и Мидаса. Я надеялась, что с ними все в порядке. Попытавшись пошевелиться, я обнаружила, что мои руки были привязаны к телу по бокам. Мои ноги, однако, были свободны.

Ладно бы я еще была только связана, но без возможности видеть мое положение делалось почти невыносимым. Я чувствовала, как внутри меня поднимается жар, мое тело начало гудеть от разочарования.

Я сделала глубокий вдох и попыталась подавить растущее беспокойство. Я не чувствовала себя такой же измученной или такой же больной, как в прошлый раз, когда проснулась. Крепко сжав руку в кулак, я поняла, что мои силы возвращаются.

Энн, должно быть, была медсестрой. Она знала, что у меня анемия, и, похоже, дала мне какие-то добавки, в которых я нуждалась, чтобы поправиться. Слава Богу, и спасибо ей.

Я закрыла глаза, и мои мысли вернулись к Финну. Мне нужно было узнать, где он находится и как у него дела.

— Финн, — прошептала я, позволив его имени задержаться на моих губах. Услышав его имя, я успокоилась.

Внутри меня что-то сжалось. Это была энергия, которую я никогда раньше не ощущала. Сначала я запаниковала, решив, что это Венде. Но нет, это была не она. Это чувство было другим. Оно не было негативным и не было вызвано яростью.

В моем мозгу возникло покалывание, которое медленно распространилось по всему моему телу. Это было не больно; это чувство было сродни эйфории.

Не открывая глаз, я сосредоточилась на своем дыхании и позволила телу прочувствовать это новое ощущение. Я ощутила себя легкой, как перышко, как будто плыла на облаке. Я открыла глаза, и всё вокруг меня сделалось ярким. Я несколько раз моргнула, и чётко увидела комнату.

Оглядевшись, я попыталась увидеть, кто снял с моих глаз повязку и веревки. Но маленькая комната была пуста. Сбитая с толку, я соскользнула с маленькой кровати и встала. Мои ноги были крепкими, не слабыми и не дрожащими, боли не было. Осмотрев комнату, мои глаза снова остановились на кровати. Я ахнула, страх захлестнул меня.

Что, черт возьми, происходит? Этого не может быть.

Неужели мой разум наконец-то сошел с ума?

Я смотрела на свое связанное тело с завязанными глазами, лежащее на кровати. Я была в сознании, но вне своего тела.

Я шагнула вперед и протянула руку, чтобы коснуться лица — своего лица — но мои пальцы так и не соединились с ним. Вместо этого они прошли прямо насквозь. Посмотрев вниз, я заметила тонкий золотой шнур, который соединял моё тело, и до меня, наконец, дошло

Боже праведный! Я вышла из своего тела.

Я вспомнила, как Чейз и доктор Саймон однажды говорили об этом в правительственном бункере, и как это привлекло мое внимание. Они сказали, что некоторые телепаты могут проецировать свое сознание за пределы своих физических тел. Это называлось астральной проекцией. Они не были уверены, возможно ли это, потому что никто из них этого не делал. В основном это были слухи.

Глядя вниз на мое физическое тело, я увидела, что оно было прозрачным и светилось, как голограмма. Я не знала, как долго продлится эта астральная проекция, и что я могу с этим сделать, но единственное, о чем я думала, это найти Финна. Мне нужно было убедиться, что с ним все в порядке.

Я подошла к двери и толкнула ее. Вместо этого моя рука прошла прямо сквозь неё. Эта новообретённая свобода взволновала меня. Я шагнула вперед, мое тело прошло через дверь и оказалось в коридоре. Он был длинным, а я стояла посередине него. Флуоресцентные лампы освещали совершенно белые полы, стены и двери — их было по десять с каждой стороны. Было легко догадаться, что это медицинское крыло. Я прошла по коридору, который был пуст, и подумала, что в одной из этих комнат мог находиться Финн.

