Я взглянула на Кейда, который не сказал ни слова. Его глаза потемнели, а мускул на щеке подергивался. Я боролась с желанием закатить глаза от его поведения пещерного человека.

— Серьезно, Кейд, каждый раз при встрече с Люком, ты чуть ли не бьешь себя кулаками в грудь и не ревешь: «Гвен моя». Он понял твой посыл. Мы обедали раза три, и мне нравится его общество, чисто как друга. Ты должен доверять мне и позволить иметь друзей, у которых есть пенисы, — закончила я, очень гордясь тем, как твердо прозвучал мой голос. Мой здоровенный парень был довольно страшен, когда злился.

Он продолжал смотреть на меня с тем же пустым выражением лица, вновь скрестив руки на груди.

— Дело не в гребаном Кроуфорде. Хотя я охеренно не рад, что ты скрывала от меня свои обеды с ним, — выпалил он.

Я вскинула руки вверх.

— Он говорит! Я уже стала думать, что мне суждено встречаться с немым. Плюс — не иметь дела со всеми твоими мачо-комментариями, — пошутила я, но Кейд даже не улыбнулся.

Я начала ощущать напряженность в воздухе, и у меня появилось плохое предчувствие. Я осторожно подошла к нему и положила руки ему на талию.

— Тогда в чем дело? — мой голос был нежным, и я вытянула шею, чтобы встретиться с его бушующим взглядом.

Кейд крепко прижался ко мне, не реагируя на мои прикосновения.

— Эми права, — грубо прорычал он. — Ты прошла через ад, а связавшись со мной, вернулась туда. Из-за меня тебя похитили.

Мне было больно слышать неприкрытые эмоции в его голосе. Я положила руку ему на щеку, открыла рот, чтобы что-то сказать, успокоить, но он опередил меня.

— Мужчины поднимают на тебя руки. — Он легонько скользнул ладонью по моему лицу. — Ты никогда не должна была узнать о насилии, ни разу. Ты совершенна, чиста. И такая чертовски крошечная, что любой мужчина, причинивший тебе боль, не заслуживает того, чтобы дышать. А я причинил тебе боль, снова. Господи, поднял на тебя руку, потому что сходил с ума при мысли о том, что с тобой что-то случится.

— Кейд… — я до ужаса чувствовала, что все катится под откос. Мне хотелось уверить его, что со мной все в порядке.

— Нет, Гвен. — Он убрал руку с моего лица и отступил на шаг, его лицо снова ничего не выражало. — Я считал, что смогу защитить тебя, защитить от уродства этой жизни, не позволить ему запятнать тебя. Я ошибался. Даже если мы выйдем из оружейного бизнеса, у меня всегда найдутся враги, которые будут использовать тебя. Я не смогу с этим жить. Мы должны порвать отношения, все кончено.

От его нанесенного словесного удара я чуть не согнулась пополам. Его голос и лицо были лишены эмоций, но я знала, что он лгал. Он любил меня, пытался защитить. Но прежде чем я успела возразить, он шагнул ко мне, обхватил мою голову и грубо поцеловал. Не дав времени подумать, Кейд отпустил меня и направился к двери. Нет, он не может уйти вот так.

— Я пыталась покончить с собой, — выпалила я, и он замер. — То есть, физически я не причинила себе вреда, меня остановили до того, как это зашло слишком далеко, но я собиралась это сделать. Никто не знает, кроме Алекса и Булла.

Я разговаривала с его спиной, он не поворачивался, но и не уходил. Просто стоял как вкопанный, возможно, и к лучшему, что мне не нужно было смотреть ему в глаза, обнажая перед ним душу.

— Это случилось через шесть месяцев после нападения, я прошла через ад, пытаясь исцелиться физически, но мне стало лучше. Но мое сознание все еще оставалось на том складе. Я почти не ела, плохо спала, потому что всякий раз, закрывая глаза, видела их лица. — Я сделала паузу, глубоко вздохнув, прежде чем продолжить. — Я не могла отмыться. Как бы ни старалась, я чувствовала себя грязной, дешевой, сломленной. Казалось, мне никогда не станет лучше, что я буду приговорена к кошмару, в котором существовала. У меня были преданные друзья, любящая семья. Они все хотели помочь, очень старались, но не могли. Не могли меня излечить. Так что я собиралась пойти трусливым путем. Выбрать эгоистичный, легкий выход. Убежденная, что хочу умереть, я планировала наглотаться снотворного. Мне это почти удалось.

Шипящий вдох Кейда эхом разнесся по комнате, но он все еще не поворачивался. Мне хотелось подойти к нему, но я не могла, не могла вынести того, что увижу в его глазах отвращение или отказ. Поэтому продолжила, чтобы заставить его понять.

— Мне повезло. Так невероятно повезло, что у меня был друг, который увидел признаки, он знал, через что я прохожу, подозревал, что собираюсь сделать. Он зашел ко мне в тот момент, когда я держала пригоршню таблеток. И спас мне жизнь, — прошептала я. — Мне помогли обсудить мои проблемы. Но я все еще была сломлена... пока не встретила тебя. Я смирилась с той жизнью, которой решила продолжать жить. Я не была несчастлива, но уже не испытывала той тяги к жизни, что раньше. По крайней мере, я так думала.

Атмосфера в комнате наэлектризовалась, но Кейд все еще не поворачивался. Я заставила себя закончить то, что должна была сказать.

