12

Час спустя мой макияж был нанесен профессиональным аэрографом, мои розовые волосы были уложены в массу идеальных локонов, а моему наряду… казалось, чего-то не хватает.

— Где остальное? — спросила я стилиста.

Мы расположились в женском туалете, который был красиво украшен люстрой и круглой кушеткой, зеркалами для макияжа, низкими табуретами и даже парой выпрямителей для волос, прикрепленных к стене. Все признаки указывали на то, что это один из самых впечатляющих новых клубов в Шэдоу Гроув.

Стилист, женщина двадцати с небольшим лет по имени Эмма, рассмеялась и сморщила нос.

— Ты такая забавная, МК, — ответила она, покачав головой. — Ты выглядишь эффектно. Вот, туфли, — она протянула мне пару смертоносных черный лакированных Louboutin, чтобы я их надела, и я нахмурилась.

— Ты шутишь. Это все? — я указала на нижнее белье, в которое она меня одела. Оно было полностью черным, что я оценила, но представляло собой не более чем корсет с крошечным клочком сетки, прикрывающим мои ягодицы. Подтяжки крепились к чулкам с кружевным верхом, а с высокими каблуками… — Да ладно. Это же шутка, да? Ха-ха, скажи Арчеру, что он выиграл этот раунд.

Эмма нахмурилась, выглядя несколько обиженной.

— Тебе не нравится? Это Agent Provocateur… Оно сделано из кружева Шантильи.

Другими словами, корсет, который я носила, стоил больше, чем туфли от Лабутена.

— Он великолепен, — предложила я, — но я просто в замешательстве. Почему я в нижнем белье для рекламной съемки клуба?

Эмма пожала плечами.

— Потому что это чертовски сексуально. Кроме того, это будет клуб бурлеска, когда он откроется, так что ультрасексуальность была основным условием съемки.

Я внутренне застонала. Конечно, блядь, инструктаж для съемок был «ультрасексуальным», потому что, не дай бог, это будет Хазмат или еще какая-нибудь хрень. Что ж, удачи нам с Арчером в отражении этой вибрации. Как я и предупреждала Ники, я не была моделью. И не актриса. Так что, может быть, она сможет обойтись отталкиванием и негодованием, пока мы оба будем одеты?

Черт. Неужели Арчер снова будет в нижнем белье?

— Давай, надевай туфли. Мы уже отстаем от графика, — подсказала мне Эмма, и я вздохнула, садясь, чтобы сделать то, что мне сказали. Она предложила мне халат, но я отмахнулась. Какой смысл, если я просто сниму его снова? К тому же, как бы я ни протестовала против скудного наряда, Арчер неоднократно видел меня в гораздо меньшем.

Ники уже устроила Арчера в гостиной, и я вздохнула с облегчением, увидев, что он все еще в брюках. На нем не было футболки, а ширинка на брюках была расстегнута, обнажая черное нижнее белье, но… по крайней мере, на нем были брюки. Маленькая милость.

Он сидел на бархатном кресле, держа в руке граненый хрустальный бокал с янтарным ликером. Его предплечья лежали на коленях, и он смотрел в объектив камеры, как чертов профессионал.

Будь он проклят. Как бы мне ни хотелось ухмыляться и шутить про Зуландера, он действительно был создан для этого дерьма. Мириады его татуировок опасно притягивали взгляд, и я обнаружила, что слишком внимательно разглядываю черные и серые татуировки.

Я поняла, почему владелеца бара хотела заполучить его. Он был мрачным, опасным и по-новому сексуальным, когда он сделал глоток своего напитка, его холодные голубые глаза следили за камерой, пока Ники щелкала как сумасшедшая. Она постоянно говорила, давала ему указания, поправляла углы лица, говорила, куда смотреть и когда оглядываться, но он был совершенно невозмутим.

Может быть, для него еще есть надежда… Очевидно, он мог слушать женщину, когда ему это было нужно.

Я сделала пару шагов ближе, чувствуя, как тонкие шпильки качают мои бедра больше, чем обычно, и взгляд Арчера переместился на меня с камеры.

Ники сделала еще несколько снимков, но он уже не был сосредоточен. Его взгляд был сфокусирован на мне, окидывая все мое тело с головы до ног, словно он видел меня впервые. Или видит меня новыми глазами. Это чертовски нервировало и заставляло мой шаг слегка шататься.

Внезапно интенсивность взгляда Арчера стала слишком сильной, и я прочистила горло, чтобы привлечь внимание Ники.

— Я тебе где-то понадобилась? — спросила я сдавленным голосом, молясь всем судьбам, чтобы она не решила, что я нужна ей на коленях у Арчера или еще где-нибудь.

— Ага, секундочку, милая, — ответила Ники, продолжая щелкать мышкой, пока Арчер наклонялся вперед, чтобы поставить свой напиток на стол, а затем сел обратно в бархатное кресло, раздвинув ноги, с тем же выражением лица.

— Что? — я набросилась на него, когда мои нервы уже не выдержали. — У тебя что, гребаный инсульт или что? — я положила руки на бедра и окинула лицо боевым взглядом. После всего, что он сделал, он не заслуживал того, чтобы так смотреть на меня. Как будто я была женщиной, которую он хотел трахнуть до смерти. Для нас с Арчером это было решительно исключено.

