Единственное, что относительно отрезвило меня настолько, что я смогла разорвать упаковку и раскатать презерватив по его члену, это мысль о том, что сейчас он заменит им свои пальцы, и какое это будет наслаждение.

Пенн укусил меня за шею, окинул мою руку и втиснулся между моих ног.

— Тебе от этого не сбежать. Теперь уже нет, — произнес он и резко толкнулся.

Пенн под меня не подстраивался и не был со мной нежен.

Всего секунду назад мы были двумя людьми.

И вот уже стали одним целым.

Он разорвал меня на части, и мое тело превратилось в крик.

Затем в плач, когда вызванный им оргазм превратился во что-то с зазубренными лезвиями вместо зубов и острым, как сталь, блаженством.

— Посмотри на меня, — прорычал он и снова в меня вошел. — Посмотри на меня, если хочешь кончить.

Внутри меня завибрировало возбуждение. Его бедра плотно прижимались к моим, мы позабыли об одежде в нашем стремлении совокупиться.

Я заглянула в его глаза, навечно плененные яростным триумфом, огромным чувством вины и сотканной им искусной ложью.

Я больше не была застенчивой девственницей. Кроткой женщиной. Выкинув из головы весь стыд, я отпустила себя и в этот момент жила на всю катушку.

— Трахни меня. Пожалуйста.

— Кончи. Потом я.

Когда он полностью мной овладел? Как получилось, что он подчинил меня так, что я делала все, что он скажет, была всем, чем он захочет?

Удовольствие превращалось в сверхновую звезду, ревущую, пульсирующую, готовую разлететься космической пылью.

Пенн толкнулся еще раз, на его лице проступил гнев.

— Сдайся, Элль. Ты моя, — он продолжал в меня вколачиваться, добавляя резкости своему эротизму. — Ты это знаешь. Я, бл*дь, это знаю. Так позволь мне, черт возьми, сделать тебя моей.

Я закрыла глаза. Не могла на него смотреть. Не хотела, чтобы он увидел мое желание его впустить. Чтобы он увидел, что вся моя жизнь, посвященная бизнесу и сделкам, — ничто по сравнению с этим чувством. Но я ему не доверяла. А доверие было слишком большой проблемой, чтобы её игнорировать.

Я никогда не умела безропотно слушать и не задавать вопросов. Я никогда не смогу отпустить ситуацию, открыться и перестать выведывать его секреты.

Но этим выводом можно будет поделиться после.

Сейчас я подчинюсь, поскольку это значит, что мы оба обретем взаимное счастье, хотя бы на несколько секунд оргазма.

А потом... я укажу ему дверь.

Навсегда.

Пенн снова сделал резкое движение бедрами.

— Перестань думать. Впусти меня в себя.

Я восприняла это буквально, раздвинув ноги пошире.

Я всецело отдалась ему, и его первобытное рычание эхом отозвалось у меня в груди. Полностью подчинившись, я стала податливой. Пенн поднялся, каким-то образом выпрямился и, по-прежнему находясь глубоко во мне, притянул меня к себе.

Я сидела у него на коленях, раздвинув ноги, а он сжимал меня в своих объятиях. Обхватив пальцами мои бедра, он удерживал меня так, чтобы проникнуть как можно глубже. От напряжения у него побелели костяшки, а на лбу выступил пот.

Пенн наклонил голову и посмотрел туда, где соединялись наши тела. Его пульсирующий член замедлился у меня внутри, растягивая удовольствие до мучительного наслаждения.

— О, Боже, да... вот так, — мое тело обмякло, и я полностью сосредоточилась на себе.

Поддерживая меня, он делал это снова и снова, медленно изучая меня так же, как и я его, обмениваясь незримыми словами, нашими тезаурусами, осмысливая этот новый разработанный нами язык.

— Пожалуйста, Пенн, — застонала я, когда нарастающий оргазм стал физическим существом.

Это был наполовину человек, наполовину ветер, наполовину океан. Ему нужно было куда-то идти, ради кого-то выплеснуться.

— Черт, мне нравится, когда ты умоляешь, — Пенн прильнул губами к моим губам.

Мы жадно поцеловались. Яростно поцеловались.

— Скажи это еще раз.

Я не раздумывала.

— Пожалуйста. Пожалуйста, дай мне кончить. Мне нужно кончить.

До боли впившись пальцами мне в бедра, он толкнулся в меня так, что подпрыгнули мои груди.

Все мысли рассеялись, нервные окончания завибрировали от напряжения.

— Я совсем близко. Боже, пожалуйста...

— Кончи, Элль. Кончи, мать твою.

У меня перехватило дыхание.

Мир стал сверкающе-серым.

Я больше не могла сдерживаться.

Мой мозг переключился со слов на звуки.

Тело превратилось из костей и плоти в жидкость.

Я кончила.

Я кончала и кончала, пока Пенн трахал меня так неумолимо и основательно, как самый что ни на есть пылкий любовник.

Когда я закончила, он посмотрел вниз, отодвинув в сторону скомканную ткань моего платья, загипнотизированный тем, как входит в меня его член.

— Черт возьми, да. Это... это реально происходит, Элль, прямо сейчас.

Его рука скользнула к моей груди, сжав разгоряченную плоть со страстью, граничащей с болью.

Схватив меня за волосы, он стал вколачиваться в меня все сильнее и сильнее. Его звериный рык только добавил масла в огонь, и я полетела под откос неумолимее и стремительнее, чем когда-либо прежде. Пенн яростно дернул меня за волосы, и я выгнула спину.

— Черт, прими это. Прими меня. Прими все, — его слова превратились в хрип, когда он несся за мной со скалы.

Его тело сотряс оргазм, в бурной разрядке Пенн уткнулся лбом мне в плечо.

Он долго не поднимал глаз. Его дыхание было частым и прерывистым.

Я погладила его по волосам, успокаивая, хотя мне самой не мешало успокоиться.

Время потеряло всякий смысл, мы медленно вернулись в реальность и снова стали двумя разными людьми.

Я не могла смотреть Пенну в глаза, когда он снял использованный презерватив и бросил его в коричневый бумажный пакет, в котором принес мусс.

Встав, он застегнул джинсы, привел себя в порядок, и пробежал рукой по волосам.

— Завтра вечером.

Я подняла глаза, расправляя платье и приходя в себя от сильного оргазма.

— Что?

— Если у тебя есть какие-то планы, отмени их, — Пенн обошел диван, остановившись посреди моей квартиры. — Ты поедешь со мной. Платье в серебряных тонах. Я заеду за тобой в «Бэлль Элль» в семь.

Он ушел, оставив меня наедине с шоколадным муссом и безумными умозаключениями.