— Я не говорю, что когда-нибудь снова подумаю о том, чтобы причинить себе вред. Сейчас я в хорошем месте, в более здоровом месте, но исцелил меня — ты. Ты отпугнул демонов, влюбил меня в себя. Мне плевать на дела клуба, на то, что, по твоему мнению, может произойти. Я доверяю тебе, чувствую себя с тобой в безопасности. И не позволю тебе уйти из моей жизни только потому, что ты пытаешься защитить меня. Если ты выйдешь за эту дверь, то причинишь мне больше боли, чем любой злобный головорез, — закончила я едва слышным шепотом.

Тишина в комнате звенела в ушах, от отсутствия ответа Кейда меня затошнило. Я не знала, что делать, и уже собиралась выбежать из комнаты и свернуться в клубок отчаяния, когда он повернулся.

Внезапно он оказался прямо передо мной, притянул мою голову к себе, и наши губы встретились. Поцелуй был одновременно неистовым и нежным. Его рот овладел мной с силой, которую я едва могла осознать. Поцелуй походил на тот, на обочине дороги, настолько полный эмоций и страсти, что я едва могла стоять. Руки Кейда переместились на мою задницу, он поднял меня, и я инстинктивно обвила ногами его талию. Не прерывая контакта, он начал подниматься по лестнице.

Звук захлопывающейся двери в мою спальню донесся, словно издалека, меня окутывал туман страсти, почти беспамятство. Я прижалась к Кейду, неистово желая его, жаждая оказаться как можно ближе. Потянувшись к футболке, я стянула ее, прерывая наш поцелуй с Кейдом, от чего почти испытала боль. Даже несравнимую с болью в ребрах, которую я проигнорировала. Наши действия выдавали отчаяние, и когда мы, наконец, оба остались без одежды, Кейд осторожно уложил меня на кровать, устроившись на мне сверху.

Наши глаза встретились, его лицо выражало такую невероятную нежность, что сердце подпрыгнуло. Затем Кейд оказался внутри меня. Я застонала ему в рот, меня затопили удовольствие и облегчение. Он оторвался от моих губ и, не сводя с меня глаз, начал медленно двигаться. Одной рукой он впился мне в бедро, другой грубо обхватил мое лицо. Я знала, что из-за моих травм он сдерживался, обращаясь со мной, будто я сделана из стекла.

— Ты самая сильная, самая храбрая, самая заботливая из всех людей, которых мне довелось когда-либо встречать. Ты меня чертовски удивляешь. Каждый раз, когда я погружаюсь в тебя, я благодарю Бога за то, что он сотворил такое совершенное создание, — его голос был грубым, он не переставал двигаться, не сводя с меня глаз.

Клянусь, мое сердце остановилось, тепло разлилось по телу, когда Кейд довел меня до самого сильного оргазма, который я когда-либо испытывала.

Все остальное растаяло в дымке.

***

Прошло неопределенное количество времени, минут или часов. Я не была уверена, сколько. Кейд все еще был на мне, по-прежнему внутри меня. Никто из нас не сказал ни слова. Медленно выйдя из меня, Кейд приподнялся, покидая мое тело. Я тихонько захныкала в знак протеста, впиваясь руками ему в спину. Он улыбнулся мне, и это была самая эротичная и красивая вещь, которую я когда-либо видела.

— Не волнуйся, детка, скоро я снова буду внутри тебя. Вообще-то, остаток ночи я планирую провести внутри тебя. Если тебе не больно. — Он с беспокойством посмотрел на мои ребра. — Но сначала мы должны поговорить.

Он перекатился на спину, осторожно притягивая меня к себе, перекинул мою ногу себе через бедро, и прижал меня к плечу.

Я все еще молчала, а он гладил меня по голове.

— То, что ты сказала раньше, Гвен, ты была неправа. Ты не слабая и не гребаная трусиха. Не хочу, чтобы ты когда-нибудь снова говорила так о себе. — Его голос все еще был нежным, но в нем чувствовалась резкость. — Ты человек. То, что с тобой случилось, было чертовски ужасно, я знаю мужиков, которые от такого сломались бы.

— Но я сломалась, — прошептала я срывающимся голосом.

Кейд слегка приподнял меня, так что наши глаза оказались на одном уровне.

— Детка, как я уже сказал, ты человек. Но ты также относишься к той категории людей, чьи друзья готовы отдать жизнь за тебя. Друзья, которые сделают для тебя все, что угодно, например, спасут твою жизнь.

От его слов перехватило дыхание, но он еще не закончил.

— То, что ты вдохновляешь людей проявлять к тебе такую преданность, — говорит о тебе многое. Потому что ты особенная, такая чертовски удивительная, что люди тянутся к тебе. Я обязан Алексу своей гребаной жизнью, он спас тебя, чтобы судьба привела тебя ко мне. Ты сильная, детка. Даже после попытки навредить себе, ты боролась, пытаясь стать самой собой. Не многие поступили бы также, большинство скрутились бы в клубок и погрузились во тьму, из которой не смогли бы выбраться.

Его грубая ладонь погладила мое лицо, во взгляде читалось благоговение.

— Из-за того, кто ты есть, Гвен, ты не только вытащила себя из этой тьмы, но и вытащила одного из моих лучших друзей. Ты сильная, детка, одна из самых сильных людей, которых я знаю. Никогда не сомневайся в этом, даже после сегодняшнего дня. Я чуть не сломался, увидев, как ты свисаешь с того гребаного потолка. Ты — та, кто вернул меня с края пропасти, твой дух, твоя вера в меня.