Его губы искривились в призрачной улыбке, и он провел рукой по лицу – похоже, чтобы скрыть свое веселье — когда его взгляд снова переместился на Ники и ее камеру. У него всегда была довольно длинная щетина, но он позволил ей отрасти настолько, что теперь ее можно было назвать короткой бородой. Я ненавидела бороды на мужчинах. Или… я думала, что ненавидела.

Черт возьми, может, это у меня был инсульт? Или, может быть, у меня что-то вроде осечки мозга. Потому что, как бы я ни хотела отрицать это, я уже представляла, как его борода будет ощущаться на моей внутренней поверхности бедер.

Да, мне нужна была терапия или что-то в этом роде.

— Хорошо, да, — сказала Ники, опустив камеру и одарив меня яркой улыбкой. — Черт возьми, ты выглядишь невероятно. Могу я пригласить тебя сюда? — она указала, где она хочет видеть меня – к счастью, не на коленях Арчера – и я позволила своему мозгу немного отключиться, когда она расположила нас и принялась за работу.

По большей части, мне удавалось игнорировать Арчера. Или, по крайней мере, притвориться, что он кто-то другой. Какая-то случайная, безликая, безымянная модель, которая просто оказалась на той же фотосессии… но тут Ники выкрикнула свое следующее указание.

— Прости? — ответила я, моргая на нее. Наверняка это было эхо моих собственных мыслей.

Ники вскинула бровь, словно пытаясь не рассмеяться. Она только что усадила Арчера на барный стул без спинки перед крутым светильником на фоне кирпичной стены, а теперь хотела, чтобы я сидела у него на коленях.

Какого черта?

Мои глаза сузились, а губы разошлись, чтобы сказать ей, что меня это не устраивает, потому что моя сила воли не простиралась так далеко, и я прекрасно понимала, что можно полностью ненавидеть кого-то и при этом трахать его мозги. Но Арчер не оставил мне выбора.

Его огромные руки обхватили мою талию, и я издала тоненький писк, когда он поднял меня к себе на колени, отставив мою задницу в сторону.

— Какого хрена? — шипела я на него, стиснув зубы, чтобы скрыть нашу враждебность от Ники и всех остальных в комнате. Большинство из них, к счастью, не обращали на меня внимания, и мне было глубоко наплевать, что все знают, что я не могу находиться в пятистах футах от Арчера Д'Ата. Но я также не хотела, чтобы кто-то еще, например, этот гад Джейс, сунул свой нос в нашу ссору.

Он убрал одну руку с моей талии, положив запястье на свое бедро – то, на котором я не сидела — и его губы тронула маленькая насмешливая улыбка.

— Остынь, Мэдисон Кейт. Это всего лишь фотосессия, я не собираюсь приставать к тебе. Я не трахаю безвольных цыпочек.

Во мне вспыхнуло рычание.

— Нет, ты просто женишься на них, пока они несовершеннолетние, — мои слова были произнесены шепотом, но яд был ясен.

Вместо того чтобы ослабить свою хватку, как я ожидала, он крепче обхватил меня за талию, притягивая ближе к своему телу. Я покачнулась, моя рука вырвалась в инстинктивной реакции, чтобы спасти себя от падения на пол.

— Что тебя больше всего расстраивает, Мэдисон Кейт? — спросил Арчер мрачным шепотом, его губы едва шевелились, когда он пристально смотрел мне в глаза. Где-то на заднем плане я слышала щелканье камеры Ники, но она уже перестала давать нам указания. — Дело в том, что твой отец продал тебя? Или в том, что я тебя купил? Или ты просто злишься, что я отказался трахнуть тебя, когда ты так явно умоляла об этом?

Ярость вскипела во мне, и я прижала руку к его груди, пытаясь оттолкнуть его – или себя от него, как это было, но его рука на моей талии была крепче, чем ремни безопасности на американских горках. Это было уместно, учитывая, что я чувствовала себя как на самых опасных ржавых, разбитых старых американских горках, которые только можно себе представить, когда я была с Арчером.

— Отпусти меня, Арчер, — прорычала я, толкая его в грудь, чтобы показать, что я не дура. Моя другая рука лежала на его голом плече, обхватывая его шею, и я намеренно впилась ногтями, когда убирала эту руку.

Глубокая, мускулистая дрожь пробежала по его спине, когда мои ногти прочертили красные линии по его плоти, но все же он не оттолкнул меня. Совсем наоборот. Небольшой, разочарованный стон вырвался из его губ за долю секунды до того, как его свободная рука хлопнула меня по заднице, поднимая меня, вращая и усаживая на колени, поставив одну обтянутую чулками ногу по обе стороны от его бедер, а мои налитые груди оказались так близко к его лицу, что его борода задевала их.

— Какого хрена ты…

Бум. Ад застыл.

Или достаточно близко. Губы Арчера впились в мои в резком, требовательном поцелуе, а его пальцы запутались в моих волосах. В моем мозгу произошло короткое замыкание, и на секунду я поцеловала его в ответ. Я бы солгала об этом позже, если бы меня спросили, но я это сделала. Он держал одну руку в моих волосах, пряди так туго намотались на его пальцы, что я могла быть марионеткой под его контролем. Другая его рука лежала на моей пояснице, но его прикосновения были собственническими и контролирующими, он крепко прижимал меня к себе, целуя до беспамятства.