Глава 3

– У нас на рассмотрении несколько важных вопросов, – сказал Путилов, осмотрев собравшихся членов Совета Безопасности. – Начнём с пришельцев. Ими занималось ведомство Александра Владимировича, вот пусть он перед нами и отчитается.

– Информации очень мало, – сказал директор ФСБ Бортновский. – Поиски космических кораблей в околоземном пространстве ничего не дали, что и неудивительно, учитывая их маскировку. По всем каналам связи передавалось обращение правительства с просьбой вступить в контакт и гарантией безопасности переговоров, но нет никакого отклика. По всей видимости, пришельцам от нас ничего не нужно и не будет никаких официальных контактов. По их аппаратам ничего нового нет, одни вопросы, на которые современная наука не в силах дать ответы. Если способность удерживаться на низких орбитах можно объяснить наличием мощного источника энергии, то совершенно непонятно, как они избавляются от нагрева, летая на космических скоростях в атмосфере, и практически мгновенно превращают в озон огромные массы воздуха. После прохождения этих объектов в их следе возникает мощная турбуленция, которая не позволяет приблизиться ни одному летательному аппарату. Мы пробовали подвести несколько МИГ-25, но ничего не получилось, только потеряли одну машину. Объекты летают двадцать третий день, и уже можно оценить их влияние на озоновый слой. По последним данным, убыли озона нет, наоборот, имеем небольшое увеличение. Если излучение и дальше будет уменьшаться, а объекты продолжат работу, по прогнозу учёных, через год озоновый слой восстановится не меньше чем на восемьдесят процентов от того, что было до катастрофы.

– Но никакой уверенности в том, что они будут работать, у нас нет, – сказал президент, – поэтому продолжаем выполнять наши программы. У вас есть ещё что-нибудь, Александр Васильевич?

– Есть сообщение от наших работников в Ростове-на-Дону, – ответил Бортновский. – Они прислали интересную запись камеры, установленной на одном из перекрёстков. В ней видно, как иномарка почти сбивает подростка. Наезда не получилось, потому что он с большой скоростью вылетел из-под колёс, спиной вперёд пролетел около семи метров и упал на тротуар, после этого отряхнулся, схватил свою сумку и убежал. Непохоже, чтобы подросток получил хоть какие-то повреждения, потому что бежал очень шустро.

– Его нашли? – спросил президент.

– Нет, Владимир Владимирович, – ответил Бортновский. – В записи не видно лицо подростка. Кто-то специально её изменил. Можно сделать вывод, что мы имеем дело с учащимся старших классов, и примерно определить рост. Есть характерные детали в одежде. В районе съёмок расположены три школы и один колледж, с учащимися которых сейчас работают, но вероятность того, что его найдут, небольшая. Вот если случится что-нибудь ещё...

– Значит, официально они с нами общаться не хотят, но с кем-то контактируют, – сделал вывод председатель правительства Медведов. – Это плохо.

– Мы ничего не можем с этим сделать, – сказал президент. – Ладно, если с пришельцами закончили, перейдём ко второму вопросу. Это у нас преступность, в первую очередь связанная с религиозным экстремизмом. Сначала выслушаем Владимира Александровича.

– Из религиозного экстремизма у нас остались только секты, – начал отчитываться министр внутренних дел Колокольников. – После катастрофы исламистов передали в ведение ФСБ, так что по ним обращайтесь к Александру Владимировичу. С сектами нет никаких сложностей. Их деятельность активизировалась, но мы не церемонились после введения чрезвычайного положения, тем более что сейчас российские сектанты не нужны никому на Западе, а наших крикунов тоже прижали. Вообще после катастрофы наблюдается уменьшение числа тяжких преступлений. Нас укрепили кадрами и дали дополнительные полномочия, так что я могу гарантировать, что эта тенденция сохранится.

– Тогда перейдем к исламистам, – решил президент. – Это один из самых сложных вопросов. Прошу вас, Александр Васильевич.

– Пока обстановка с исламским экстремизмом терпимая, – сказал Бортновский, выделив слово «пока», – но всё может быстро измениться в худшую сторону. Нам очень помогли фактическое прекращение транспортного сообщения с заграницей и закрытие доступа частным лицам к уцелевшему сегменту Интернета. Тех немногих, кто ещё ездит или летает за пределы России, нетрудно контролировать, а после отключения нашей сотовой связи от международной у местного подполья не осталось ни связи с заграничными центрами экстремизма, ни возможности получать от них финансовую помощь. Побережье Каспийского моря тщательно охраняется, поэтому они не могут получать подпитку людьми и оружием из Азербайджана. С Казахстаном сложнее из-за большой протяжённости границы, но пока его руководству удаётся сохранять порядок внутри страны и защищаться от внешних угроз, мы справимся.

