Может быть, она хочет проиграть, и таким образом я не могу сказать ей спрыгнуть вниз. Нет, если это все часть игры. Господи, я надеюсь, что это не так. Но мой желудок сжимается при этой мысли. Это кажется все более вероятным.

— Какое у меня второе имя? — я пытаюсь выбрать легкое.

— Марта, — говорит она со смехом. — Лили Марта Кэллоуэй. Разве это не отстой — быть названной в честь нашей бабушки?

— Кто бы говорит, Петуния, — она получила второе цветочное имя.

— Знаешь, о чём меня всегда спрашивают мальчики?

— О чём?

— Тебя лишили девственности?

Я уже слышала это раньше.

Ее глаза ненадолго встретились с моими.

— Лишили?

Холод обжигает мою шею.

— Это мой следующий вопрос?

Она кивает.

— Ты девственница, — говорю я, колеблясь. Верно? В последний раз мы говорили об этом, когда играли в игру на яхте нашей семьи, и Дэйзи и Роуз сказали, что их невинность все еще нетронута.

Она делает шаг вперед, ее ботинки ударяются об выступ.

Чтооооооо...

— Ты лжешь, — говорю я с огромными, круглыми глазами. Когда, черт возьми, она потеряла девственность? С кем?!

Она качает головой, и ее волосы развеваются на ветру. Она заправляет прядь за ухо.

— Это был Джош?

— Нет, — говорит она легкомысленно, как будто это не имеет большого значения.

Может быть, для меня это и не так. На самом деле я пыталась подавить воспоминания о своем первом разе. Это было неловко и немного больно. Всякий раз, когда я думаю об этом, я начинаю краснеть. Так что я похоронила это глубоко, глубоко в недрах своего разума.

— Кто? Когда? Ты в порядке?

— Пару месяцев назад. Я не знаю... девочки говорили о сексе в классе, о том, как у них это было и все такое. Я просто хотела посмотреть, на что это будет похоже. Это было нормально, я думаю. Определенно не так весело, как делать это, — она игриво вздергивает брови.

— Но кто...? — мои глаза могут буквально выскочить из моего лица. Пожалуйста, не будь такой, как я, — это все, что я могу подумать.

— Модель. Мы вместе снимались, и он уехал обратно в Швецию, так что не волнуйся, здесь ты его не встретишь.

Я узнаю так много о Дэйзи за одну ночь. Это трудно переварить. Я чувствую себя так, будто только что наелась бургеров и картошки фри из «Five Guys», и меня чуть не стошнило.

— Сколько ему лет?

Пожалуйста, чтобы это не было изнасилованием по закону. Я не знаю, смогу ли я сохранить это в тайне.

— Семнадцать.

Я расслабляюсь.

— А Роуз знает?

Дэйзи качает головой.

— Нет, я никому не говорила, что потеряла девственность. Ты первая. Ты ведь ничего не скажешь, правда? Мама убьет меня.

— Нет, но... если ты начнешь заниматься сексом, ты должна быть осторожна.

— Я знаю, — она многозначительно кивает. — Как ты думаешь... как ты думаешь, ты можешь отвести меня в клинику? Я вроде как хочу принимать противозачаточные.

— Да, я отведу тебя, — еще один секрет, который мне придется хранить от семьи, но этот я с радостью приму. Незапланированной беременности можно избежать, и девушки не должны стыдиться принимать противозачаточные таблетки. — Просто пообещай, что не сойдешь с ума и не будешь заниматься сексом с кучей случайных парней.

Потому что я так и сделала, и посмотрите, что из этого получилось.

— Фу, я бы не стала этого делать, — она сморщила нос, и низ моего живота скрутило. И вот почему я не могу рассказать о своей зависимости никому в своей семье. Роуз была права. Они просто не поймут. — Пойду ли я в колледж? — задает она очередной вопрос для нашей игры. Я даже не могу вспомнить, ее это очередь или моя.

— Я не могу предсказать будущее.

— Хочу ли я тогда пойти в колледж?

— Это... очень хороший вопрос... на который у меня нет ответа. А у тебя?

Она качает головой.

— Нет. Во всяком случае, пока нет. Я готова стать восемнадцатилетней и заниматься съемками без присутствия мамы. Я смогу поехать во Францию одна и посмотреть город без того, чтобы мама планировала весь мой маршрут. Знаешь, в этом году она даже не разрешила мне посетить Лувр.

— Это отстой.

Дэйзи кивает.

— Да, хреново.

Затем ее ботинок опускается на цементный выступ. Мое сердце подпрыгивает в горле.

— Ладно, игра окончена! — я вскидываю руки. — Давай вернемся в дом.

Дэйзи ухмыляется от уха до уха и стоит, примостившись на чертовом выступе с высоты двадцатого этажа. Она выпрямляется и раскидывает руки.

— Я — ЗОЛОТОЙ БОГ!

О боже. Цитирование «Почти знаменит» не облегчает мою панику.

Вместо этого она кричит во всю мощь своих легких, что переходит в полнозвучный смех.

Это время сближения зашло слишком далеко.

— Ладно, игра окончена. Ты выиграла. Серьезно, у меня скоро начнется ветрянка.

Или, по крайней мере, сыпь, похожая на нее. Я начинаю вышагивать, слишком боясь придвинуться ближе и потянуть ее вниз. Что, если я потяну, и она упадет назад, как показывают в телевизоре? Именно так люди и умирают.

Дэйзи начинает ходить по нему, как по натянутому канату.

— Это не так страшно. Честно говоря, это как... — она смеется в улыбке. — Как будто весь мир у тебя на кончиках пальцев, понимаешь?

Я несколько раз качаю головой, так сильно, что у меня болит шея.

— Нет, нет. Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Кто-то уронил тебя на голову?

Сейчас это кажется вполне вероятным.

И тут она спрыгивает.

На гравий.

Я дышу. Она поднимает свой пластиковый стаканчик по пути ко мне и обхватывает меня за плечи.

— Возможно, это сделала одна из нянь. Возможно, это объясняет, почему я не такая умная, как Роуз.

— Никто не такой умный, как Роуз.

За исключением, может быть, Коннора Кобальта.

— Верно, — говорит она со смехом и поворачивается к двери. — А теперь давай посмотрим, сможем ли мы найти тебе горячего парня.

Да, ничего хорошего из этого не выйдет.