— К этому времени он проломил мне череп, вывихнул плечо, сломал запястье и ребра. А его приятели пинали меня так сильно, что у меня началось внутреннее кровотечение. Я умирала. Но он все равно решил, что этого недостаточно. Меня еще нужно изнасиловать. К счастью, к тому времени я отсутствовала уже более двадцати четырех часов, мои соседи услышали звуки взлома и видели, как меня уносили, полиции повезло, кто-то запомнил номера фургона, в котором меня увезли. Они нашли меня как раз вовремя.

Я так погрузилась в эту историю, что все еще не замечала, что Кейд, обнимая меня, словно окаменел.

— А еще я не знала, что полиция уже давно разыскивает Джимми. Он был очень популярен в полицейских кругах, если быть точной, одним из десяти самых разыскиваемых людей в Америке. Я и понятия не имела, что сплю с убийцей, насильником, садистом. Думала, что люблю его. Теперь я знаю, что это была не любовь, не настоящая любовь. — На глаза навернулись слезы, но я сдержала их. — Я провела в больнице месяц, еще шесть ушло на выздоровление и реабилитацию. Я пыталась вернуться на работу, пыталась остаться в городе, но не смогла. И однажды я обнаружила Амбер, и все обрело смысл. В этом месте я могла бы исцелиться, забыть.

Я сделала глубокий вдох, нуждаясь в том, чтобы все это выплеснуть.

— Вот почему я так отреагировала, когда впервые тебя увидела, когда увидела парней из клуба. Они всколыхнули во мне воспоминания, связанные с байкерами. Теперь я знаю, что ты другой, но это все еще мир, который представляет все, через что прошла я.

Я, наконец, вышла из ступора и посмотрела на Кейда, понимая, что что-то не так. Он был вне себя от гнева, никакими словами не описать чистую ярость, отображавшуюся на его лице.

Я положила руку ему на грудь и немного приподнялась.

— Милый… — тихо прошептала я.

— Гвен, слезь с меня, — прошипел он.

Тошнотворное чувство снова поселилось в животе, такое чувство, будто меня физически ударили. Не говоря ни слова, я просто побеждено отползла от него. Он вскочил, подошел к стене и со всей злости ударил в нее кулаком. Я подпрыгнула от звука ломающегося гипсокартона, от которого во все стороны разлетелась пыль.

— Бл*ть! — взревел он, хватаясь обеими руками за голову и уставившись в пол.

Я настороженно наблюдала за ним, не зная, что делать. Я знала, он не причинит мне вреда, но я никогда не видела, чтобы кто-то так злился. Даже Йен, а он видел меня в синяках, избитой и почти мертвой. Может, он решил, что мне не справиться с такой реакцией. Кейд определенно так не думал.

Я села на край кровати, чувствуя себя незащищенной. Я надела его футболку, не уверенная, что это правильный шаг, но если бы он попросил меня уйти, я приняла бы это как напоминание. Он почувствовал мое движение, его взгляд метнулся ко мне. Что-то произошло, выражение его лица изменилось, и он медленно приблизился к кровати, присев передо мной на корточки. Гнев все еще переполнял его, но постепенно его черты смягчились.

— Детка, я не причиню тебе вреда, — он говорил осторожно, полагая, что его реакция напугала меня.

— Я знаю, — прошептала я, не сводя с него глаз.

Его голова дернулась от удивления. Он мягко толкнул меня обратно на кровать, накрывая своим телом. Нежно погладил меня по лицу, будто я сделана из стекла.

— Эта скотина, Джимми, у него есть фамилия? — осторожно спросил Кейд, его спокойный тон все еще дрожал от гнева.

— Ага, — протяжно произнесла я, и тихим шепотом закончила: — О'Фаллан.

Что-то промелькнуло в глазах Кейда, но слишком быстро, чтобы уловить... узнавание?

— Ты его знаешь? — тихо спросила я.

— Нет, — сказал он, поглаживая меня по голове. — В какой он тюрьме?

— М-м-м, в Аттике, — ответила я, помнив все, кроме номера его камеры, нуждаясь в том, чтобы знать, где он пробудет до конца своей никчемной жизни. — А зачем тебе? — добавила я, испытывая нехорошее предчувствие по поводу вопросов.

— Не волнуйся, детка, просто хочу знать, что этот ублюдок заперт, иначе я бы выследил его и убил. — Его голос звучал ровно, слишком ровно, будто он не доверял себе, чтобы говорить громче.

Реакция Кейда потрясла меня, он явно очень злился из-за меня. Что еще более важно, это показывало, как сильно я ему небезразлична.

— Нет, Кейд, он не заслуживает смерти. — Я погладила его по щеке.

Кейд бросил на меня суровый взгляд.

— Быть запертым на всю оставшуюся жизнь — именно такого наказания заслуживает человек, подобный Джимми. Смерть — слишком легкий выход, — я наблюдала, как выражение лица Кейда сменилось печальной гордостью.

— Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал.

Губы Кейда опустились на мои, и он отвлек меня, помогая держать демонов на расстоянии.

На сегодня.

***

Я лежала на Кейде, насытившись еще одним раундом любовных утех, водя кончиком пальца по коже с левой стороны его груди. У меня не было времени рассмотреть его татуировки вблизи. И, черт возьми, они выглядели потрясающе. Его покрывали не дурацкие, плохо выполненные каракули, а произведения искусства. Огромная татуировка охватывала грудь — два голубя, по одному с каждой стороны, держали в клювах надпись, которая гласила: «Не теряй веры». На левом боку — весы с надписью «Мир» и «Порядок» на каждой чаше.

