Глава третья

Моей первой остановкой был торговый центр «Бэлль Элль».

Будучи крупнейшим магазином нашей сети, торговый центр занимал несколько этажей небоскреба. Мы продавали все, от самой современной техники до детских игрушек и еще много чего, а я знала здесь каждый закуток. Почти всю свою жизнь, я помогала с дизайном витрин и решала проблемы с ассортиментом.

Но не сегодня.

Сегодня вечером я пришла сюда по другому поводу.

Спустившись на лифте, я достала ключ-карту и ввела свой пароль, чтобы отключить сигнализацию. Для посетителей магазин закрылся час назад, поэтому меня встретил притихший мир хлопка и шелка.

В своих красных туфлях на высоких шпильках я промчалась мимо брючных костюмов и нарядов высокой моды прямо в отдел для подростков. Подписав пересмотренное завещание отца, — и даже до этого — я одевалась как женщина. Я никогда не носила футболок с модным принтом или ненормативной лексикой, как дети в моей школе. Я никогда не носила ничего, что стоило бы меньше четырехсот долларов.

Нужно это изменить.

Просматривая полки с расшитыми стразами джинсами и декольтированными топами, я поймала себя на том, что не выбираю себе наряд, а критически оцениваю витрину и расположение манекенов.

Прекрати.

Сейчас ты клиент, а не босс.

С усилием выдохнув и расслабив плечи, я остановилась возле стеллажа с уцененными джинсами. Я схватила лежащие сверху брюки и встряхнула. Это были узкие потертые светло-голубые джинсы с серебряной вышивкой на карманах.

Я изо всех сил старалась не вспоминать стоимость их оптовой закупки из Тайваня. Не думать о том, как в начале прошлого года делала заказ на этот сезон. О том, что даже на распродажах мы все равно получаем прибыль, потому что именно так и работает бизнес. Сначала цена высокая, затем медленно снижается, пока товар совсем не исчезнет со склада, коэффициент доходности уменьшается, но мы все равно в плюсе.

Фу, прекрати.

Сегодня ты не богатая наследница. Ты просто Элль. Девятнадцатилетняя девчонка, готовая нарушить все правила и сбежать.

Что скажет мой водитель Дэвид, когда я не позвоню ему через несколько часов и не попрошу отвезти меня домой? Что скажет папа, если я сегодня так повеселюсь, что не вернусь домой до рассвета?

Не все ли равно?

Тебе необходимо сделать это для себя.

Ты уже взрослая.

Цепляясь за эти мысли, я взяла джинсы, стащила со стоящей рядом вешалки кремово-черный топ с открытыми плечами, прихватила со стеллажа с новым поступлением черный кружевной шарф и перешла в отдел обуви.

Если уж я собралась до полуночи гулять по Нью-Йорку, мне нужна удобная обувь.

Мои туфли с ярко-красными подошвами точно не подойдут.

Окинув взглядом стойку с недавно заказанными кроссовками, я остановила свой выбор на белых с золотисто-розовой отделкой — такое недопустимо носить номинальному руководителю миллиардной компании.

Сколько себя помню, я всегда носила обувь на каблуках. Единственная разница заключалась в их высоте: в детстве они были пониже, а сейчас превратились в высокие острые шпильки.

Притащив свой новый гардероб в одну из раздевалок, я снова поймала себя на том, что критически оцениваю замки на дверцах и искажение в зеркалах из второсортного стекла. Ни в одном аспекте нашей работы не должно быть изъянов.

Я взяла себе на заметку, чтобы при следующем ремонте в этом отделе заменили все зеркала.

Сняв с себя юбку-карандаш и черную блузку, я стянула чулки и, взглянув на свое нижнее белье, нахмурилась. Мою грудь второго размера облегал черный бюстгальтер, но это не слишком, если лямки будут выглядывать из-под топа с открытыми плечами?

Я никогда не одевалась подобным образом, хотя и ходила на бесчисленные модные показы и собственноручно отбирала то, что будет «последним писком» в следующем сезоне.

«Забей на это и не тяни время».

Надев узкие джинсы, я натянула через голову топ и намотала вокруг шеи кружевной шарф. Я постаралась, чтобы он свободно свисал, прикрывая сверкающее на моей коже ожерелье с сапфировой звездой.

«Уфф, нет».

Я сдернула шарф и снова повесила его на дверь.

В этом не было необходимости.

Я коснулась сапфировой звезды. Если бы отец узнал, как я несчастна после всего, что он мне дал, это бы его убило. При всем моем внешнем благополучии, я никак не могла объяснить внутреннюю пустоту. И я никогда бы не призналась, что слышала, как на днях он обсуждал со Стивом мою личную жизнь. Не пора ли представить меня самым завидным холостякам Нью-Йорка, чтобы найти незаменимого партнера в управлении «Бэлль Элль»?

Я поежилась, переобуваясь в белые кроссовки. Одно дело посвятить свою жизнь компании, которой я и так всегда владела. Но вступить в брак с человеком, который никогда меня не поймет, это совершенно другое.

Рядом послышалось мяуканье, и под дверью раздевалки мелькнула полоска серого меха — ко мне пробралась Сейдж.

Я нахмурилась.

— Что ты здесь делаешь?

