Оставшиеся после рождения Полыни межзвёздная пыль и газы первичного облака, их бесформенные скопления, встречались то тут, то там — на расстоянии несколько миллиардов километров от эклиптики. Как и предполагалось, здесь действительно наличествовали только пыль и газы — никаких кометных осколков, ничего тому подобного. Цивилизации уже тысячи лет, как истощили все эти ресурсы.

Но среди чистой межзвёздной пыли были замечены странные скопления в форме неправильных колец. Исследовательская команда, прозондировав ближайшее, обнаружила, что оно состоит из искусственных тел игольчатой формы, наибольшее из которых не превышало 100 метров в длину. В данный момент они бездействовали. Кто-то высказал предположение, что это экспериментальные модели кораблей, оказавшихся неэфективными и заброшенные после истощения запаса горючего, после завершения того дела, ради которого они были созданы.

Луис наглядно продемонстрировал детям, как выглядят эти иглообразные корабли в холодной межзвёздной пыли. Затем он доказал, что они очень походят на машины-убийцы, в тот момент, когда те, войдя в Солнечную систему Земли, прятались за астероидами между Юпитером, Марсом и Землёй.

Те же длинные иглы. Той же формы и размера. Хаким храбро парировал на это, что подобная форма весьма распространена, что любая цивилизация может создать подобные корабли, предназначая их для межзвёздных полётов. Но этот аргумент можно было трактовать как «за», так и «против» обвинения. Межзвёздные путешествия могли иметь какие угодно цели, «Спутник Зари» и прочие Корабли Правосудия являлись подтверждением тому.

Заключение, казалось, неизбежным — по орбите вокруг Полыни летали мёртвые убийцы-машины.

Тогда Хаким высказал следущее предположение: а что, если эта система сама стала жертвой машин-убийц и жители её были уничтожены? Луис же на это заметил, что в таком случае они должны были обнаружить следы отхода машин-убийц от их бездыханных жертв.

А что, если кто-то остался в живых?

Хотя, судя по опыту Земли, это выглядело маловероятным.

— Но Земля, — заметил Хаким, — была экстремальным случаем. Убийцы столкнулись там лицом к лицу с сильным, можно сказать, роковым для них сопротивлением. Возможно, что здесь был совсем другой вариант. Возможно, здесь есть уцелевшие.

Луис указал на естественный состав системы Полыни и её планет, как на очевидное доказательство того, что она является источником машин-убийц.

А что, если машины просто были изготовлены здесь?

Дебаты становились всё более жаркими, страсти накалялись, аргументы «против» если и были недостаточно убедительными, то, нельзя не заметить, что Хаким прилагал неимоверные усилия, чтобы сделать их таковыми.

— Если Полынь действительно источник машин-убийц, то почему здесь оставлены эти следы — прямые доказательства их вины? — задал вопрос Хаким в своём финальном выступлении от лица защиты. — Почему все не очищено и не приготовлена почва для новых жертв, например, для нас? Нужны ли иные доказательства, чтобы разрешить сомнения?

Никто не отвечал. Однако никто не сомневался в том, что доказательства всё же нужны.

Суд присяжных совещался в соседней с учебной комнате.

Вердикт был вынесен через два часа.

Он был единодушным.

Полынь должна быть очищена от всего того, что осталось от убийц и их создателей. Даже если они превратились в приведения, потерянно летавшие внутри кораблей…

Хаким был подавлен. Ему казалось, что он не справился со своею ролью. Словно не видя ничего перед собой, он устремился вглубь учебной комнаты и расположился позади всех детей.

Мартин поднялся. Вся тяжесть решения лежала на его плечах. В комнате воцарилась полная тишина — не было слышно ни кашля, ни даже дыхания. Дети, замерев, ждали, что же он скажет.

— Мы начнём рассеивание мин с производителями сразу же, как только произойдёт разделение. В систему Полыни будут посланы вооружённые корабли. Вокруг неё нет видимой защиты, и всё же мы должны быть очень осторожны. Вместо того, чтобы сбросить три-четыре нейтрониумные бомбы большой массы, мы прикажем производителям создать несколько тысяч небольших — из скал и обломков. Если мы потерпим неудачу, производители соберут оружие и воспользуются им по назначению.