– Расскажите о России, – сказал президент, – а заграницей займёмся позже.

– Как вам известно, основными рассадниками радикального ислама у нас являются Северный Кавказ и Поволжье, – продолжил директор ФСБ. – Это в первую очередь Дагестан, Кабардино-Балкария, Ингушетия и Татарстан. В меньшей степени радикальный ислам распространён в Чечне и Башкортостане. Обстановка очень сложная, но мы справимся при условии отсутствия сильной поддержки экстремистам из-за пределов России. Если такая поддержка будет, то я не исключаю таких мер, как применение войск и блокада отдельных областей. Сил моей службы и МВД будет недостаточно, тем более что в таких случаях нельзя рассчитывать на местные кадры.

– А Москва? – спросил президент. – Имеем три теракта за два месяца.

– По сравнению с тем, что творится в Европе, – это немного, – возразил Бортновский. – Я понимаю, что это нас не оправдывает, просто хочу, чтобы вы поняли. В Москве больше трёхсот тысяч мусульман, и они, как и мигранты в Европе, живут своей жизнью и не собираются интегрироваться в нашу. Они очень восприимчивы к радикальным идеям и образуют множество замкнутых группировок, с которыми трудно работать. Помимо этих трёх терактов готовились ещё два, которые нам удалось предотвратить. В Европе...

– По Европе нам отчитается Сергей Викторович, – перебил его президент. – Заодно послушаем, какая обстановка в сопредельных странах.

– Чтобы понять, что происходит в Европе, сначала нужно пройтись по государствам Ближнего Востока, – сказал министр иностранных дел Лавровский. – В Сирии после окончания войны примерно восемьдесят процентов территории находятся под контролем правительства, а остальная до сих пор занята самыми разными силами. После катастрофы оттуда убрались американцы, а немного позже из-за войны с курдами ушли турки. Сейчас радикалы подчиняют или уничтожают тех, кого можно назвать умеренной оппозицией. Учитывая то, что Сирия усилила армию, и наличие наших баз, войны там не будет, по крайней мере, сейчас. Самое тяжёлое положение в Ираке и Ливии. Там опять все воюют со всеми, и, скорее всего, победит ИГИЛ. Беспредельная жестокость, фанатизм и хорошая организация – всё это даст им большое преимущество перед другими центрами сил, многие из которых не имеют поддержки населения и собачатся друг с другом. То же будет и с Саудовской Аравией и Катаром, которые потеряли все свои резервы, лишились доходов от продажи нефти и находятся в экономическом и политическом хаосе. Духовенство и большая часть командования армии придерживаются радикальных взглядов, поэтому я не сомневаюсь в том, что они поддержат Халифат. В этом случае Турция и Азербайджан разделят судьбу своих соседей. Возможно, удержатся только Египет и Иран. В связи с этим перед нами встанет вопрос: поддерживать Армению или строить оборону на своих границах.

– А почему не поддержать? – спросил начальник генерального штаба Герасиев. – Границу Армении с Азербайджаном будет нетрудно защитить.

– Я говорю не о военном аспекте проблемы, Валерий Васильевич, – ответил Лавровский. – Возможно, вы до сих пор считаете армян друзьями, беда в том, что многие из них с вами не согласятся. Их долго и целенаправленно обрабатывали, и эта обработка дала результат. В Армении к нам относятся лучше, чем в Европе, но ненамного. Война без потерь не бывает, но почему мы должны их нести? Если прибегут за помощью, можно поставить их перед выбором: с кем вместе жить.

– А Средняя Азия? – спросил президент. – Есть что-нибудь новое?

– Во всех странах, кроме Казахстана, хаос, – ответил Лавровский. – Мы успели эвакуировать дипломатический персонал из Узбекистана, Киргизии и Туркмении, а в Таджикистане нет связи с посольством. Почти вся информация оттуда идёт от Михаила Ефимовича, – он кивнул на директора службы внешней разведки Франтова, – и кое-что получаем через соседние страны, в которых ещё сохранился порядок. Я не сомневаюсь в том, что и в этих четырёх государствах скоро обоснуются игиловцы, которые в Афганистане уже почти подмяли под себя талибов. Правительство Ахмадзая доживает последние дни. Удивительно, что они два месяца продержались без помощи американцев.

– Казахстан нужно защищать! – твёрдо сказал министр обороны Шогжалов. – Если и там всё рухнет, придётся бросить на охрану южной границы всю армию, а у нас с вами много врагов, помимо исламистов. Благодаря пришельцам, через год будут нормальные условия для сельского хозяйства, и все быстро ликвидируют дефицит продовольствия. Пройдут два или три года, и начнут восстанавливаться связи между государствами, сначала экономические, а потом политические и военные. Европе из-за творящегося в ней бардака понадобится больше времени, но и там справятся.