Мне не помешало бы в них заглянуть. Я просунула голову в первую закрытую дверь, но за ней было пусто. Я сделала то же самое со следующей дверью, и так далее. Когда я подошла к шестой двери, я заметила на кровати тело. Это был мужчина, но его маленькая фигура не принадлежала ни Финну, ни Киану. Я вошла в комнату и подошла ближе. Это был пожилой мужчина с седыми волосами, и его тело казалось хрупким и иссохшим. Ему должно было быть под семьдесят — или чуть за восемьдесят. И если бы не его слабые вдохи, я бы подумала, что он мертв.

Я заметила папку-планшет на столе у стены и подошла туда.

Его звали Джордж С. Мердок, и ему было восемьдесят два года, у него была четвертая стадия рака поджелудочной железы. Я обернулась, чтобы посмотреть на его изможденное тело. Этот бедняга был на смертном одре.

Где была его семья? Где были врачи? Неужели здесь не было никого, кто мог бы утешить его, когда он уходил?

Джордж издал громкий стон, и его тело дернулось. Я инстинктивно подбежала к нему. Но я ничего не могла поделать. Я не могла прикоснуться к нему или утешить его. Он даже не знал, что я была здесь. Его лицо исказилось от боли, а стоны стали громче.

Мое внимание привлекло жужжание. На его боку был аппарат, прикрепленный к катетеру в верхней части предплечья. Загорелся зеленый огонек, и снова раздался какой-то звук. Через несколько секунд его стоны стихли, а морщины боли на лице разгладились. Должно быть, это была большая доза обезболивающего. Что бы это ни было, я была рада, что это ему помогло. Никто не заслуживал таких страданий, особенно в течение длительного времени.

Дверная ручка повернулась, и вошла молодая женщина. На вид ей было около тридцати пяти, и одета она была в ту же белую униформу, что и врачи в бункерах. У нее были голубые глаза и прекрасное овальное лицо с длинными светлыми волосами пепельного цвета, заплетенными в косу на спине. Она подошла к Джорджу, взяла его за руку и наклонилась к нему.

— Привет, папа, — прошептала она.

Свободной рукой она нежно убрала волосы с его лба, затем наклонилась и поцеловала его в щеку. Подойдя к маленькому письменному столу, она вытащила из-под него стул и поставила его рядом с кроватью.

— У нас сегодня произошло кое-что интересное, — сказала она, снова беря его за руку. — Несколько дней назад мы подобрали троих выживших, и с ними была собака. Настоящая собака, — взвизгнула она, волнение пронизало её голос. — Тебе бы он понравился, и я знаю, что ты бы ему тоже. Это золотистый ретривер, большой, пушистый и с добрым нравом.

Улыбка украсила ее губы, когда она заговорила о Мидасе.

— Среди них двое парней. Они солдаты. Я предполагаю, что они из правительственного бункера в Блэк-Хилс. У них одинаковые татуировки на бицепсах, что-то вроде значка Целевой группы по уничтожению мутантов. Они оба мускулистые и поразительно красивые.

В её глазах отразилось вожделение.

Я почувствовала укол ревности, когда она заговорила о моем Финне. Но я быстро подавила её. Она говорила правду. Они оба были красивы, но Финн... Финн был особенным.

— А девушка, говорят, опасна. Она убила кучу правительственных лидеров, используя свой разум. Я думаю, что это абсурд, если только у нее нет какой-то скрытой сверхспособности.

Она покачала головой и рассмеялась.

— Я думаю, что это все слухи. Они, наверное, просто сбежали. Мы все знаем, какие собственники сидят в правительстве.

Этой девушке около двадцати лет, но она хрупкая, и у нее была пара травм, когда ее привезли. Энн привела ее в порядок. Они всё ещё не знают, что с ней делать.

Она глубоко вздохнула.

— Как бы я хотела, чтобы ты очнулся, папа. Как бы я хотела, чтобы ты дал нам совет, что делать.