— Для этого понадобится ещё больше горючего, — заметил Ганс.

Стефания и Гарпал согласно кивнули.

— Нам следует действовать, как можно быстрее. Вначале мы разрушим каменистые миры, затем сосредоточимся на газовых гигантах…

— И тоже разрушим их? — из глубины зала не то спросила, не то подсказала Ариэль.

— Если к тому моменту будем иметь достаточно для этого оружия, — ответил Мартин. — Впроследствии для пополнения горючего мы можем собрать газы с оставшихся скоплений облаков.

— Вокруг всех трёх звёзд? — поинтересовался Вильям.

— Да, вокруг всех.

Дети угрюмо задумались. Они вспоминали сражение вокруг Солнца, произошедшее века назад. Теперь им самим предстояло стать убийцами.

— Это не убийства, — сказал Мартин, догадываясь, о чём они думают. — Это вершение Правосудия.

Но его слова не убавили тревоги в их сердцах.

— Тебе не следовало приписывать меня к своей команде, — заметила Тереза, когда они вместе с Мартином обедали в её каюте. Они в последний раз были одни, по крайней мере, до того момента, как Работа будет выполнена. Оставалось всего четыре часа существования «Спутника Зари» таким, каким они его знали. Правда, если они уцелеют, то вновь смогут его реконструировать…

— Не вижу причин отказываться от того, чтобы ты была рядом, — сказал Мартин.

Тереза наблюдала за ним, глаза её горели.

— Пэну ведь необходимо думать и о себе, — тихо добавил Мартин. — Я буду лучше работать, если ты будешь рядом.

— Когда мы закончим Работу, то куда направимся? — поинтересовалась Тереза, расправляясь с пирогом. Они никогда не имели проблем с продуктами на Корабле Правосудия, но в эти дни пища была особенно вкусной. Однако так как времени оставалось совсем мало, блюда готовились небольшими порциями, с расчётом на быстрое поглощение.

— Не знаю, — ответил Мартин, — нам никогда не говорили, куда нас потом пошлют.

— А куда бы тебе самому хотелось бы отправиться?

Мартин задумчиво дожевал последний кусок и, уставившись на пустую тарелку, сказал:

— Мне хотелось бы отправиться в далёкое путешествие. Просто быть свободным, убедиться, что мы выбрались из этой передряги. Мы могли бы путешествовать тысячи, миллионы лет. Вдали от всего…

— Да, это было бы прекрасно, — поддержала его Тереза, но это прозвучало неубедительно.

— А ты?

— К новой Земле. Я сама толком не знаю, что она должна из себя представлять. Я знаю, все места, подобные Земле, заселены, но, возможно, момы могли бы отправить нас туда, где ещё никто не был, где бы мы были совсем одни. Мы могли бы там создать новую Землю.

— И иметь детей, — подсказал Мартин. — Момы позволили бы нам иметь детей.

— Это должны решать не момы, — возразила Тереза, — а только мы сами.

Но перед Мартином сразу же стала вырисовываться картины реальной жизни — ведь райская жизнь всегда когда-нибудь да заканчивается. Он увидел, как история поднимает свою ужасную голову — начинаются национальные распри, растёт ненависть людей друг к другу. Но он ничего не сказал об этом Терезе. Ведь мечты сейчас были так же важны, как и запас горючего.

— Ты думаешь, они уже знают, что их ждёт смерть? — спросила Тереза.

Мартин сразу же понял, кого она имела в виду. Те, что на планетах. Убийцы.

— Если ещё живы… — ответил он, поднимая брови, — Если до сих пор кто-нибудь ещё здесь, и в состоянии соображать… Если они не роботы.

— Ты предполагаешь, роботы в таком случае ничего не помнят?

— Понятия не имею, ведь момы не рассказывают нам о таких вещах.

— Но можно ли считать их ответственными за содеянное, если они сейчас только роботы? — спросила Тереза.

— Трудно сказать. По крайней мере, они могут быть по-прежнему опасными.