Я уже пожалела, что научила ее прыгать и нажимать кнопки лифта. Она была похожа на Гудини с ее способностью выслеживать меня повсюду, не важно, на встрече я или у себя в кабинете.

— Ты ведь знаешь, что тебе нельзя заходить в магазин.

Сейдж взмахнула хвостом и запрыгнула на табурет, где я оставила юбку. Затем снова мяукнула и лизнула лапу.

— И еще ты знаешь, что сегодня не сможешь со мной пойти, верно?

Кошка вскинула голову так, словно я произнесла какое-то ужасное проклятие. Она растопырила лапу и лизнула между коготками, словно бросая мне вызов, рискну ли я снова произнести такое богохульство.

Я проигнорировала это проявление кошачьего раздражения, столкнув ее с моей юбки.

— Сейдж, ты меня слышала. Не прикидывайся, будто это не так.

Собрав одежду, я в последний раз посмотрела в зеркало и решила, что выгляжу вполне по молодежному и уж точно не похожа на важную шишку «Бэлль Элль».

— Хорошо, — кивнула я, взбивая свои светлые волосы, ниспадающие по спине до самой талии.

Папа постоянно ныл, чтобы я их подстригла, но это было моим единственным капризом. Длина была очень непрактичной, в большинстве случаев я их не укладывала, и они высыхали естественными волнами. Единственная неидеальная черта в совершенном облике генерального директора.

Вернувшись в магазин, я схватила из-под одной из многочисленных касс хозяйственную сумку и засунула туда свою дорогую одежду. Аккуратно сложив сумку, я спрятала ее в шкафчик под кассой, где лежали папки со списками задач и контрольными таблицами.

Еще немного и можно будет идти.

«Мне нужна куртка, если вдруг замерзну, и немного наличных».

Свою сумочку я оставила в кабинете. Хотя, по сути, это ничего не меняло.

У меня все равно не было наличных. Если я чего-то хотела, мне это покупали. У меня была только кредитная карта для непредвиденных случаев (правда, я никогда ею не пользовалась), и мой идентификационный бейдж для доступа в закрытые части здания.

Сейдж вышла со мной из раздевалки. Глядя, как она идет по проходу, я обратила внимание на небольшой столик, на котором были выставлены обалденные кошельки. Учитывая, что я уже украла джинсы, топ и туфли, мне показалось, что пропажа кошелька погоды не сделает.

И, черт возьми, здесь я могла взять немного налички, поскольку сегодня вечером никто мне ничего покупать не будет.

С помощью прикрепленного к моему бейджу универсального ключа, я открыла кассовый аппарат и заглянула внутрь. Крупных купюр не было, одна мелочь для размена на следующий рабочий день. Остальная часть дневной выручки уже была подсчитана и сложена в плотные пачки у нас в сейфе для отправки в банк.

«Неважно».

Триста долларов двадцатками — это как раз то, что надо.

Взяв пачку, я быстро написала на почтовом конверте: «Ноэль Чарлстон позаимствовала 300 долларов мелкой наличностью. Чтобы возместить расходы на дневные операции, пожалуйста, свяжитесь с ее помощницей Флёр Хеммингс по добавочному номеру 4456».

Я положила конверт туда, где лежали купюры (чтобы из-за пропажи денег никто не попал в неприятности), закрыла кассу и направилась к витрине с кошельками. Выбрав черный кошелек с нарисованным на нем черепом, я засунула в него деньги. Гнетущее меня одиночество и странная потерянность медленно уходили, уступая место страху и возбуждению.

Я показала Сейдж кошелек с черепом.

— Видишь, при желании я тоже могу быть бунтаркой.

Кошка облизалась, пошевелив усами.

Обойдя ее, я остановилась на последнем пункте своего списка.

Я никогда не носила ничего дешевле тысячедолларовых кашемировых пальто. Однако сегодня вечером я надену...

Я постучала пальцами, обдумывая свой выбор.

«Сегодня я надену черную кожаную куртку за 19,99 долларов».

Сняв её с вешалки, я провела рукой по дешевому материалу. Мне всегда хотелось примерить что-нибудь подобное. Когда я надела эту куртку, меня охватили два чувства: ужас и внезапное желание вернуть всю одежду на место, и нетерпение от готовности поскорее начать свое путешествие по Большому Яблоку.

Меня охватил страх.

И дикое волнение.

Я так устала вечно прятаться от внешнего мира и быть хорошей только в одном.

«Пришло время это изменить».

— С Днем рожденья меня, — я сунула кошелек в карман куртки, подняла с пола Сейдж и легонько потерлась носом о ее носик. — Я тебя люблю, но со мной ты не пойдешь.

Она насупилась.

— Не смотри на меня так. Я скоро вернусь.

Кошка печально мяукнула.

У меня сжалось сердце, но я сделала над собой усилие и направилась к лифтам. Ходить в кроссовках оказалось гораздо легче и удобнее, чем в туфлях на высоких каблуках.

«Неудивительно, что люди предпочитают их, а не модные шпильки».

— Прости, Сейдж, это всего на одну ночь, — крепко держа ее одной рукой, я вызвала два лифта.

Один вверх, другой вниз.

В первый я посадила Сейдж. Одарив ее улыбкой, я нажала на кнопку верхнего этажа, на котором располагался мой кабинет.