От шеи шла татуировка в виде огромного ангела, переходила на плечо и немного на спину. На предплечье татуировки были набиты так плотно, что меня поглотило их изучение, я даже подняла его руку, чтобы лучше рассмотреть. На секунду я забыла, что он настоящий живой человек.

— Детка, тебе нравится то, что ты видишь? — прорычал он.

Я посмотрела на него сквозь ресницы.

— У тебя отпадные тату, — прошептала я в ответ, и его глаза приобрели тот забавный напряженный взгляд, который появлялся, когда я носила его футболку.

— Голодная?

— Что? — меня поразила резкая смена темы.

— Еда? Знаешь, такая фигня, которую мы едим, чтобы выжить? — невозмутимо спросил он.

Я расхохоталась и некоторое время не могла остановиться. Кейд выглядел раздраженным, подтянув меня по своему телу, он прорычал:

— Детка.

— Извини, Кейд, кажется, это первый раз, когда ты попытался сказать что-то похожее на шутку, — прохрипела я, драматично стирая слезу под глазом. — Я решила насладиться моментом.

Я ухмыльнулась, а он просто пялился на меня. Затем поднял меня, понес на кухню и бесцеремонно плюхнул на кухонный стол.

— Кейд! — я спрыгнула со стола, пока он доставал из холодильника яйца и бекон.

— Что, женщина?

— На мне нет одежды, — констатировала я очевидное.

— Не планирую в ближайшее время покидать дом.

Кейд поставил сковородку на плиту, подошел ко мне и усадил обратно на стол. Он остался стоять между моих ног, опираясь руками по обе стороны от меня.

— Кроме того, мне нравится вид. И мне нравится знать, что, если мне захочется, я могу трахнуть тебя, не беспокоясь о помехах.

Он быстро укусил меня за грудь, подчеркивая свою точку зрения, а затем обхватил меня между ног. Я закатила глаза от приятных ощущений во все еще очень чувствительном местечке.

— Да, но я сижу голая на кухонном столе, это не очень гигиенично, — выдохнула я.

Кейд ухмыльнулся.

— Мне плевать, детка, на самом деле я, возможно, никогда больше не буду протирать этот стол. А теперь, сиди смирно, — приказал он и снова повернулся к плите.

Мой характер дал о себе знать.

— Ты только что приказал мне, как собаке?

Кейд посмотрел на меня.

— Нет. Собаки слушаются гораздо лучше, чем ты.

Широко распахнув глаза, я фыркнула и решила его проигнорировать. Я оглядела кухню, она оказалась довольно большой для холостяцкой берлоги. Вся техника из нержавеющей стали, не совсем новая, но никакого ширпотреба. Белые столешницы, коричневые шкафы. Кухня переходила в нечто вроде столовой в задней части дома, где перед французскими дверями, которые, казалось, вели во внутренний дворик, стоял захламленный деревянный обеденный стол.

Я снова посмотрела на Кейда, он вставлял кусочки хлеба в тостер. В отличие от меня, он не был голым. Он надел джинсы, без нижнего белья, не застегнув верхнюю пуговицу. Он стоял ко мне спиной, и у меня была возможность полюбоваться огромной татуировкой, покрывающей всю его спину. Она походила на нашивку его клуба: мрачный жнец, едущий на байке по дороге из черепов, а внизу надпись — «Сыны тамплиеров». На фоне полыхало пламя, такое яркое, что казалось почти реальным. Несмотря на то, что я не была большой поклонницей черепов и скрещенных костей, должна признать, выглядело это потрясающе.

Осознав, что мы уже довольно долго просидели в тишине, не испытывая дискомфорта, я предположила, что с количеством слов, которыми мы обменялись за день, тишина звучала хорошо.

— Сколько тебе лет? — с любопытством спросила я. Он определенно был старше моих двадцати пяти лет, но я не могла понять, насколько.

Оторвав взгляд от плиты, он посмотрел на меня.

— Тридцать два.

Мои глаза вылезли из орбит.

— Серьезно? Ого, какой ты старик.

Он выключил горелку.

— Ты, кажется, не возражала против того, чтобы старик трахнул тебя десять минут назад.

— Нет, до тех пор, пока ты не заменишь тазобедренный сустав, — продолжила я поддразнивать. — А ты не хочешь узнать, сколько лет мне? — спросила я, не дождавшись ответа.

Кейд взглянул на меня.

— Я уже знаю, сколько тебе лет, Гвен.

Вот так сюрприз.

— Ты что, наводил обо мне справки или типа того? — пошутила я, но, когда он посмотрел на меня, я нахмурилась. — Ты, правда, копался в моем прошлом? — резко спросила я.

— Детка, лишь увидев тебя у твоего дома, я понял, что должен тебя заполучить. Попросил одного из парней поискать о тебе информацию, чтобы знать, с чем имею дело. Вряд ли просмотр твоей страницы в Facebook можно назвать «копаться в прошлом», — ответил он, в его глазах плясали веселые искорки.

Я открыла рот, потом снова закрыла, не в силах придумать подходящий ответ. Кейд вернулся к приготовлению еды. Раздался телефонный звонок, и я подпрыгнула.